Лир смеется, прислоняя руку ко рту. Арон говорит о серьезных вещах, но таким тоном, то все это выглядит забавно. Но, вопреки, заставляет задуматься.

— И, кстати, другие люди видят тебя не так, как ты себя сам, — продолжает Арон, пододвигаясь вплотную со спины. Его тепло ощущается через одежду. — Ты выделяешь в себе то, что считаешь недостатками, а остальные воспринимают тебя, как целостный образ.

— Да, я знаю это, — кивает Лир. В комнате слишком жарко, а от ощутимого дыхания Арона в волосах становится некомфортно. Альфа нагло нарушает его личные границы, но почему-то отталкивать его не хочется.

— Смотри на себя, — голос Арона становится глубже и от этого кажется интимным. Лир сглатывает. По коже мурашки. — Смотри и увидишь себя моими глазами. Вот… Ты, как солнце, яркий и запоминающийся. Твои волосы, — альфа заправляет ему пряди за ухо, при этом смотря ему в лицо через зеркало. — В них спрятались лучи солнца. Они напоминают мне цвет осенней листвы, такие же рыжие и пахнут приятно. У тебя красивые глаза, постоянно меняющие оттенок в разном освещении. То голубые, то серые, то их смесь, ты это замечал? — Арон шумно усмехается и опаляет дыханием ухо и шею.

— Нет, — качает головой Лир. В лицо жарко, щеки начинают пульсировать. Он вдыхает и чует усиленный альфий феромон.

— Когда ты смотришь на меня, то напоминаешь мне милого совенка. И ты говоришь, что тебе не нравятся веснушки, но они хорошо дополняют твой образ. Посмотри, как они идеально рассыпаются по коже, — Арон наклоняется к его уху. — У тебя чувственные губы. Слегка пересушенные, потому что ты постоянно их облизываешь, особенно на улице. Тебя хочется целовать, — совсем интимный шепот. — Но я предугадываю, что ты меня оттолкнешь и я опять все испорчу этим поступком. Да? — Лир в ответ отводит взгляд и сглатывает. В горле сухо. — И твоя фигура шикарна. Ты знал, насколько у тебя сексуальная задница?

Лир резко двигает локтем назад, попадая по альфе. Судя по болезненному «ай!» попал он меж ребер.

— Дурень! — возмущается Лир, поворачиваясь. — Такие «комплименты» делать непристойно!

— Но твоя задница действительно…

— Мне не интересно, какая она, — перебивает он, возмущаясь. — Ты перешел границы дозволенного.

— Зато я сумел тебя смутить, — видно, что Арон ни капли не сожалеет. — И когда я описывал тебя, твой взгляд поменялся. Ты же увидел себя другим? Этого я и добивался. Догадываюсь, что за годы в прошлом браке тебе наговорили много всего нехорошего. И, судя по всему, ты сросся с их словами. Тогда буду использовать обратный метод, буду говорить тебе комплименты до тех пор, пока ты в них не поверишь.

— Это уже чересчур, Арон, — качает головой Лир.

Сейчас он винит себя за минутную слабость. За то, что позволил расслабиться рядом с альфой и проникнуться его словами. И, кажется, даже ощутить подобие томления. Это слишком. Он не настолько хорошо знает Арона, чтобы доверяться ему вот так. Рихард тоже вначале был обходительным и хорошим, но его настоящее обличье явило себя намного позже.

— Я хочу тебе помочь, — кивает Арон и опять «использует» этот убедительный взгляд. — Ты правда дорог мне. И если ты не против, мы могли бы попробовать…

— Не нужно. Я не готов сейчас привязываться к людям. И… я понимаю твои чувства и уважаю их, но ответить тем же не могу. И попытаться тоже, ты слишком молод, — Лир старается сформулировать мысли, чтобы сказать чем помягче.

— Я все равно не откажусь от своих слов, — заявляет альфа. — Просто ты должен знать, что я на тебя претендую.

========== Глава 9 ==========

Лир отодвигает плотную штору в сторону, выглядывая на улицу.

— Кушать будешь, милок? У меня киселек там и пироги… — за спиной кряхтящий голос престарелого омеги, у которого он теперь снимает комнату в двухкомнатной квартире. Этот дом находится рядом с домом, в котором живет Арон: и на работу недалеко, и привычно, в своем-то районе города.

