Примерно через полчаса усердия стало понятно, что затея была бесполезной. Соплы не оценили такой заботы и в два счёта разнесли деревянные ящики, разбежавшись кто-куда прямо по тыквенным грядкам, которые были припорошены снегом. Девочки заорали, и большинство шармбатонок спряталось в хижине, забив её до отказа. Хагрид пытался убедить их, что соплы безопасны, но им верилось с трудом. Оставшихся храбрецов или же тех, кому не хватило места в хижине, профессор попросил помочь поймать животных, которые, судя по следам на лужайке, отправились в лес. Хагрид заверил, что они не могут далеко убежать, и скрылся в противоположной стороне, заприметив одного из своих питомцев. Гарри с Роном бросились ему на помощь, вместе с ещё одним парнем, что было очень разумно, потому что Гермионе даже в голову не пришло, как они сами должны будут поймать чёртова соплохвоста.

Девушка предложила всем держаться группками, но люди всё равно рассредоточились по лесу, понимая, что, скорее всего, при виде соплохвоста толпа просто бросится наутёк. По одиночке же был меньший риск создать шум, чтобы привлечь к себе внимание, и больший — создать видимость деятельности, пока не прозвенит звонок.

Гермиона выпустила лёгкое облачко пара изо рта, прислушиваясь к своим шагам. Снега было слишком мало, чтобы слышать приятный скрипучий звук, но девушка считала, что это к лучшему, ведь бродить по снежным сугробам на опушке Запретного леса вряд ли добавило бы красок в сегодняшнее событие.

— Ты реально настолько идиотка, что даже не вытащишь палочку? — язвительно спросил знакомый голос.

Гермиона посмотрела вправо и увидела Малфоя, презрительно смотрящего на её безоружные руки. Ей на мгновение стало стыдно, потому что она правда не подумала об этом. Если быть до конца честной, гриффиндорка предполагала, что соплы, после их опыта с ящиками, устремятся как можно дальше от людей. Она надеялась на это, по крайней мере.

— Вряд ли здесь мне может встретиться кто-то опаснее тебя, Малфой, — сказала ему девушка стальным голосом.

Он удивился такому ответу.

— Правда? — поднял бровь парень. При этом он выглядел так, будто насмехался над Гермионой или её логикой.

— Правда, — этот диалог выводил девушку из себя. — Ты сын Пожирателя смерти. Ты, Бог знает, чем занимаешься. Бог знает, чему обучаешься. Я не имею ни малейшего понятия, на что ты способен.

Это было правдой. Все эти мысли о нём были правдивыми. Гермиона до сих пор не знала, что Малфой делал на Чемпионате и почему его поставили настолько высоко, чтобы выдать маску. Это было жутко.

— И несмотря на это, ты всё ещё играешь со мной в игры. Знаешь, Грейнджер, — легко покачал головой Драко, — судя по твоим рассуждениям, ты либо безмозглая, если навлекаешь на себя мой гнев, либо сомневаешься в том, что говоришь.

Это тоже было правдой. Его мотивация рассыпалась в её руках, как песок, когда она пыталась соединить все ниточки. Ничего не раздражало девушку больше, чем это.

— К тому же, — продолжил Малфой, не дав ей обдумать свои слова, — что-то не видно, чтоб хоть кто-то меня боялся, кроме тебя.

— Я не боюсь тебя, — фыркнула Гермиона, — и ты упустил тот факт, что они не знают, кто ты такой на самом деле. О, и не нужно сейчас говорить о тех идиотках, что вертятся вокруг тебя, — она вскинула руку в насмешливом жесте. — По всей видимости они культивируют твой образ у себя в голове как «плохого парня». Но ты не плохой парень, Малфой, ты плохой человек.

Его лицо стало нечитаемым.

— Тогда почему ты ведёшь себя совершенно несоответствующе, м? — это была странная манера разговора. Малфой задавал вопросы и говорил с Гермионой так, будто знал секрет. Будто пытался вывести её на чистую воду. Но ничего такого не было.

— Я веду себя как раз предельно понятно, — настояла она, вновь останавливаясь и слыша треск веток от лёгкого ветра. — Исполняю те вещи, которые должны быть исполнены, если они как-то связаны с тобой. Но я терпеть не могу таких, как ты. Злых, бездушных, чёрствых...

— Ну-ну-ну, мы опять за своё, — он наигранно закатил глаза. — Опять эта речь обиженной девочки? Меня тошнит.

