Толпа начала шуметь, она даже различила пару хлопков ладонями, будто кто-то вызывал артиста на бис, зная, что сцена будет великолепной. И Малфой их не разочаровывал. Никогда не разочаровывал в этом плане.

— Вот тут, наконец, начнётся шоу! — засмеялся Грэхэм.

— Малфой, — предупредительно произнесла Гермиона, пока его улыбка становилась всё шире. Прямо пропорционально чёрной дыре внутри девушки.

Были слышны вопли тех, кто предлагал свои варианты и тех, кто говорил, что это нечестно. Гермиона не могла различить ничего конкретного.

— Я, пожалуй, оставлю его себе. До лучших времён, — Малфой сказал это, и она не могла понять: ей стало легче или наоборот.

— Ты должен сказать суть желания прямо сейчас по правилам, — голос Виктора полнился агрессией, хотя и было видно, что он пытался держать себя в руках, — и это не должно быть ничем... непристойным. Это просто ребяческая игра.

— Ты, видно, рехнулся, если думаешь, что я бы пожелал чего-то подобного с ней, — фыркнул слизеринец. — Грейнджер теперь должна мне правду, — все вокруг нахмурились, не понимая, о чём идёт речь. — В тот момент, когда мне этого захочется, я прикажу ответить правдиво на любой мой вопрос, и она не сможет соврать.

Он взмахнул палочкой, закрепляя своё желание, и Гермиона ощутила, как горчит во рту. Это не так страшно. Не так страшно. Он мог бы сказать ей станцевать или раздеться, или ещё какую-то пошлую глупость, которой от Малфоя и следовало ожидать. А это так... пустяки.

— Плевать, — Гермиона подняла подбородок, показывая, что желание её ничуть не заботит.

Зрители разочарованно простонали, когда феерия ускользнула от них, только подразнив своей вероятностью.

— Гермиона, — Джинни оказалась рядом с ней, сочувственно смотря на подругу, — могло быть хуже.

Уизли хотела её успокоить, но ничто в данный момент не было на это способно.

— Прости, пожалуйста, — Виктор оказался рядом с Грейнджер, немного отодвигая их от столпотворения.

— Забудь, — покачала головой Гермиона, надеясь, что выглядит спокойно. — Малфой никогда бы не полез в игру, в которой он недостаточно хорош. Слишком труслив для этого. Мне стоило знать.

— И всё равно... — Виктор вздохнул, и стало ясно, что эта ситуация действительно была неприятной для него. — Если вдруг он что-то выкинет с тем желанием... Скажи мне, ладно?

— Хорошо, — улыбнулась Гермиона, и через секунду Джинни показательно прокашлялась, заставляя Крама откланяться.

Уизли сунула ей в руки стакан. Гермионе действительно хотелось пить, так что она сделала глоток, опять почувствовав сладко-горькую смесь.

— Тебе нужно снять стресс, — ответила рыжая на удивлённый взгляд. — И он флиртовал с тобой! — шепнула она, всё ещё смотря вслед дурмстранговцу.

— Сейчас такое меня волнует в последнюю очередь, — буркнула Грейнджер, и это была правда.

Они услышали звонкие звуки и радостный хохот студентов. Светловолосая когтевранка тащила две новые бутылки чего-то покрепче (и где они их только достали?) и две цилиндрические шляпы, похожие на те, с которыми делают представления фокусники-магглы.

— Давайте-давайте! Все знают правила игры в котелки? — взбудоражено спросила девушка, закручивая светлые волосы в хвост, чтобы не падали на лицо, пока она расставляла выпивку. — Бумажки с именами будут в этой шляпе, а бумажки с заданиями в той, которая находится в комнате! — её рука указала на небольшую дверь, которую Гермиона заметила только сейчас, проследив за кистью когтевранки. Вполне возможно, она появилась там только потому что они решили поиграть в эту игру. — Шляпа будет выбрасывать имена студентов и задания. Это весело! Всё, я пишу, дайте мне перо, Алиса, да, за тобой, сзади...

Гермиона отошла под всеобщие волнительные разговоры.

— Я хочу уйти отсюда, с меня хватит игр, — сказала она.

— Да, сейчас, дай мне пару минут, Амалия просила уйти вместе. Она до ужаса боится попасться Филчу, — объяснила Джинни, оборачиваясь. — Я быстро её найду, вернусь, и мы пойдём спать. К чёрту такое веселье.

