>

Глава 11

— «Океанические твари», «Все подводные камни о подводных обитателях», «Русалочьи песни: противодействия», — проговорил Блейз, опуская каждую из книг на стол с громким шлепком.

— Разве песни поют не только южно-водные русалки? — спросил Тео, держа в руках учебник по заклинаниям.

— Понятия не имею, — ответил Забини, садясь в третье кресло за отдалённым столом в гостиной Слизерина. — Это единственные книги с похожей тематикой, которые вы ещё не успели забрать.

Они были завалены книжками и пергаментами, выписывая нужную информацию. У Драко уже раскалывалась голова, но он упрямо настроился докопаться до какого-то результата сегодня.

— Как ты так быстро понял, что его нужно погрузить в воду? — спросил Тео, делая очередную заметку на листе.

Драко пожал плечом, не отрывая глаз от текста.

— Мне понравилась версия с Банши, так что я просто наложил на яйцо определяющее заклинание. Что-то по типу межвидового переводчика, но оно показало, что проблема была не в непонимании чужеродного языка, а в волнах звука, которые не отслеживались на нормальных для человека частотах, — ответил он. — Значит, дело в пространстве. Я предположил воду.

— Умно, — кивнул Блейз, потянувшись к ближайшему учебнику, — но ты уверен, что в песне шла речь о нашем озере?

— Больше здесь нет крупных водоемов. Да и это не основное. Даже если потребуется куда-то перенестись, сомневаюсь, что хоть где-то есть подводный мир более воинственный, чем в Чёрном озере, — покачал головой Драко, отбрасывая со лба волосы. — Если я буду готов к тому, что меня ждёт в нём, то буду готов ко всему.

— А не важнее ли подумать о том, как ты собираешься обходиться без воздуха... сколько?.. Час? — вздёрнул бровь Теодор.

— У меня есть идеи, но пока я ещё ничего не могу сказать точно. Однако, если мне нужно будет отнять у подводных жителей что-то, то лучше знать их паттерны поведения, так что выписывай, — объяснил Малфой.

Нотт кивнул, вникая в суть. Они сидели над записями практически два часа, прежде чем слова начали плыть перед глазами. Драко уже мог заменять Хагрида в области магических животных под водой, на случай, если бы слизеринец сошёл с ума.

— Нужно будет отлевитировать все эти книги в комнату, — произнёс Блейз, потерев пальцами веки. — Мне кажется, было бы удобнее делать это в библиотеке, если садиться раньше.

Малфой кивнул и сжал зубы. Он заглянул в библиотеку сегодня вечером, после того, как ему пришла в голову идея с водой. Драко собирался взять нужную литературу и убить вечер понедельника двух лучших друзей. В библиотеке он услышал шум, который, к огромному удивлению, создавала Грейнджер. В её-то святыне. Она смеялась, пытаясь заглушить хохот ладонью. Крам сидел рядом, явно мешая ей заниматься. Судя по тому, как девчонка несерьёзно отмахивалась от него, продолжая веселиться от того, что он ей там рассказывал, Грейнджер явно была не против. Ненависть Драко к Краму увеличивалась с каждым днем, будто у болгарина вообще не существовало никакого инстинкта самосохранения.

Щёки Грейнджер стали румяными от смеха, а на правой стороне появлялась небольшая ямочка, когда она улыбалась. Крам всегда заставлял её смеяться. В Большом зале, сталкиваясь случайно и перебрасываясь парой слов, в Трёх метлах, на улице, когда отдавал ей свою куртку, даже сейчас. Малфой выдернул книгу из полки так резко, что кончик обложки едва не резанул ему по пальцу. Кто знал, что грязнокровка окажется той ещё шлюхой. Она точно так же ластится к Краму под соснами Запретного леса? Или зачем далеко ходить, если можно сразу в библиотеке, просто...

— Ничего себе! — восклицание Нотта отвлекло Малфоя, и он моргнул, прогоняя от себя волны бессмысленной ярости. — Грег, ты куда это так вырядился?

Драко повернул голову, чтобы посмотреть на странную прическу Гойла, который использовал явно слишком много геля для волос и стал похож на Хагрида. Слава Салазару, без идиотского цветочного пиджака. Хотя этот момент всецело компенсировал сомнительного вида букет в руках.

