Её глаза зацепились за платиновые волосы, когда она проходила мимо окна. Девушка тут же притормозила. Рон заметил, что Гермиона на что-то уставилась, поэтому заглянул через плечо подруги.

— У них фотосессия на улице? — сделал предположение он, но уже через секунду увидел Драко, шагающего куда-то. — А, этот...

— Я говорила тебе, что как-то столкнулась с Малфоем поздно вечером у совятни? — отрешённо спросила Гермиона, не отрывая взгляда от белой макушки.

— Что? Нет, — нахмурился Рон.

— Он что-то кому-то отправлял. Письмо, — Грейнджер повернулась к другу, опуская подробности. — Никто не отправляет обычные письма ночью, — повторила она фразу слизеринца.

— И? — Уизли натужно пытался понять, к чему клонит Гермиона.

— А то, что теперь, когда он соперник Гарри, за ним нужен глаз да глаз! — прошипела она, раздражаясь от того, что Рон так туго соображал после пары по Зельям. — Сейчас время обеда. Вот куда он потащился?

— Его отец работает в Министерстве. Может, он ему что-то... — но гриффиндорец не успел договорить.

— На, держи мою сумку, иди в Большой зал, найди Гарри, — она добавила последнее в надежде, что их сплотит общая проблема, как бывало всегда.

— Ты куда? Не иди за ним! Ты сама видела, что бывает, когда сталкиваешься с этим змеёнышем в одиночку!

— Я уже не буду такой дурой, — убедила Рона Гермиона, вновь всматриваясь в окно. — Вдруг он что-то прячет? Не знаю... Лучше проверить.

Гермиона пронеслась мимо Уизли, задев волосами его плечо. Они уже выбрались из подземелий, так что выбежать из замка не составляло труда, особенно, когда весь Хогвартс держал путь в Большой зал на обед. Мокрая трава цеплялась за открытые туфли, по коже пошли мурашки от холода, и девушка пожалела, что не надела колготки. Природа начинала меняться, несмотря на то, что прогноз ещё обещал им парочку тёплых, почти летних дней.

Гермиона запомнила, куда шёл Малфой, так что свернула, надеясь, что бежала достаточно быстро, чтобы не потерять его из виду. Когда девушка увидела, как взметнулись полы чёрной мантии с изумрудным подкладом, тут же сбавила шаг. Драко шёл неподалёку, направляясь за ближайшую стену Хогвартса.

Гермиона нахмурилась. Недоверие к Малфою росло с каждой минутой, потому что, видя, как нервничает Гарри из-за турнира, и, наблюдая полную беспечность слизеринца, она начала подозревать, что что-то здесь нечисто. Да и к тому же отправлять кому-то письма накануне ночи, в которую студенты опускали свои имена... Нет, Гермиона не думала, что Малфой бросил в кубок имя Поттера. Это было бы очень странно, к тому же, семнадцатилетний волшебник, даже очень способный, вряд ли смог бы обвести вокруг пальца такую сильную магию. Но...

Чёртова ветка, которая просто не имела права быть засохшей в начале октября, ещё и после ливня, хрустнула, привлекая внимание слизеринца в тишине. Даже ветер в этот момент не заглушал окружающих звуков. На какую-то секунду Гермиона ощутила то самое чувство, когда лифт поднимается слишком быстро: все органы упали вниз.

— Грейнджер, — почти довольно протянул Малфой, увидев её возле дерева.

Этот тон был мерзким, словно он поймал девушку за чем-то неприличным.

— Шпионишь за мной?

— За тобой следует присматривать, — Гермиона подняла вверх подбородок, собираясь обернуть эту ситуацию в свою пользу.

— Это ты будешь за мной присматривать, грязнокровка? Присматривай за двумя своими долбоёбами, — презрительно произнёс Малфой. — Что же ты надеялась здесь увидеть? Что я зачаровываю диадему Кандиды Когтевран, в попытках изжить со свету твоего Золотого мальчика? Салазар, ты такая идиотка.

Гермиона сделала шаг вперёд. Она не хотела, но ей пришлось, потому что каблук проваливался в почву, а на брусчатке стоять было гораздо удобнее. Малфой засунул руку в карман и достал металлическую коробку. Он вытащил оттуда сигарету, нарочито медленно поджёг её кончиком палочки, при этом пристально наблюдая за Гермионой. Ну, конечно. Драко будто глазами пытался сказать, как она сглупила.