К чёрту все подобные затеи. Гермиона села в кресло, которое стояло немного дальше от всех остальных, и сделала ещё пару глотков. Этот вечер был похож на одну из старинных сказок, где главный герой прыгал из чана в чан, то обжигая свою кожу, то охлаждая её ледяной водой. Девушка обвела взглядом зал, не находя Виктора, так что можно было предположить, что он ушёл вместе со многими однокурсниками: остались лишь пара-тройка человек, чего не скажешь о шармбатонках, которые слонялись повсюду.

Гермиона вздохнула, откидывая голову. Завтра она выспится и почитает о том, как отменить желание в подобных играх. И обязательно найдет, потому что это было её работой — находить ответы на вопросы. Она делала это лучше всех.

Вновь открыв уже изрядно уставшие глаза, девушка облизала губы, понимая, что помады на них практически не осталось. Она слышала голоса из правого угла, которые говорили о том, что функции этих вот шляп-котелков очень похожи на те, что исполнял Кубок, выбирая чемпионов. Когтевранцы наперегонки поясняли, что они и используют этот же механизм, вдохновившись. Студенты решили, что будет интереснее, если партнерами, исполняющими желания, всегда будут мальчик-девочка, и таким образом играющих стало вдвое больше.

Через пару минут Гермиона наблюдала, как пара смеющихся гриффиндорцев скрылась за дверьми, явно довольные собой, и оставалось только представлять, что за задание им там выпадет.

Когда шляпа выплюнула несколько новых имен, послышался вереск Паркинсон:

— Энтони Рикетт? Кто это ещё? — видимо, нужный парень показался, потому что она скривила лицо. — Что там за задания вообще? Я не стану трахаться с пуффендуйцем.

Брови Гермионы взлетели. Просто поразительно, что её смутило именно то, что он пуффендуец.

— Пэнси, вы должны там пробыть семь минут, ты действительно только что опустила бедного Рикетта ниже плинтуса, — захохотал Забини, побуждая остальных засмеяться.

Она видела, как краснеет парень, идя в комнатку за Паркинсон, от виляния бедер которой планета могла сойти со своей орбиты от раскачки. Господи, где же Джинни? Глаза Гермионы слипались, и она потёрла их, пытаясь отогнать дрёму.

— Вот чёрт, — прошептала девушка себе, увидев на пальцах мелкие чёрные разводы.

Гермиона слишком редко красилась тушью, чтобы не забыть о её наличии. Через пару минут дверь в комнатку вновь скрипнула, говоря о том, что пара вернулась, и хоть Грейнджер и надеялась, что паренёк остался жив, не стала поворачиваться, чтобы проверить. Босоножки прилично натерли ей ногу, поэтому она потянулась к тонкой застёжке, — ослабить замок. Её рука замерла прямо возле камешка, украшающего ремешок, когда она услышала своё имя.

— Гермиона! — когтевранка, держащая шляпу, отклонилась, чтобы найти глазами ту, чьё имя держала в руке.

— Что такое? — гриффиндорка цокнула языком, понимая, что раздражается не по делу, но усталость таким тяжёлым грузом ложилась на её плечи с каждой минутой, что она могла уснуть прямо на кресле.

— Твоя очередь, — улыбнулась девушка.

Увидев бумажку в руках, до неё, наконец, дошло.

— Я не хотела играть.

— В смысле? Я писала имена всех, — растеряно произнесла эта... по-моему её звали Кристен. — Ты должна была сказать.

— То, что я ушла, должно было тебя насторожить, Кристен, — сощурила глаза Гермиона.

— Кирстен, — поправила её девушка. — Один раз, и я потом уберу твоё имя, если так.

Голос когтевранки был не менее раздражённым, чем голос Гермионы. Кажется, ей было невдомёк, откуда столько проблем из-за игры, в которую жаждали поиграть абсолютно все присутствующие.

Второй кусок бумаги выскочил из шляпы, и Кирстен с таким удовольствием развернула его, что, казалось, она никак не меньше объявляет победителей международного соревнования.

— Драко Малфой.

Все окружающие издали протяжное «о-о-о» в то время, как глаза Гермионы округлились. Что?