— Привет, — Арон не улыбается, как обычно. Он хмур. — Я видел тебя тут часа два назад, и вот, возвращаюсь в магазин, а ты все еще сидишь. Ты кого-то ждешь? — альфа бросает взгляд на дорожную сумку и переменяется.

Лиру неудобно просить его о помощи. Язык не поворачивается признать, что в его личной жизни не все так гладко, как хотелось бы. Он боится осуждения со стороны почти незнакомого ему человека, боится услышать набившее оскомину — «сам виноват».

— Мне… — он не договаривает «некуда пойти».

— Поссорился с семьей? — догадывается альфа.

Лир упорно смотрит на пуговицы на темном пальто, после на длинные пряди волос по плечам, но никак не в глаза. Ему стыдно.

— Они тебя выставили, что ли? — продолжает спрашивать Арон.

— Выгнали, — через силу кивает Лир. Ему не по себе признавать свою ничтожность и неспособность дать отпор мужу. Бывшему мужу. — Я тут… — он запинается. Пересиливает себя и все-таки договаривает: — Могу я попросить тебя о помощи? Мне правда не к кому больше… Это самое, обратиться.

— Ты замерз, — альфа заглядывает в лицо. Стряхивает снег с его одежды, заметно недовольный. — Поехали со мной, тебя срочно нужно отпоить чаем. Примешь у меня горячую ванну, потом расскажешь, что случилось.

Арон без лишних расспросов забирает его с собой, усаживая на соседнее кресло в машине. В салоне тепло, и от перепада температур кожа начинает гореть. Кроме того, Лир чувствует себя странно. Самые родные люди отказались от него и прогнали на улицу — а обычный знакомый решился обогреть.

Альфа припарковывает машину и помогает ему выбраться, взяв тяжелую сумку вместо него.

— Эм, я понесу, — возражает Лир.

— Нет.

Арон говорит это так твердо, что спорить с ним дальше кажется бесполезным. Лир идет за ним. Подъезд, лифт, лестничная клетка. И вот, он неуверенно проходит вслед за Ароном в квартиру. В глаза сразу же бросаются светлые цвета и минимализм. Но он слишком устал, чтобы рассматривать обстановку.

— Ты купил мне чипсы? — из одной из комнат неожиданно выглядывает знакомый на вид подросток. Это Рей. — Ой… а этот что тут делает?

— Только попробуй сказать что-то в его адрес, — Арон кивает в сторону Лира. — Иди повторяй правила по геометрии, я зайду через десять минут, проверю.

— Ну бли-ин, — тянет Рей и исчезает за дверью.

— Ты живешь с родителями? — спрашивает Лир, осматриваясь по сторонам. Похоже, квартира большая, не меньше трех комнат. Тут есть где жить целой семье.

— Нет. Родители разведены, а мелкий временно со мной, — Арон чешет шею, хмурясь. — Это моя квартира.

Лир кивает. Из-за эмоционального накала сейчас он выжат и не может чувствовать ничего, помимо усталости. Альфа проводит его на кухню, спрашивая у него что-то про чай. Лир соглашается, толком не понимая, на что. Он снова вспоминает в деталях все, что случилось за последние сутки. Измены, предательство, потеря жилища и семьи… все это сильно давит на плечи, нашептывая: «Ты не достоин сидеть на этой светлой кухне. Не достоин принимать помощь. Твое место на дне». И от чего-то слова эти звучат голосом Бланша.

«Ты — ничтожество».

«Ты прожил жизнь зря».

«Не дурак ли? Потерял все, что имел».

— …Готово, — перебивает бесконечный поток сожалений Арон. — Только осторожно, не обожгись, он еще горячий. Тебе остудить? — альфа садится рядом, слегка трогая его за плечо. Лир слышит его тяжелый вздох и только после этого поворачивает голову в его сторону. И натыкается на внимательный взгляд.

— Спасибо, — Лир снова опускает голову, подвигая большую чашку к себе. Чай внутри красноватого оттенка, пахнет приятно. Он подносит ее к губам, отпивая глоток. Горячо. Язык начинает неприятно печь.

— Ну куда, — опаздывает Арон. — Обжегся? Давай сюда, я остужу.

Он наблюдает за тем, как альфа мешает содержимое чашки ложкой, с совершенно серьезным видом на нее дует. Это напоминает ему то, как он так же когда-то остужал чай для сына. Сэдрик… в голове все еще не уложилось до конца осознание, что Сэдди запросто от него отказался.

