— Какого хера ты здесь забыл? — его голос вмиг потерял любые признаки усталости.

Все обратили на него внимание, удивившись.

— Малфой, перестань, — улыбнулся Даниел, разводя руками. — Ты же не рассчитывал, что мы всерьёз никогда не будем общаться?

— Забавно, потому что это в точности то, на что я рассчитывал, — ответил он, наблюдая за тем, как дурмстранговец фальшиво строит дружелюбие.

— Драко... — тихо попытался осадить его Блейз, чтобы избежать скандала, но едва ли это подействовало.

— Нет, Забини, мне плевать, — оборвал друга он.

— Эй, слушайте, я был не прав, окей? — сказал Даниел, поднимая брови, которые скрылись за кудрявой копной волос. — Я пришёл с миром. Что-то типа предложения начать всё сначала.

Малфой скривился и услышал, как Блейз презрительно фыркнул. Тео не понимал, что происходит.

— Я тебе что, бывшая? Вали отсюда, Поляков, я серьёзно, — терпение Драко начинало испаряться.

— Мне нужно поговорить с Забини. Ты тут ни при чём, — дружелюбие в голосе Даниела быстро исчезло, когда он понял, что это перестало работать.

— У меня нет никакого желания вести с тобой беседы, — покачал головой Блейз, закидывая руку на спинку кресла в притворном жесте расслабленности.

— Это всего лишь... — начал дурмстранговец.

— Я сказал, проваливай отсюда, — по голосу Драко можно было предположить, что он в шаге от того, чтобы разорвать собеседника.

— Малфой, я бы не советовал тебе разговаривать со мной в...

Слизеринец заметил, как Поляков достал палочку, и за этим последовала мгновенная реакция. Он вскочил с места, невербально выстрелив в него оглушающим. Драко вложил в заклинание слишком большую ярость, потому что воспитанник Дурмстранга приземлился прямо на стол второкурсниц, разломав его и вызвав испуганное верещание. Да, элегантности в его приземлении было мало.

— Ты реально пытался мне угрожать? — оскалился Драко, делая несколько шагов вперёд, пока Тео с Забини не остановили друга.

— Малфой! — в ужасе закричала прибежавшая староста. — Ради Салазара, если ты не прекратишь, я клянусь, что сниму с тебя баллы.

— Джемма... — Забини бросил на неё суровый взгляд, который говорил, что сейчас совсем не подходящий момент говорить о баллах.

— Ёбаный псих, — Поляков яростно сплюнул на пол кровь, поднявшись с обломков стола, и вышел из гостиной, хромая.

Все сначала неподвижно стояли, а потом кто-то применил чары для починки мебели, и это стало спусковым механизмом к балагану.

— Мужик, какого хрена? — ошарашенно спросил Тео, наблюдая за тем, как половина слизеринцев убралась в спальни, не желая быть следующей жертвой нестабильности Малфоя, а вторая половина громко обсуждала произошедшее.

— Пусть тебе об этом расскажет Блейз, — ответил он, переведя на мулата издевающийся взгляд.

Вечер оказался полным дерьмом.

***

— Я серьёзно, Гарри, — произнесла Гермиона неразборчиво, зажав в зубах шпильку, пока закручивала пряди у лица, чтобы потом заколоть, — не вздумай принимать угощения. Никакие. Я бы вообще на твоём месте последовала примеру Грюма и пила только из своей фляги.

Гарри фыркнул, но заметно напрягся после рассказа Гермионы об услышанном в туалете.

— После боя с хвосторогой у тебя отбоя от девчонок не будет, — произнёс Рон.

Кажется, это было правдой, потому что пойти на то, чтобы пронести в Хогвартс запрещённое зелье, выглядело как настоящая бойня за сердце Поттера. Точнее, за возможность быть с одним из Чемпионов. Это вызывало у Гермионы приступы смеха и раздражения одновременно.

Они шли в направлении кабинета ЗОТИ, зевая. У них прошёл только один теоретический урок за всё это время, и он, судя по всему, был лишь требованием программы. Каждое занятие было практическим. Гермиона искренне считала, что ставить подобные уроки первой парой — чистой воды издевательство.