— Если тебе тошно, можешь пойти и продать меня Флинту. Или Монтегю. Или Забини, ну, знаешь, чтоб избавиться от...

Малфой подошёл довольно быстро, и этот порыв заставил Гермиону замолчать. Между ними и так было небольшое расстояние, и он преодолел его в пару шагов. Лицо парня стало каменным, но в глазах что-то мелькало, и ей хотелось направить на себя взгляд, чтобы рассмотреть. Однако это было непозволительно. Он бы ей не позволил.

— Ты реально думала, что я отдам такой прекрасный... актив, как твоя правда, какому-то Флинту, чтоб он превратил эту ценность в перепих? — Малфой говорил это так, будто обсуждал погоду, но Гермиону мутило от самой возможности. — Я просто развлекался, Грейнджер.

На последней фразе его голос стал мягким. Слишком мягким для того, кто это произносил.

— Хорошо, — она звучала яростно, обиженно и так громко, что даже успела задуматься, насколько далеко были все другие ученики, но никого не оказалось рядом. По крайней мере Гермиона и Драко зашли достаточно далеко от опушки, чтобы увидеть, вернулись ли люди на урок.

Малфой сделал шаг назад. Она не поняла, почему почувствовала такой силы облегчение. Не было ни единого доказательства того, что Малфой не выдумает что-то ужасное даже в рамках своего желания. Тем более девушка не знала, думал ли он над ним. Ожидание убивало её, как время перед Рождеством, которое порой бывает приятнее, чем сам рождественский вечер. Так, только наоборот.

— Но я всё равно тебя терпеть не могу, — добавила Гермиона, хотя это и звучало глупо.

— Уверена? — спросил Малфой, поддевая её только своим голосом. Словно он получал удовольствие, когда она начинала спорить.

— Абсолютно, — девушка вздёрнула подбородок. — Ты — слизеринец, ужасный зазнайка, невероятный хам, — он хмыкнул и отвернулся, начав идти в ту сторону, откуда пришёл, — и ужасно целуешься.

В этот момент ей хотелось поступить как в мультиках: вытаращить глаза и закрыть себе рот двумя руками, а после нащупать буквы над головой и затолкать их обратно. Малфой замер, а затем повернулся к ней.

— Грейнджер, — слизеринец протянул её фамилию медленно, — ты провоцируешь меня. Это твоя новая забава?

Ей следовало заткнуться. Следовало. Нужно было начать отступать.

— Нет, это просто п-правда, — голос девушки дрогнул. — Если бы я могла, то наложила бы на себя Обли... Слушай, Малфой, не приближайся!

Она не хотела звучать панически, но получалось паршиво. Он не успел далеко отойти, так что хватило пары секунд, чтобы вновь сократить расстояние между ними.

— Боишься? — Малфой склонил голову вправо, и почему-то не выглядел злым.

Гермиона не думала, что это заявление заставит его вернуться. Скорее, заденет, всего-то. Вероятно, Малфой страдал от нарциссического расстройства личности.

— Ничуть, — гриффиндорка выдохнула, смотря на то, как пара снежинок опустилась на ресницы парня. Чёрт, она могла рассмотреть снег на его ресницах.

Девушка сделала шаг назад, но это только помогло Драко, потому что он легко толкнул её к дереву.

— Значит, ты не хныкала тогда, в выручай комнате, пока я прижимал тебя к стене? — Гермиона услышала его слова возле левого уха и почувствовала, как краснеет. Малфой говорил, превращая ту пару минут во что-то совсем иное, коверкая.

— Н-нет, — она сглотнула, моля, чтобы он прекратил эту игру.

— Хорошо, — подбородок Малфоя дёрнулся так, будто парень кивнул. Но ничего не было хорошо. — Тогда, в кабинете, ты не хотела, чтоб я продолжал тебя трогать? Ведь, Грейнджер, я мог бы правда не останавливаться.

Драко так склонил голову, что кончик его носа прошёлся под ухом Гермионы. Намеренно. Под курткой, несколькими свитерами, бельём она ощущала мурашки. Абсолютно по всему телу.

— Малфой... — проговорила девушка, закрыв глаза.

Она ведь могла его оттолкнуть, он даже не держал её, почти не прикасался, если не брать в расчёт дыхание на шее. Но вряд ли это возымело бы эффект: разница в физической силе была слишком большой, чтобы надеяться на освобождение.