Он чувствует, словно потревожил что-то слишком личное. Не стоило трогать именно этот конверт. Но кто знал, что за безобидной подписью скрываются его изображения? Лир складывает фото обратно, закрывая конверт в тумбочке. Неудобно получилось.

***

Он домывает посуду и выключает воду, наблюдая боковым зрением, ест ли Рей приготовленную им пищу. Лир не знает, что Арон ему сказал, но под вечер подросток стал поспокойнее и ни разу не огрызнулся. И сейчас так же без разговоров доедает порцию.

— Тебе нравится? — Лир пробует подступиться к нему, но говорит не ласково, как когда-то с сыном, а обыденным нейтральным тоном.

Нужно понимать, что Рей уже не ребенок и «сюсюкаться» с ним нежелательно. И не удивительно, что Сэдрик так возмущался. Лир действительно слишком пытался ему угодить и относился, как к ребенку, когда как сын себя таковым не считал. Постоянно наставлял, вмешивался, советовал. Любого бы это раздражало.

Жаль только, что Лир осознает это сейчас, когда сыну он надоел настолько, что тот его прогнал. Возможно ли еще что-то поменять?

«Я попытаюсь», — решает он. — «Не прощу себе, если оставлю все, как есть. Моя вина в том, кем стал Сэдрик, велика, а значит, и исправлять ошибки придется мне. Правда, пока что не представляю, как».

Рей ему так и не отвечает, но зато полностью доедает порцию. Арон говорил, что у младшего плохой аппетит и обычно он отказывается от полезной пищи, заменяя ее вредной едой быстрого приготовления и сладостями. Понятно, почему в свои года Рей такой щуплый.

— Не отвергай помощь Арона, пожалуйста, — он садится рядом, говоря это. — Он совсем не понимает, как с тобой ладить.

— Он придурок, — негромко выдавливает Рей, отодвигая от себя пустую тарелку.

— Да, он немного с придурью, — Лир давит смешок. — Но он тебя любит. Иначе не стал бы забирать тебя в свою холостяцкую квартиру, куда давно мог бы привезти какого-нибудь омежку и жить с ним.

— Уже привел.

— Та метровая античная статуэтка не считается, — пожимает плечами он, прекрасно понимая, что Рей намекал на него. — Я говорю о том, что если бы ты не был важен для него, он бы не поселил тебя тут и не контролировал твою учебу.

— Мне не нравится учиться.

— О-о, — Лир узнает в этой фразе себя лет так семнадцать назад. — Я расскажу тебе историю про одного мальчика, который так же не любил учебу. Слишком сложно — говорил он, и вместо уроков веселился и гулял с друзьями. И в итоге не набрал на экзаменах достаточно баллов, чтобы поступить в университет. Пришлось вступать в брак, — он вспоминает свою жизнь. — И если ты подумал, что ему повезло, то ошибаешься. Ведь когда он остался один, ему потребовалось как-то самому себя обеспечивать. А без образования, знаешь ли, на работу возьмут только полы мыть или цемент таскать. Работа тяжелая, а платят копейки. Если не хочешь так же быть в будущем «всего лишь прислугой», то старайся учиться. Сдашь экзамены на высокий балл, поступишь в престижный вуз. А после станешь боссом в какой-нибудь успешной компании, будешь управлять людьми и иметь много денег. Но, есть одно условие: придется работать. Много и усердно работать, как твой брат.

Рей молчит, потупляя взгляд. Кажется, он задумался.

— Образование на самом деле важно, — подытоживает Лир.

— А можно добавки?.. — произносит подросток и снова отводит взгляд. — Вкусно.

— Конечно, — он облегченно выдыхает, поднимаясь со стула. Кажется, в случае Рея все не так уж запущенно.

***

Он забирается на широкий подоконник. Сидит, прислонившись щекой к стеклу. Там, на улице, идет редкий снег. С четвертого этажа хорошо видны заснеженные улицы: там намело целые сугробы. Вечер, фонари, воскресенье.

Вот прошла неделя, но Лир до сих пор помнит про найденные тогда фото. То, что его тайно фотографировали, льстит и поднимает уверенность в себе.

Он вздыхает. Два дня назад Лир не выдержал и навестил бывшее жилище. Однако дверь ему открыл незнакомый человек, который сообщил, что хозяин квартиры сдает ее ему уже вторые сутки. На вопрос, куда подевался подросток, который жил там раньше, незнакомец пожал плечами. Лир подумал тогда, что сын переехал к Рихарду, но не рискнул в одиночку ехать к бывшему мужу. Он пока не готов снова видеть его перекошенное от злости лицо и слушать обвинения.

