«Не думай, не сравнивай, — запретила она сама себе, — не вспоминай».

И не надейся, что вскоре все станет иначе.

— Ну что? — Джо легко закинул оба рюкзака за плечи и подмигнул всем троим. — Позавтракаем и прокатимся по Вегасу с ветерком? Мистер Албарн, вы ведь не против немного развеяться и дать нашим девчонкам отдохнуть? Я на машине, и места нам там всем хватит.

— Надеюсь, ты не в казино собрался? — спросил папа подозрительно, хотя Мака понимала — Джо определенно ему симпатичен гораздо больше…

«Нет!» — тут же одернула она себя.

— Только музеи и прочий семейный отдых, — добродушно рассмеялся в ответ брат Джоан и выудил из заднего кармана светлых джинсов буклет-путеводитель по городу, где слово «семейный» занимало чуть ли не четверть яркой обложки с фото фонтана Белладжио на ней.

При виде главной достопримечательности Лас-Вегаса (после казино, конечно) Маку прошиб озноб, и она тут же подняла взгляд от буклета к лицу Джо. Парень все еще беззаботно смеялся, на этот раз в ответ на недовольную реплику Джоан: «Спасибо, что тебе не попался в руки путеводитель для детей…» Мака смотрела на молодого человека и наконец вспомнила, чем же, наверное, он все-таки ее притягивал: незатейливый легкий смех Джо Кеплера исцеляющей мазью ложился на зудящие рубцы недомолвок, сожалений и душевных ран. Охлаждал, смягчал, притуплял воспоминания… Даже дышать от его оптимизма становилось немного легче.

— Мака, ты идешь? — оглянулся на дочь Спирит, и та кивнула, двинувшись следом за остальными.

Невада встречала ее солнцем, суетой и запахом кофе…

Все возвращалось на круги своя, и Тибет вдруг показался Маке всего лишь сном, в котором находишь давно потерянное и безуспешно пытаешься удержать. А потом просыпаешься и с горечью осознаешь, что никому в мире еще не удавалось обратить сон в реальность.

***

Спирит лениво курил, привалившись к прохладной кирпичной стене кафе, и сквозь серый дым хмуро разглядывал пальмы на противоположной стороне дороги. Запах пыли и свежей выпечки забивался в нос вместе со знакомым еще со времен студенчества ароматом сигарет, а каждый из проезжавших по дороге автомобилей сдабривал этот букет еле уловимым запахом магистрали. Солнце расплескало на утренний город все оттенки желтого, и даже тени здесь отчего-то казались оранжевыми, а редкие прохожие (кто же в городе Грехов встает в такую рань) золотистыми от загара. Лас-Вегас! Спирит вздохнул. Эх, сейчас бы в казино или в бар со Штейном забуриться, а не вот это все.

Он опустил взгляд на решетку ливневки под ногами и криво усмехнулся: рядом с парой застрявших между прутьев окурков копошились желтоглазые гусеницы. Мерзопакостные выродки, при взгляде на которых Спириту хотелось только одного: наступить подошвой ботинка на жирные тельца и вдавить их вглубь канализационного стока — там им самое место.

И не только им.

Старик-тибетец стоял в глубокой тени за мусорным контейнером. Его темные одежды и взгляд будто стянули весь сумрак на себя. Странный по меркам американской моды наряд тибетца не привлекал внимания случайных прохожих. И Коса Смерти знал причину подобного равнодушия: шамана не замечали. И даже не слышали. Он был такой же иллюзией, вплетенной мозгом в реальность, как и гусеницы под ногами.

— Я недооценил твои способности, Спирит Албарн, — заговорил старик, буравя мужчину взглядом. — Ты гораздо сильнее, чем мне казалось вначале.

Спирит хмыкнул и затянулся сигаретой. Можно было продолжать курить и разговаривать, ведь диалог происходил в голове, а этот образ у контейнера — всего лишь проекция.

— Ты застал меня врасплох тогда, в банкетном зале, и уже после в комнате… — он не стал договаривать.

— О, — хихикнул старикан, — просто ослабил твой контроль над собой и снова усилил почти исчезнувшие драконьи узы… Можешь, конечно, успокаивать себя тем, что был не в себе, когда предавался плотским утехам с юной девушкой, но не думаю, что это хоть немного уменьшит твою вину в глазах дочери.

