— Да, случилось и продолжается. Могу ли я попросить о личной встрече с вами? Это крайне важный вопрос, — он говорит быстро, удивляясь тому, что ни разу не заикнулся. — Если ваш сын вам хоть немного важен…

— Сегодня, ресторан «Созвездие», третий столик справа, семнадцать тридцать. Подойдет?

— Более чем, — он облегченно выдыхает, переставая кусать зажатые в кулак пальцы. — Меня зовут Лир. Вы узнаете меня по ярко-рыжим волосам.

— Договорились.

Лир быстро собирается, приводя лицо и прическу в порядок. Отец Арона наверняка солидный альфа, к нему нужно идти в соответствующем виде. Он надевает новое пальто и выходит, гуляя по городу в поисках нужного ресторана по картам в телефоне. Лир раньше слышал об этом заведении, как об одном из самых дорогих в их городе.

До нужного времени он прогуливается по набережной, украдкой поглядывая на одну из высоток, в которой располагается квартира дядюшки, принадлежащая теперь Бланшу. О последнем совсем не хочется вспоминать.

Лир вовремя добирается до ресторана. Опаздывать было бы нетактично с его стороны. Он заходит вовнутрь, к нему сразу подходит бета из обслуживающего персонала, который берет у него верхнюю одежду и спрашивает про запись. Лир говорит, что ему назначена встреча за таким-то столиком. Его проводят туда — он видит, что одно из мест занято альфой в деловом костюме. Заметив его, тот встает.

— Торвальд Родерберг, — альфа протягивает ему руку.

— Лир Грегори, — он вкладывает ладонь в его, а Торвальд вместо пожатия неожиданно наклоняется и целует. Джентльмен.

— Вы весьма прелестны, — говорит альфа, но в его голосе заметна отстраненность и холодок. Становится ясно, что Торвальд сказал это из вежливости.

— Спасибо, — кивает Лир.

Он все больше начинает переживать, что ошибется в нормах этикета. Да, он бывал ранее в неплохих ресторанах, но в настолько дорогих — ни разу, хотя бывший муж зарабатывал достаточно и они могли себе это позволить. Лир старается подавить нервозность и затолкнуть мысли о том, что он слишком просто выглядит для этого места, подальше. Он тут не для того, чтобы красоваться.

Торвальд любезно отодвигает для него стул, после садится сам и открывает меню.

— Что вы будете?

— О, я не голоден, — отказывается он. — У меня к вам небольшой разговор, это не отнимет много времени, — Лир сжимает и разжимает кулак, чтобы прийти в себя. Ему сложно делать вид, что он привык к подобным дорогим заведениям.

— Невежливым будет отказать. Тогда вина? Шампанского?

Лир обреченно соглашается на сортовое вино и закуски к нему. Теперь ему хотя бы понятно, в кого Арон такой манерный. Им приносят заказанное. Лир старается не думать о стоимости вина, которое официант наливает сейчас в их бокалы. Он занимает себя тем, что рассматривает альфу. В нем есть что-то схожее с Ароном в чертах лица.

Но Торвальд, в отличие от светловолосого Арона, брюнет. Короткие волосы, у висков седина. Этому альфе явно не больше сорока пяти, но взгляд у него потухший. Глаза темные и безжизненные, как у потерявшего всякий смысл и стремление к жизни человека. Выраженные скулы, волевой подбородок, хмурый взгляд, брови с наклоном. Черная рубашка и классический костюм.

На таких альф Лир раньше и не смотрел: куда ему-то, простачку.

Если бы он знал, что попадет в такую обстановку, оделся бы более нарядно. А то сидит теперь в вязанной тонкой водолазке и в брюках с завышенной талией свободного покроя — совсем не деловой стиль. Благо, хоть накрасился и волосы уложил, создав объемную укладку.

— Выпьем? — Торвальд поднимает бокал.

Лир следует его примеру и делает небольшой глоток. На вкус вино сладковатое и приятное. Он надеется, что не опьянеет — ему же на работу. У Лира с возрастом совсем плохо с выдержкой, да и пил он по редким праздникам.

— У моего сына недурной вкус, — говорит внезапное альфа. — Я думал, не дождусь того времени, когда он наконец найдет себе омегу.

— Вы неправильно поняли, я не его омега, — удивляется Лир.

— А он об этом знает? — Торвальд усмехается. И эта его усмешка точь-в-точь, как у Арона. Лиру становится не по себе.