На звонки Сэдрик — что естественно — не отвечает. Недоступен: наверняка сменил номер. Но Лир не может не переживать за непутевого ребенка. Ночами ему снится, как Сэдди страдает где-то в темном переулке, брошенный всеми и избитый. Он понимает, что это всего лишь сны, но родительское сердце от этого не успокаивается.

Лир прислоняет лицо к окну, касаясь носом стекла. Вот уже семь дней, как он решил начать жизнь заново. Но нерешенные проблемы прошлой жизни тяготят, не дают расслабить плечи. Игнорировать — не выход.

Арон подходит ближе. Лир замечает его боковым зрением. За дни, проведенные в одной квартире, он привык к альфе и уже не воспринимает его, как чужого человека.

— Опять грустишь? — слышен его голос. Арон рисует недалеко от него сердечко, прямо на запотевшем стекле. «Протыкает» его стрелой и ведет ее конец дальше.

— Пыньк, — альфа доводит линию до лица и прикасается к носу. — В тебя попала стрела Купидона, — но Лир на рефлексах отклоняет голову назад. — Ох, да… у меня не смешные шутки. Привыкай.

Он запоздало улыбается с нелепых попыток Арона его развеселить. Лир переводит взгляд на него. Этот человек не только помог ему с жильем и работой, но и продолжает поддерживать. Просто так, не требуя взамен отплаты. Хочет ли этот альфа влюбить его в себя хорошим отношением? Лир не уверен, что позволит себе еще раз сглупить и полюбить без оглядки.

Он совсем не знает Арона. Альфа странный. С младшим братом ведет себя строго, и в то же время предпочитает розовые мягкие вещи и собирает коллекции статуэток пони. У каждого свои причуды, да, но у Арона они крайне нетипичны, как для представителей его пола.

Он замечает, что смотрит ему в лицо, но при этом не видит. Лир отводит взгляд к стеклу. От его дыхания оно снова запотевает.

— Ты сейчас такой красивый, — говорит внезапное Арон.

— Ладно, у тебя действительно не смешные шутки.

— Только не говори мне, что считаешь себя старым, — альфа подбирается ближе.

— Мне почти тридцать четыре, я на десять лет старше тебя, — Лир отклоняется от стекла и переводит взгляд на Арона. — Или на одиннадцать? У меня взрослый сын. Каким я должен себя считать?

— Так, сползай сюда.

Лиру приходится слезать с подоконника. Он позволяет взять себя за руку. Слышит слова:

— А теперь выдвигаемся в великий поход. К зеркалу, — Арон явно что-то задумал, видно по блеску в глазах. Альфа тянет его за собой в другую комнату, где на стене висит большое зеркало. — А теперь оцени себя трезвым взглядом. Так сказать, непредвзято. Кого ты видишь?

— Уставшего, постаревшего раньше срока омегу, — пожимает плечами Лир, всматриваясь в отображение. Рядом с красивым Ароном он смотрится еще старше, будто приходится ему папой. — Поврежденные волосы, пересушенные и неуправляемые, как гнездо на голове. Кожа не эластичная и усеянная пигментными пятнами. А еще второй подбородок, он не такой заметный, но есть. Брови. Бровей почти нет. И что это за форма? Да и фигурой плоский, а эти растяжки на животе еще со времен родов…

— А теперь ответь мне на один вопрос, — Арон, заметно, едва сдерживает смех. — Так. То, что ты перечислил, поддается исправлению?

— Да, — Лир теряется.

— Тогда в чем проблема?

— В моей неуверенности, — сознается он.

— И?

— Лени.

— Хорошо, — Арон победно улыбается, подходя еще ближе. Лир видит, что он ниже альфы на половину головы, но тот намного шире в плечах. Рядом с ним он еще больше чувствует себя слишком худым и плоским. — Ох, думаю, дальнейшие выводы ты сделаешь сам. Что-то не устраивает в себе — меняй. Или же учись принимать и любить таким, как есть, выбор за тобой. Ха… Это я на словах такой умник, а на деле такой же, как ты. Видел тренажеры в моей комнате? Я занимался на них в последний раз, когда учился в университете. А тут, прихожу с работы и заваливаюсь смотреть фильмы в обнимку с чипсами или попкорном. Мотивация на нуле, а без нее сложно взять себя в руки. А между тем, мой пресс исчезает за жирком все больше, — альфа хлопает себя по животу. — Тебе тоже нужна мотивация. Спроси себя честно, что ты хочешь и можешь поменять, ну, а дальше все в твоих руках. Но на мой взгляд, тут нечего менять.