Грейнджер едва не плакала. Он видел это по подрагивающей губе и сцепленным пальцам и ненавидел себя за то, что хотел подойти и забрать все слова обратно. Но с какой-то извращенной стороны ему это нравилось: знать, что его слова могут вот так её ранить. Значит, ещё не всё. Пока у него есть власть мучить Грейнджер — это не конец.

— Тогда не нужно было позволять себя трогать, — ответила она, не расцепляя зубов, и двинулась по периметру комнаты к своим драгоценным книгам, но у неё на пути стояла парта, которую он варварски едва не впечатал в стену, сбив при этом два стула.

Грейнджер хотела уйти. Конечно, она хочет уйти. И это внезапно вызвало в Драко панику, потому что парень понимал: он может её остановить, но тогда спектакль не возымеет пользы. Тогда это всё будет выглядеть глупо. Или безумно. Но он же псих. Наверное, ему можно.

— А таким? Я нравлюсь тебе таким, Грейнджер? — она развернулась к нему, всё ещё каким-то образом сдерживая слёзы. — Ты ведь хочешь, чтоб во мне всего этого не было, верно? Чтоб я оказался милым сладким мальчиком без всего этого дерьма. Но это только в твоей голове.

Грейнджер выгораживала его внутри своего всезнающего мозга, и Драко убеждал себя, что она делает это не ради него. Она это делает, чтоб убедить себя, что переспала не с кем-то ужасным. Не с будущим Пожирателем. Не с сыном какого-то маньяка. Не с ним. А с какой-то его лучшей копией. Но одна из его сторон ликовала, потому что это значило, что Грейнджер всё ещё борется. Несмотря на Крама и остальное. Но даже если так, однажды она поймет, что Драко не стоит этих усилий, не стоит даже жалких убеждений себя. Он — Малфой, и останется им. Сыном своего отца, неважно, что его ломает на куски. Тогда она бы разочаровалась, так что лучше не очаровываться, верно? Я ведь пытаюсь спасти тебя, Грейнджер, неужели ты не видишь?

— Ты только и делаешь, что рушишь всё вокруг себя, Малфой! — крикнула она. — И ты пойдёшь на дно, несмотря на все шансы. Ты пойдёшь, и, несмотря ни на что, я не позволю тебе утащить меня туда же!

Драко заливисто рассмеялся, и в контрасте с её криком это слышалось даже жутко. Но ему было абсолютно плевать.

— А как же твоя охуенная речь о том, что ты не станешь «спасать Кая»? Что ты тогда здесь делаешь? На что тратишь энергию? — девчонка несколько раз открыла и закрыла рот, ища слова, и Драко преодолел между ними расстояние в два счёта, одной рукой отодвинув злосчастную парту. — Посмотри на себя, Грейнджер, — он придавил её плечо одной рукой, точно так же, как, кажется, вечность назад у совятни, когда она пришла туда с каким-то письмецом под ночь. — Ты всегда буквально в полушаге от того, чтоб сдаться, — тихо проговорил Драко, чертя большим пальцем по её нижней губе, пытаясь сделать это не так нежно. Чтобы это не выглядело, как будто ему не хочется, чтобы она рыдала, потому что не только Грейнджер здесь в полушаге от белого флага. — Так очевидно: учащённое дыхание, мокрые ладошки, попытки меня коснуться. И мне стоит только слегка надавить, — Драко едва коснулся её шеи губами и уловил, как девушка тихо втянула в себя воздух. Он мог поклясться, что она не слышала большинство его слов. Ему так сильно хотелось надавить, чтобы ощутить треск этих прогнивших досок её обороны. — И ты всё равно сдашься, несмотря на то, кто я на самом деле такой.

Резкий толчок в грудь, и он отступил на два шага. Реальность плыла, и Драко знал, что завтра будет блевать полдня от такого количества спиртного, но сейчас все его силы были сосредоточены на том, чтобы сфокусироваться на её лице.

— Ты ненормальный, Драко. Ты реально серьёзно болен, и я не шучу, — Грейнджер отступала назад и загребала рукой своё барахло. — Я действительно сомневаюсь, что тебе может помочь хоть кто-то.

Она силой нажала на ручку, впуская в комнату ночной воздух коридора. Уже давно наступил отбой.

— Как вернёшься, не забудь сказать Краму, что почти сделала это. Опять.

Ответом на его слова был хлопок двери. Секунда, и Драко знал, что его вот-вот накроет. Это был бред, что всех девочек воспитывают с верой в сказку. Мальчиков воспитывают так же, только по иному сценарию, даже его.