— Держи, — Арон снова перебивает его темные мысли. — Давай пей, я пойду поищу для тебя чистые полотенца и наполню ванну.

Лир выпивает чай большими глотками, почти не чувствуя вкуса. Обожженный язык печет и перебивает вкусовые рецепторы. Руки дрожат. И от этой дрожи не спасает даже горячая вода в ванной. Он лежит в ней, держась за ободок. Лир опускает голову под воду, открывая глаза. Пузырьки вздымают вверх, звуки приглушенны. Если он утонет в чужой ванной этой чужой квартиры — станет ли ему легче? Будет ли меньше болеть?

По ту сторону мира боли нет места.

Он щурится, чувствуя, как грудная клетка сжимается от нехватки воздуха. Спазм, второй — и Лир выныривает, резко вдыхая и разбрызгивая воду на пол.

Вместе с потерей сына и мужа он потерял смысл.

«Жить нужно ради себя», — вспоминаются слова Арона. За которые он хватается, точно как за этот ободок ванной.

Лир винит себя за минутную слабость. Выбирается из ванной, наскоро вытираясь предоставленным полотенцем. Одевается в сменную одежду, которую достал ранее из дорожной сумки. Он выходит в коридор и не знает, куда пойти, поэтому продолжает стоять, пока Арон не выходит из комнаты Рея.

— Согрелся? — альфа подходит ближе. — Пошли, покажу тебе твою комнату. Она гостевая и давно пустует, — Арон открывает одну из дверей. Включает свет.

Лир пробегается взглядом по двухспальной кровати, тумбочкам по обе стороны и небольшому шкафу в углу. В другой стороне стоит столик со стулом. Просто и без лишних предметов.

— Я буду в соседней комнате справа, если что-то понадобится, заходи, — говорит альфа. — Туда можешь сложить одежду.

— Я ненадолго, — пассивно произносит он. — На одну ночь и все.

— А тебе есть куда пойти?

— Я найду, — кивает Лир, но на самом деле не представляет, как и где будет искать жилье без денег.

Что будет, если Сэдди откажется отдавать его вещи? Не может же он попросить у Арона в долг — это было бы слишком нагло с его стороны. Лир и так пользуется его гостеприимностью и причиняет неудобства.

— Оставайся на столько, сколько тебе нужно. Скромность тут лишняя. Раскладывай вещи, я приду, позову тебя ужинать.

Альфа покидает его в комнате одного. Лир какое-то время так и стоит на месте. Почему этот человек так хорошо относится к нему? Почему впускает в свой дом, не заботясь о безопасности и о том, что Лир вполне мог оказаться мошенником или вором? Любит?

Арон в самом деле любит его?

Лир качает головой в отрицательном жесте. Этот альфа очень скоро разочаруется в нем, поняв, что за внешней оболочкой скрывается слабый больной человечек.

Он падает на кровать. Лежит, смотрит в одну точку. И в голову снова лезут обрывки услышанных фраз. Лир раз за разом возвращается в ту ситуацию в квартире дяди, и лучше от этого не становится. Как он мог так сглупить и довериться обманчивому теплу и подаркам Рихарда? За ними изначально скрывался подвох. И это вполне в стиле бывшего уже мужа: он адвокат и умеет проворачивать дела и выигрывать в самых сложных ситуациях.

Вот его слепое доверие и сыграло с ним злую шутку.

Он щурится. Слез больше нет. Зато есть апатия, временно спасающая от боли и сожаления.

— Ты спишь? — негромкое со стороны двери.

Лир поднимается и бредет за Ароном на кухню.

Еда, приготовленная альфой, выглядит аппетитно. Он совсем не хочет есть, но под пристальным взглядом стушевывается и отправляет в рот ложку за ложкой. Обожженный ранее язык все еще печет.

— Спасибо, — благодарит он искренне.

Альфа в ответ улыбается ему и убирает посуду со стола. После отодвигает стул и садится рядом. Подпирает голову рукой, запуская пальцы в волосы. В приглушенном оранжевом свете Арон кажется уставшим.

— Что у тебя случилось? — спрашивает и смотрит с прищуром.

— Долго рассказывать, — пожимает плечами Лир. Он не имел привычки жаловаться другим, только самому себе, да и то мысленно. — Муж, он… у нас не очень хорошие были отношения. В итоге он попросту от меня избавился. Сын тоже с ним заодно. Это… Рихард развелся со мной. И подделал бумаги на квартиру, которую я получил от дяди.