Грюм не слишком любил рассусоливать приветствия, и создавалось ощущение, что он продолжал занятие с того места, на котором остановился, не взирая на то, что преподаватель мог не видеться со студентами дня три. Сначала это казалось довольно жуткой манерой, но вскоре все привыкли.

— Повторение! Самый сложный вид магии, против которого выстоять тяжелее всего? — спросил Грюм, осматривая сидящих.

— Убивающие заклинания? — подал голос Невилл, и профессор перевёл на него яростный взгляд.

— Сложность подразумевает под собой возможность исполнения, Долгопупс, — рявкнул он, и слизеринцы насмешливо обменялись между собой взглядами. — Нет! Ещё!

— Инвазивная магия, профессор, — ответила Гермиона, зная, что поднятая рука — необязательный пункт на уроках Грюма. — То, что мы изучали последний месяц.

— Верно, Грейнджер, — он почти никогда не добавлял очки за правильные ответы, что стало грустной закономерностью для гриффиндорцев. — Магия, воздействующая на мозг, — профессор постучал указательным пальцем себе по виску, создавая глухой звук в тишине класса. — Почему она самая сложная? Да, Забини?

— Потому что мозг — самая беззащитная часть, подвергаемая магии, — ответил итальянец.

— Точно! Империус, Круцио — всё это в первую очередь действует на ваш мозг, а уже потом на тело, — Грюм развернулся, постучав деревянной ногой. — Сейчас мы начнём отрабатывать то, что будет на экзамене в конце года. Слизерин, в шеренгу!

Ученики поднялись со своих мест, когда по велению палочки профессора все парты сбились в угол.

— Гриффиндорцы, встали напротив. Каждый из вас будет магически воздействовать на мозг партнера, исключая, естественно, запрещённые заклинания, а второй будет пытаться защититься. Затем перейдёте к следующему человеку, стоящему напротив, и так по кругу. Это поможет испытать на себе воздействие разной силы. Уяснили?

Гарри скорчил рожу, понимая, что они опять будут работать в паре со слизеринцами. Учителя словно издевались.

— Так, подальше, подальше друг от друга, держите дистанцию, вдруг кто-то упадёт в обморок! — крикнул Грюм, заставляя партнеров встать на расстояние пары метров.

— Воодушевляюще, — скривился Рон, смотря на Нотта, который стал его первым оппонентом.

Гермиона сжала палочку, подходя к первому человеку, которым оказалась Гринграсс.

— Сначала я, — произнесла Грейнджер, а девушка напротив закатила глаза.

Гриффиндорка вспомнила одно из галлюциногенных заклинаний, заставляющее жертву поверить, что её окутывает ядовитый туман, и сосредоточилась на руне. Дафна тут же отскочила, едва не ударившись спиной о подоконник, находившийся сзади неё, так что Гермиона сразу прекратила воздействие.

— Я была не готова! — заверещала Дафна.

— Святой Мерлин, вы же даже знаете, что вас будут пытаться проклясть, — раздражённо пробурчал Грюм, переходя от одной пары к другой.

— Мне нужно было позвенеть в колокольчик? — цокнула языком Гермиона, ожидая проклятия в свою сторону.

Через секунду у неё перехватило дух, потому что ей показалось, что горизонт падает, а мир переворачивается с ног на голову. Ужас затопил её легкие, но она сжала руки в кулаки, пытаясь подавить страх и вспомнить, что это всего лишь воздействие, от которого нужно было защитить мозг. Через секунду веки Гермионы открылись, и девушка посмотрела на оппонентку.

— Так лучше, — пробормотал профессор, отходя в противоположную сторону. — Меняемся!

Гермиона встряхнула головой, отбрасывая наваждение. Посмотрев на стоящего напротив человека после смены пары, девушке показалось, что Гринграсс ещё не сняла своё проклятие.

— Грейнджер, — произнёс Малфой, лениво вертя палочку в руках, — как день?

— Был лучше до этого момента, — нехотя ответила ему она, на что он усмехнулся, явно пребывая в хорошем расположении духа.

— Готова? — спросил Малфой.

Гермиона не успела открыть рот, как перед её глазами заплясала картинка, показывая вчерашний вечер:

— Подожди, Гарри, дай мне послушать, — она выдернула золотое яйцо у него из рук, сидя в пустом классе. — Может, это искажённый язык? Я как-то сталкивалась с подобным в мифологии.