— На самом деле, я его домработник. Если бы я сказал об этом сразу, думаю, вы бы не позвали меня сюда, если бы вообще захотели со мной говорить, — Лир пожимает плечами. — Кроме того, Арон доверил мне кое-что из ваших семейных скелетов. Дело в том, что этот скелет сильно мучает его, он… не скелет, а Арон, он нуждается в вас. Он думает, что вы его ненавидите, и поэтому избегаете встреч. Я полагаю, это не так?

— Ненавижу? — удивляется Торвальд. — Он мой единственный сын, я не могу его ненавидеть хотя бы потому, что он мой ребенок.

— Понимаю, — кивает Лир и мысленно проводит аналогию с Сэдриком.

— Все куда сложнее, — альфа хмурится, потирая переносицу и жмурясь. — Ох… Он слишком похож на своего папу внешне. И один его вид напоминает мне об одном предательстве.

— Но Арон не виноват в деяниях вашего бывшего супруга, — возражает он, наблюдая за тем, как Торвальд выпивает вино в несколько глотков и нервно ставит бокал. — А вы заставляете его думать именно так. Это эгоистично с вашей стороны. Вы закрылись в своем горе и не замечаете, что не только вам плохо… Ох. Я по своему опыту знаю, как порой сложно найти общий язык с повзрослевшим сыном, особенно если в прошлом вас связывает что-то не слишком хорошее. Просто знайте, что Арон до сих пор сожалеет о том, что раскрыл вам одну тайну. Да, я не имею права говорить вам об этом, но и не сказать не могу. Он… дорогой для меня человек и мне не все равно на то, что он грустит, — вино добавляет ему смелости. Лир отпивает еще глоток. В горле жжет, в груди распространяется тепло. — Не избегайте его, прошу вас. Этим вы раните не только себя, но и его.

— Уже поздно что-либо менять, он меня не простит, — в хриплом голосе Торвальда слышно отчаяние. Альфа наливает себе сам, не дожидаясь официанта. И пьет. Залпом.

— А вы попробуйте. Попытка ведь лучше, чем обреченное смирение? Я тоже раньше думал, что не могу влиять на собственную судьбу. И ошибался. Попробуете и тогда будете знать наверняка, а наладить отношения никогда не поздно.

Альфа резковато встает. Подзывает кивком официанта и что-то ему говорит.

— Все, едем, — обращается он уже к Лиру. — К Арону домой, — добавляет альфа. Официант приносит ему счет, Торвальд достает из бумажника несколько крупных купюр и вкладывает туда.

Лир забирает свою верхнюю одежду, выходя на улицу первым. Торвальд выходит следом и подхватывает его под локоть, ведя за собой к одной из припаркованных машин. Лир думает, что в хмельном состоянии альфе нельзя за руль, но замечает на водительском сидении незнакомого человека. Личный водитель, который, завидев их, вылезает. Но Торвальд подает ему знак рукой сесть обратно и открывает дверь сам, пропуская Лира вперед.

В салоне дорогого авто он чувствует себя еще хуже, чем в ресторане. Кем вообще работает этот человек? Торвальд точно не директор какой-либо крупной фирмы? Если да, то становится яснее, почему Арон вот так сразу после университета смог получить должность в знаменитой компании: прошел по связям.

Водитель быстро довозит их до нужного подъезда. Лир протирает наручные часы, стекло которых вмиг запотевает на морозе после теплого салона авто — почти восемь вечера. Скоро Арон приедет с работы. Только вот будет ли он рад такому сюрпризу, в виде слегка охмелевшего родителя?

Лир открывает дверь своим ключом. Судя по тому, что она закрыта извне, дома никого нет. Он ожидает, пока Торвальд снимет верхнюю одежду и обувь, замечая, что альфе незнакома эта обстановка. Скорее всего, он тут впервые.

— Мне нужно заняться своими обязанностями, а вы можете проходить на кухню и там подождать Арона, — говорит Лир. Из головы еще не выветрился алкоголь, но он хорошо себя контролирует и не выдает ни словом, ни действием свое состояние.

Лир проходит на кухню, на которой давно чувствует себя хозяином. Было бы неплохо действительно им быть — думается. Но Лир сбрасывает эти смелые мысли на действие вина. Чтобы он, и стал не просто любовником, а супругом Арона? Немыслимо.