— Здесь нельзя курить, Малфой, — Гермиона хотела, чтобы голос звучал вызывающе и уверенно, однако на деле он опустился вниз из-за того, что девушка так опростоволосилась.

Всем было известно, что те, кто пристрастился к курению, бегали именно сюда. Мерлин, мне реально пора лечиться от паранойи. Годы дружбы с Гарри Поттером не проходят бесследно.

— И что? — фыркнул Малфой, делая очередную затяжку. — К твоему сведению, я курю только иногда. Когда меня что-то зверски раздражает. И ты здесь. Совпадение ли это?

Гермиона сжала губы на плоскую колкость, отбросив кудри за плечо.

— Я расскажу об этом Макгонагалл, и тогда она уж точно...

— Но-но-но, Грейнджер, — Малфой спокойно протянул её фамилию, его интонации совершенно не предвещали веселья, — помни о том, что я одним желанием могу разрушить тебе жизнь. Мне ведь можно и изменить его. Пожелать, чтоб ты отсосала Гойлу прям в Большом зале. Вот была бы умора, скажи?

Кажется, он реально получал удовольствие от этих гнусных речей, судя по улыбке на его лице. Хотя, скорее всего, Малфой получал удовольствие от явных проявлений злости, которые были видны в глазах Гермионы. К несчастью, гриффиндорка никогда не умела маскировать свои чувства как следует.

— Это неправда, Малфой, — девушка сузила глаза, — и вообще, я найду способ отменить желание, так и знай.

— Можешь рассказывать эту ахинею своим друзьям, но все, у кого хватает извилин, чтобы что-то анализировать, скажут, что отменить его нельзя, — Малфой сбросил пепел на землю. — Магическая договорённость. Азартные игроки всё продумали на совесть.

Гермиона знала это. Данный факт мог довести её до исступления, если долго об этом думать. Минувшей ночью она не потратила ни единой мысли на что-то другое.

— Неси эту чушь, давай, — хмыкнула Грейнджер, складывая руки на груди и пытаясь выглядеть более уверенной, чем обычно, когда девушка была наедине со слизеринцем, — но только Гарри ничуть не уступает тебе в умственных способностях, так что если ты ждёшь какой-то правды по поводу Чемпионата, то лучше уж тебе использовать её как можно быстрее, потому что, могу поспорить, ты вылетишь на первом же туре.

Это была опасная игра, как всегда, когда дело доходило до Малфоя, но, чёрт подери, со слизеринцем по-другому нельзя. Этот человек... с ним невозможно найти общий язык, вести переговоры или идти на уступки. Здесь была только чистая холодная война, которую нереально вывезти на стратегии, потому что Малфой похож на капризного ребенка, который вечно менял правила игры, как только начинал проигрывать.

— О, а ты уверена в том, что хочешь, чтоб я спросил сейчас? — он выпустил последний густой клубок дыма в воздух. Затушив сигарету, парень воспламенил её остаток и, развеивая пепел, сделал несколько шагов к гриффиндорке. — Ты блефуешь, Грейнджер, это так заметно. Вспомни, что было в прошлый раз, когда ты решила потягаться со мной.

— Ты знал, что обыграешь Виктора, а тем более меня! Это было низко, — разозлённо произнесла Гермиона, наконец, найдя того, кому она справедливо может об этом сказать.

— Но ты первой раскрыла рот. Ты первая полезла, — Малфой склонил голову вбок. — Вот поэтому таких, как ты, нужно воспитывать только подобными методами.

Девушка едва не задохнулась из-за последней фразы, и уже открыла рот, чтобы высказаться, но он продолжил:

— И даже в следующей игре ты не спасовала, хотя могла, — она помотала головой на заявление Малфоя. — Могла, Грейнджер. Но ты опять уцепилась за свою «крутость», которой просто не существует.

Слизеринец щёлкнул пальцами в воздухе, показывая наглядно, как, по его мнению, выглядит её уверенность.

— Говорит мне тот, чьё самомнение строится на свите, которая таскается за ним только из-за положения отца в Министерстве и полоумных девиц, — огрызнулась Гермиона, мысленно умоляя парня не двигаться. И вообще ничего не говорить, потому что ей хотелось уйти. А ещё желательнее уйти, сказав напоследок что-то едкое, что исказит его надменное лицо на остаток дня, и эффектно так крутануться на каблуках. Малфой выматывал её, даже когда смотрел. Просто смотрел, не открывая рот.