Цубаки воспользовалась заминкой:
— Мы вообще-то хотели поздравить вас с Макой! Особенно тебя! Так что поздравляем!
— Спасибо! — хохотнул Соул. — А вы все такие же! Круто вас видеть!
Блэк Стар расплылся в звездной улыбке в тридцать два зуба:
— С тебя туса, Соул! Поставим город Смерти на уши! Давненько мы не набивали пузо как следует и не отрывались по полной! — потом сменил тон почти на приказной и продолжил озвучивать свои хотелки: — Мака, женщина, с тебя еда, развлечения и хата на вечер!
Мака чуть не подпрыгнула от наглости друга:
— Я одно развлечение уже придумала. Книгой по башке давно не получал, да? Мы с Джоан потом неделю после твоих «зашел на чай» прибираемся!
— Эй, а где Кида оставили? — не дала начаться перепалке Патти.
— У него сейчас индивидуальная лекция про Шамбалу, — усмехнулся Соул.
— Лекция у него, — проворчала Лиз и разразилась грозной тирадой: — А у нас тут почти конец света, между прочим! Выпускной через неделю, а мы так и не выбрали с Патти платья, потому что Кид просил без него в магазин не ходить. И свалил на пару дней на Тибет. На пару дней! Две недели уже почти прошло! Лекция у него! Индивидуальная! Пусть тащит свои симметричные телеса домой, иначе мы с Патти купим платья, от которых мистер симметрия повесится!
— А еще мы с сестренкой уж-ж-жасно соскучились, — улыбнулась Патти.
— Это ему можно не передавать! — Лиз скрестила руки на груди и хмыкнула. — Не заслужил.
— Эй-эй! Да ну вас с Кидом! — влез снова на весь экран Блэк Стар. — Соул! Ну-ка сознавайся, вы уже с Макой делали это? — многозначительно подвигал он бровями. — И как ощущения?
— В смысле? — Судя по выражению вытянувшегося в изумлении лица, Соул точно подумал, что Блэк Стар решил поинтересоваться его личной жизнью.
— Ну Мака уже успела за тебя подержаться, Коса Смерти? — уточнил Блэк Стар.
Мака с Соулом обменялись взглядами и почти засмеялись, потому что оба поняли друга одинаково неправильно, а теперь обоим стало неудобно от своих же мыслей.
— Мы пытались в деревне, — ответила Мака. — Не могу пока взять косу в руки. Жжется. Если теория профессора Штейна верна, то через полгода-год, может, и получится. У Кида вот на минуту получилось…
— И не мечтай, Соул! Кида мы тебе не отдадим! — серьезно предупредила Лиз. — Ты и так читер с двумя повелительницами!
— Кстати, а где ваши напарницы? — прижалась Цубаки щекой к щеке Блэк Стара, чтобы тоже попасть в поле обзора камеры. — Мы бы хотели познакомиться с твоей повелительницей… Мака говорила, что ее зовут Линг, и она тибетка.
— И что души в тебе не чает, — сдала Маку с потрохами Лиз.
— И что мелкая, а Мака Албарн все равно круче! — подхватил Блэк Стар.
— Эй, не придумывай, я такого не говорила, Блэк Стар! — запротестовала Мака, и поражатель богов расхохотался.
— Похоже, я пока остался без повелительницы, она теперь важный дракон, — усмехнулся Соул.
— Ого! — глаза Патти даже засияли от восторга. — Как интересно! Подробности в студию.
— Ну да, Джоан-то Маку точно тебе не отдаст, — усмехнулся Блэк Стар. — Они ж теперь подружки-напарницы не разлей вода. Две зануды с книжками.
— А где Джоан? — спросила Лиз.
— Развлекает папу, чтобы он не портил нам тут настро… — попыталась ответить Мака, но Блэк Стар уже встрял:
— Эй, Соул! Я же тут такую игруху залипательную купил! Щас расскажу!..
Блэк Стар болтал долго и в красках расписывал достоинства и офигенность какой-то новой стрелялки. Соул втянулся в болтовню и увлеченно обсуждал арсенал игрока. Лиз только устало закатывала глаза, недовольно косясь на друга, Патти хихикала и ерзала на стуле, а Цубаки смущенно улыбалась каждый раз, когда ее партнер вставлял нецензурное словечко от переизбытка эмоций.