Хорошо, что он нашел по объявлению эту квартирку и успел первым договориться ее снимать. Хозяином оказался добрый омега Барри, седой и улыбчивый старик семидесяти лет. Лир видел его раньше в супермаркете и несколько раз помогал донести тяжелые сумки. Старый омега живет один. Оба сына Барри давно покинули его дом и живут отдельными семьями, привозя на выходные внуков в гости.

Лиру нравится тут. Правда, интерьер весьма староват: цветастые ковры и скатерти, расшитые вручную подушки и салфетки на стареньких комодах и шкафах. Но в этом есть некое ощущение уюта: такая обстановка напоминает ему детство и родительский дом.

— Да-да, — запоздало отвечает он, поворачиваясь. За несколько дней жизни тут Лир осознал, что Барри пытается его закормить, обосновывая это тем, что он слишком худощавый.

Он идет за Барри на кухню, где на большом подносе стынут пироги, а по кружкам разлит густой кисель.

— Вот эти с яблочком, вот эти с сыром, — поясняет омега, улыбаясь. — Вот с вареньем клубничным, я летом сам ягодки на даче собирал. О, какие сладкие! Попробуй. Тебе поправляться надо, а то твоему альфе, небось, держаться не за что.

— Арон не мой альфа, — в который раз оспаривает Лир, но старик улыбается еще шире, будто что-то знает. Его не переубедить, сводника. — Я не привык много есть, особенно мучного.

— Оно и понятно, почему такой худышка, одни кости, — причитает Барри.

Лиру приходится попробовать каждый вид пирожков, и только после этого омега отпускает его по делам.

Он сверяется с часами: одиннадцать утра. У него есть четыре свободных часа до того времени, когда надо идти в квартиру Арона, убирать и готовить ужин. Он ходит туда дважды в сутки. Утром и под вечер. С утра готовит Арону и Рею завтраки с собой, а также складывает в холодильник приготовленный обед для подростка, который вернется со школы раньше. Это удобный распорядок: у Лира достаточно времени на себя.

Как только он заработал первые деньги, так сразу и нашел квартиру. Арон говорил ему, что он может и дальше жить у него, но Лир отказался. Да, ему не пришлось бы платить за жилье, но, с другой стороны, пользоваться добротой Арона он больше не мог.

Так ему спокойнее. Он боялся повторения ситуации с Рихардом. Мало ли, что могло случиться, останься он и дальше жить в квартире Арона? А если бы он поссорился с альфой и тот выставил бы его на улицу?

Так Лиру хотя бы есть куда пойти. Да и Барри берет с него меньше, чем договаривались: совсем немного, если сравнивать с ценами на снятие жилья по городу.

На телефон приходит сообщение. Лир отвлекается от раздумий, открывая диалог. Как и думал — Ориэлл сообщает, что уже в центре города и ждет его. Лир по быстрому собирается, причесывается и предупреждает Барри, что вернется уже под ночь: после встречи со школьным другом он пойдет на работу.

Днями ранее Лир решился и рассказал Ориэллу в переписке все то, что произошло с ним за последние две с лишним недели. Друг так за него испугался, что сразу же выехал из своего города сюда, оставив двоих детей и мужа. А ехать ему больше восьми часов с пересадками.

Лир вызывает себе такси. Теперь, когда у него есть деньги, он может позволить себе проехаться в более комфортных условиях, а не в набитой людьми маршрутке. Арон выплатил ему за полмесяца все, что договаривались, да еще добавил сверху премию, вдвое больше, чем сама зарплата. Правда, что делать с этой суммой, Лир так и не решил. Небольшая часть ушла на квартиру, еще немного на обновление гардероба новой одеждой. Однако, ему сложно вот так тратиться на себя. У него раньше не было личных денег и ему страшно сорваться и потратить все на какие-то не особо нужные вещи. Он даже на такси себе со скрипом зубов выделил.

Но Ориэлл ехал сюда слишком долго, чтобы заставлять его ждать. Маршрутку в час пик не так просто выловить, такси — более быстрый вариант.

Добравшись до центра города, он расплачивается с водителем и выходит. И сразу же видит Ориэлла у городской ратуши. Узнает. Короткие курчавые волосы светлее на несколько тонов: уже не блондинистые, а почти белые, как снежный покров вокруг. Бордовый шарф, серое длинное пальто, в котором омега смотрится еще мельче.