Разве он не типичный принц, заточённый в сказке, которая должна, обязана была стать безупречной картинкой? Выбрать идеальную жену, ту самую, чтобы недосягаемо смотрелась и шла в комплекте с превосходным постом в Министерстве, безупречными благотворительными вечерами, образцовыми вложениями и примерными детьми — наследниками чистокровного семейства, которые потом точно так же построят свою идеальную картину, идя по стопам. Вот только в реальности принц часто выбирает неправильную принцессу.

Практически пустая бутылка огневиски рассекла воздух и разлетелась на осколки, встретившись со стеной, и оставила на ней блекло-коричневые подтёки от остатков алкоголя на дне.

Примечание к части

Как я уже упоминала, эта глава одна из моих любимых. Она прямо искра, буря, безумие по эмоциям🔥 Мне нравится как передан тут Малфой. Придурок, конечно, как обычно, но что-то в нем есть) Не могу не сказать в очередной раз как сильно я вас всех люблю и уже запаслась чаем, чтоб читать ваши мысли и впечатления😘❤

>

Глава 16

— Годрик, опусти меня, опусти! — смеялась Гермиона, крепко вцепившись в плечи Виктора, пока он кружил её посреди коридора. — У меня сейчас поднимется юбка!

— Это более убедительный аргумент, — Крам улыбнулся ей, наконец, поставив её на пол. — С Днём Святого Валентина, Гермиона! Это тебе.

— О, как мило.

Она поддела ногтями красную обёртку в сердечках. Внутри оказалась прозрачная коробка, а в её центре сидел шоколадный медведь. Он буквально оказался точной копией того, что был изображён на валентинке, которую Гермиона презентовала Виктору вместе со средством для блеска мётел. Да, это едва ли получился романтичный подарок, но такой набор хотя бы точно ему пригодится. К тому же Рон сказал, что он был бы в восторге от подобного презента, так что Гермиона сделала себе заметку по поводу него на будущие праздники. Подарок Виктора оказался правда милым. Не коробка шоколадных конфет. Голос Малфоя в её голове хохотал, но она заткнула его, оставляя поцелуй на щеке у своего парня.

Они шли на завтрак в Большой зал, где сегодня зародилось царство розового конфетти и сладостей, что стояли у дальней стены — кенди-бар, полный самых разных лакомств в красном цвете. В этот день у всех было приподнятое настроение, даже у учителей, а чего уж говорить про Джинни, для которой День Святого Валентина являлся чуть ли не праздником государственной важности.

— Доброе утро! — Уизли подбежала, чтобы обнять подругу. — Вы так мило смотритесь вместе!

Она постоянно отвешивала им комплименты, вгоняя Гермиону в смущение, но Джинни невозможно было остановить. Когда Виктор отправился к своим однокурсникам на завтрак, Джин расспросила её о том, понравился ли подарок Краму, который Грейнджер «тщательно» выбирала несколько вечеров. У подруги было миллион идей, но у Гермионы не осталось сил на креатив, так что очередная рекламная брошюра магазина для мётел оказалась как нельзя к месту.

— Чем вы думаете заняться сегодня? — спросила Джин, накладывая себе омлет. — Блин, этот мишка такой потрясающий, — она скосила глаза на коробку, в которой стоял подарок болгарина.

— Это просто шоколадный медведь, Джинни, — беззлобно покачала головой Гермиона, не понимая, как можно светиться от счастья при виде сладкой фигурки.

— Верно, но он для тебя его выбирал, это приятно, — пожала плечами она. — Ну, так что?

— Сегодня же просто вторник, — вздохнула Грейнджер, принявшись за йогурт. — Куча уроков, так что...

— Но после уроков будет время. Рон с Лавандой вроде как собирались прогуляться вдоль озера.

— Да, слышала, — Гермиона нахмурилась, понимая, что отношения её лучшего друга с Лавандой получились такими странными, что он почти о них не говорил, лишь вскользь, что давало понять, что там нет ничего серьёзного. Хотя она сама была настолько погружена в свои проблемы в последнее время, что запросто могла не заметить. Эта мысль больно её уколола, и девушка пообещала себе, что после того, как со вторым туром будет покончено, они больше уделят времени дружбе, просто собираясь вместе, как в старые времена, без тонн книг о подводном мире. — Но я, наверное, останусь в гостиной, мне нужно ещё столько всего прочитать, что...