Мака слушала, с улыбкой поглядывая то на физиономию Блэк Стара с горящими глазами, то на увлеченного болтовней Соула, и понимала, что улыбаться ей хочется все меньше, а происходящее уже не так забавляет. Причину такой перемены своего настроения она прекрасно понимала. За все время общения с друзьями Соул ни разу не обмолвился или как-то дал бы понять им, что собирается возвращаться в город Смерти. Теперь внутренний голос разума вопрошал Маку раз за разом: почему она решила, что Соул, став Косой Смерти, изменит свое решение и захочет вернуться домой?
Когда Мака наконец сбросила вызов, то с волнением взглянула на своего бывшего напарника:
— Ты ведь был рад всех увидеть? — осторожно спросила она.
Он улыбался.
— Да, как будто ничего и не изменилось, — потянул было руку к Маке, словно хотел потрепать ее по плечу, а может, коснуться волос, но на полпути передумал и неловко запустил пятерню в свою шевелюру. — Спасибо, это было круто…
Мака оперлась руками о покрывало и, вытянув ноги в новых босоножках (черт, когда же уже от них можно будет избавиться и снова залезть в любимые кроссовки), уткнулась взглядом в складки юбки. На языке крутился вопрос. Главный вопрос, от ответа на который зависело не только настроение на оставшийся вечер, но и, казалось, все на свете. Вся жизнь. Маке было страшно. Не от вопроса. От возможного ответа. Хотелось потянуть еще время, посидеть вот так вдвоем, в тишине… Но чем дальше, понимала она, тем меньше храбрости останется. А узнать нужно было во что бы то ни стало, потому что другого шанса может и не быть.
Мака сжала покрывало в пальцах и все-таки спросила:
— Соул, ты вернешься домой? — глядя на золотистые кожаные полоски босоножек, под которыми ее собственная кожа местами уже покраснела.
Вопрос надолго повис в воздухе. Тишина легла на плечи прозрачными глыбами льда, сдавила, сжала, ознобом побежала вдоль позвоночника и вынудила пальцы безостановочно теребить грубую ткань покрывала.
Соул молчал. Напряженно. Дыхание его души изменилось — будто сжалось и налилось невидимой тяжестью. Он сам на какое-то время застыл неподвижной статуей. Наконец зашевелился и, потянувшись к Маке, неожиданно положил на колени агатовый браслет.
— У меня тоже для тебя сюрприз, — сказал почти беззаботно.
Почти. Потому что актер из него был не слишком хороший, а может, они были очень давно знакомы, чтобы Мака могла, даже не глядя в глаза — по голосу, — определять, когда Соул Итер выдает желаемое за действительное.
Она смотрела на браслет: ни одна из черных горошин агата с тонкими белыми вкраплениями белых полос не была похожа узором на другую. Вроде одинаковые, но такие разные… Тронула пальцем подвеску между ними — серебряный тибетский колокольчик, такой же, как и на поводьях Кида, которые они использовали, чтобы ослабить силы ведьмы.
— Книги здесь все на тибетском или на китайском, так что вот… — Соул шумно выдохнул. — Блин, Мака. Я не умею дарить подарки и говорить красивые речи… — и замолчал.
— Спасибо, Соул. Он красивый.
Мака надела браслет и никак не могла найти в себе смелости оторвать от него взгляд. Так и смотрела в восхищении и ужасе на запястье, ощущая себя одной из этих полосатых бусин с белыми прожилками надежды среди черного непрозрачного страха.
Подарки всегда имеют смысл. Их выбирают и покупают с мыслями о человеке, которому они будут преподнесены. Соул выбрал для нее браслет. Не книгу. Не оберег. Не что-то нейтрально-тибетское…
Украшение.
Только друзьям украшений обычно не дарят… Да и повелительницам тоже… И Маке Албарн никто раньше украшений не дарил…
Она не знала, как расценить такой поступок Соула, но ей очень хотелось думать, что этот знак внимания адресован ей как девушке. От этого сердце начинало колотиться быстрее, щеки розоветь… а внутри все заполнялось страхом.
Что значил этот браслет? Знак примирения или прощальный подарок?
Мака сглотнула ком в горле и все-таки смогла выдавить из себя:
— Ты не ответил на вопрос, — так и не посмев поднять взгляд.
Соул ответил не сразу:
— Пока что останусь здесь с Кидом, — сказал неохотно.
— А потом?
Он неразборчиво выругался.