— А цветы зачем? Девчонка что, померла? — ухмыльнулся Блейз, заставляя Гойла краснеть, а окружающих хохотать.

— Милисента сказала, что они ей нравятся, — пробурчал тот и, ещё раз поправив одежду, вышел из гостиной.

— Ставлю пять галлеонов на то, что она ему даст сегодня, — Нотт хлопнул по столу ладонью.

— Принято, — кивнул головой Драко, уверенный, что завтра утром станет богаче на пять золотых монеток.

Он закрыл глаза, отбросив голову на спинку кресла. Ему в равной степени хотелось оказаться одному и оставаться в толпе, быть занятым. Драко больше не доверял своим мыслям, своей голове. Она перестала быть ясной и чистой. Драко не доверял своим ощущениям и эмоциям, которые решили довести его до сумасшествия. Каждый раз, оставаясь без дела и будучи не настолько уставшим, чтобы упасть на кровать и умереть на несколько часов, ему в голову лезли самые отвратительные мысли. Люциус, зависший над шахматной доской: Драко не имел ни малейшего понятия, какой фигурой выступал в руках отца. Задание на Турнире, которое вновь и вновь возвращало его к происходящему в Мэноре всё лето. Ему нужно было свести все переменные, чтобы понять. И Грейнджер. Хренова Грейнджер вертелась в его голове, как глупая балерина из маминой шкатулки, которую Драко взорвал палочкой Нарциссы в детстве, потому что музыка стала его раздражать. Ему хотелось вырезать девчонку из головы. Ему почти удалось это сделать.

Разум Драко ликовал, когда он бил всё сильнее, отталкивая её назад. Ему почти удалось себя успокоить. До того, как она появилась в классе с этими странными розовыми штуками на лице, которые часто использовала Паркинсон. В глупой маггловской пижаме. С дурацкой книжкой, которая, видимо, была настолько важна, что она таскала её весь день, садясь переводить руны, как только выпадала свободная минута. В желании освободиться от тебя. Сожаление затопило Драко так резко, что он не успел себя остановить, одёрнув за поводья. Сожаление. Абсолютно эгоистичное желание, чтобы Грейнджер перестала смотреть на него волком. Хотя, это было именно то, чего он добивался. Это было правильно. То, от чего не нужно себя очищать, уговаривать психику, что ему просто интересно — как это было бы с такой как Грейнджер. Ему хотелось, чтобы она перестала обхватывать себя руками рядом с ним, будто чувствуя себя не в своей тарелке. Уязвимо. Потому что Драко действительно мог её ранить.

Тёплого взгляда, такого, по которому было видно, что Грейнджер ощущала безопасность, кроме этих её двух ублюдков, мог удостоиться только Крам. Драко фыркнул себе под нос. Ему просто хотелось, чтобы она бегала за ним, как все. Чтобы вела себя как Пэнси. Чтобы у него появилась возможность наказать её, как Пэнси. Просто не смотреть на неё достаточно долго, и этого было бы достаточно для того, чтобы Грейнджер страдала.

Драко немного полегчало. Это было просто эгоистичное желание — заставить её страдать вычурным способом. Если бы Забини мог читать мысли, он бы уже обвинил его в садизме. Грейнджер не была нужна Драко, ну, конечно, нет. Ему нужно было, чтобы она подыхала, как Паркинсон, а не веселилась, зажимаясь в углу с Крамом. Малфоя это просто бесило.

— Там было сказано, что они... Что? Ты можешь напомнить ещё раз? — спросил Тео, толкая Драко.

— «Ищи и знай, что мы сумели то забрать, о чём ты будешь очень сильно горевать», — процитировал он, не открывая глаз.

— Что это может быть? Что-то ценное?

— Набор парадных мантий Малфоя, — закатил глаза Блейз. — Расслабься, в любом случае у него будет час, чтоб это вернуть.

Драко не особо думал о том, что это может быть за предмет. Если он будет в состоянии справиться с этим заданием в отведённое время, плевать, что они там собираются забрать. Он открыл глаза, услышав звук отъехавшей стены, что вела в гостиную, и уже был готов забрать у Тео свой выигрыш, но в комнате показался Поляков. У Драко вытянулось лицо.