— Заткнись! — нервно рявкнул Спирит.

— Что теперь планируешь делать? — спокойно продолжил Чованг.

— Для начала вытравить тебя из своей души, старикан.

— Предсказуемо. Мои планы относительно тебя гораздо интересней, — тибетец сделал шаг вперед, и сумрак, окутавший его мглистым коконом, сместился вместе с шаманом. — Хочешь расскажу, сколько всего интересного мы сможем достигнуть вместе, слив воедино твои навыки Косы Смерти и мои знания?

Снова шаг вперед…

Довольно на сегодня. Пора было показать старику свое место. Тротуарная плитка у ног Чованга встопорщилась черными лезвиями нескольких косовищ, и тот остановился. Главное, не давать шаману подойти близко и снова позволить взять контроль над телом.

— Меня не интересуют твои деловые предложения, гималайская гусеница. Так что заткнись и исчезни.

Спирит выкинул окурок на решетку слива и от души вдавил его подошвой, расплющив о прутья вместе с парой жирных гусениц. Однако ему показалось этого мало, поэтому он с садистским усердием растоптал всех уродливых тварей и не остановился до тех пор, пока последняя раздавленная гусеница не упала с решетки вниз. Подняв голову, Коса Смерти больше не увидел галлюцинацию-Чованга. Правда, теперь на него удивленно смотрела вполне реальная Джоан, видимо, ставшая свидетельницей бессмысленного топтания папиных иллюзий.

Час от часу не легче.

— Завтрак окончен? — спросил Спирит, ожидая увидеть, как из кафе выходят Мака и Джо, но на крыльце никого не оказалось.

Джоан вышла одна, и по ее решительному настрою он понял, что разговора не избежать. Впрочем, к лучшему. Чем раньше они поговорят, тем меньше всяких разбитых надежд и ожиданий. Только что сказать этой девочке? Как объяснить, не обидев? Нет, ситуация с девушками на один раз для папаши, конечно, была не нова, но типичные отмазки и наигранные сожаления здесь не помогут.

Заметив смятение, Джоан, кажется, решила взять все в свои руки и заговорила первой:

— Слушайте, мистер Албарн… — ее спокойный тон вызывал оптимизм. Драмы папаша не любил, а уж женские истерики и подавно. Джоан меж тем продолжила: — Спирит. Я уже не маленькая девочка и… не строю никаких иллюзий или воздушных замков. И вообще сама к вам пришла, потому что… — она на секунду задумалась, — хрен знает почему… будто нашептал кто-то.

— Да, — с живостью ухватился за спасительную соломинку Спирит, — у меня такое же ощущение. Остаточное… от дракона, наверное.

Почти правда, если не упоминать этого хмыря тибетца.

Джоан кивнула и продолжила:

— В общем, с точки зрения физиологии ничего страшного не случилось. Расстаются же с невинностью по пьяни на вечеринках и ничего, дальше живут.

— Джоан, — выдохнул с облегчением Коса Смерти и подавил в себе желание расцеловать эту смышленую девчонку. Какая же все-таки она умничка. — Я уверен, такая замечательная девушка, как ты, обязательно найдет достойного молодого…

— Ой, мистер Албарн, — прервала его Джоан и недовольно закатила глаза, — оставьте эти речи для кого-нибудь другого. Мне не пятнадцать лет, и у меня нет психологической травмы от того, что я переспала с мужчиной в два раза старше себя. Я, конечно, растерялась сначала, но уже успокоилась.

— Но Мака… — на всякий случай решил поинтересоваться Спирит.

Рассуждения Джоан ему пока нравились, но параноидальный характер папы ожидал от нее какого-нибудь подвоха. Отлично, что девушка восприняла все случившееся с легкостью, но возможно она из тех, кто впадает в другую крайность? Уж не вздумается ли ей теперь рассказать об их дурости всему миру или, что еще хуже, воспользоваться ситуацией и выжать что-нибудь из Спирита: деньги, оценки… да мало ли что взбредет в голову этой любительнице детективов.

— Если честно, то обстоятельство, что вы отец моей подруги, меня тоже не слишком напрягает. Но я знаю, как она к этому отнесется… И ни за что не хочу портить с ней отношения и лишаться такой повелительницы… — Джоан проводила взглядом проезжающий автомобиль, после чего продолжила: — Я вообще-то о Маке хотела поговорить.