— Главное, жизнь, профессор Штейн. И напрасно рисковать жизнями друзей — непростительный для меня просчет.

— Кто знает, к чему все это приведет… — неопределенно хмыкнул Штейн. — Время все расставит по местам…

Киду показалось, что преподаватель оборвал свои пространные рассуждения в начале мысли, так их и не закончив. Молодой человек поднял голову, чтобы узнать причину, по которой профессор отвлекся, и увидел приближающуюся к ним Маку. Выглядела она едва ли лучше Кида: хмурое, осунувшееся лицо с еле заметной морщинкой тревоги на лбу.

— Как он, профессор Штейн? — спросила вполголоса повелительница.

И хотя имени не назвала, но почему-то все сразу поняли, что вопрос касался Спирита. Штейн сунул руки в карманы и выдавил из себя вполне радушную улыбку:

— Все будет в порядке. Думаю, к утру мне удастся привести его в чувство.

— Тогда я останусь, вдруг папа ночью очнется, — даже не спросила позволения, скорее уж уведомила о своем решении Мака.

Однако Штейн отрицательно мотнул головой:

— Нет, Мака. Не разрешаю. Я сам останусь сегодня на ночное дежурство, так что будь спокойна, если Спирит вдруг очухается, собеседник у него найдется. А ты отправляйся-ка лучше домой.

Кид с профессором был абсолютно согласен. Им всем стоило бы отдохнуть, иначе эта унылая атмосфера больницы вгонит в депрессию окончательно. Настроение и так ни к черту.

— Как будто я смогу дома заснуть… — ворчливо пробормотала тем временем Мака, думая, что ее не расслышат, однако Штейн вдруг неопределенно хмыкнул:

— Гы… — и расплылся в идиотской сумасшедшей улыбке, которую тут же скрыл за якобы скучающим равнодушным зевком. — Я тебе выдам снотворное.

— Спасибо, но лекарств не нужно.

— А кто говорил о лекарствах? — профессор метнул взгляд в палату и повысил голос, чтобы быть услышанным оттуда. — Эй, Соул Итер! — позвал он.

— Чего? — отозвался Соул, а затем поблагодарил медсестру, которая только что закончила с бинтами, и, спрыгнув с койки, вышел в коридор к остальным.

Штейн дождался Соула и продолжил:

— У меня нет свободных коек в этом крыле на сегодня, если, конечно, ты не хочешь провести ночь со Спиритом Албарном. Так что отдаю тебя под присмотр Маки. Понял?

Кид увидел, как его приятель обменялся с Макой удивленными взглядами. Еще бы. Шинигами-младший и сам знал, что вырваться из бдительных садистских лап винтоголового профессора не так-то просто, а чтобы он отпустил «пациента» добровольно… Звучало очень уж подозрительно.

— Значит, вы меня отпускаете? — недоверчиво переспросил Соул.

Штейн утвердительно кивнул:

— Завтра с утра зайдешь на перевязку.

Когда все еще удивленные друзья попрощались и направились было к выходу, профессор, видимо, кое о чем вспомнил:

— Ах да, еще забыл. Мака! — позвал он. — Джоан я пока оставляю здесь. Она поможет мне с дежурством.

— Но… Она не медсестра… И не чей-либо родственник, — удивленно захлопала глазами повелительница. — Это же запрещено правилами.

— До утра, — выразительно повторил профессор: — Так что порешайте уже с Итером за ночь проблемы резонанса… — сказал настолько тихо, что расслышали его только Мака с Кидом.

— Профессор Штейн! — отчего-то вдруг начала краснеть Мака, видимо, уловила смысл сказанного гораздо лучше Шинигами-младшего, потому что Кид не понимал ровным счетом ничего.

— Рассчитываю на тебя! — махнул профессор ей на прощание рукой — «иди уже».

— О чем это вы? — все же не выдержал и спросил Кид, когда красная как помидор Мака утянула за собой Соула в сторону выхода.

— Да так… — расплылся в дебильно-радостной улыбке Штейн. У Кида от таких эмоций на лице профессора даже волосы зашевелились. Ей-богу, этот человек маньяк. Профессор тем временем продолжил: — Не только у тебя есть теории, которые стоит проверить, поэтому я тоже организую практические исследования относительно резонанса душ между этими двумя.

— А что? Есть шансы? — заинтересовался Кид.

— Вот утром и узнаем. Я для этого эксперимента только что сделал все, что в моих силах. Остальное будет зависеть от Маки Албарн и Соула Итера. — Штейн снова поправил очки и перевел взгляд на Кида: — А ты, кстати, чего домой не идешь?

Теперь настала его очередь краснеть:

— Профессор Штейн, если вы немного освободились, то… — Шинигами-младший запнулся, — не могли бы посмотреть и на мою небольшую проблему.

— Давай. Показывай, — пожал плечами Штейн.

— Не здесь, — еще больше покраснел Кид.

Пару раз за несколько прошедших дней он уже приходил к мысли, что его сглазили, а иначе как объяснить, что за последний месяц профессор Штейн — пятый по счету человек, к которому Шинигами-младший вынужден поворачиваться спиной со спущенными штанами. Какое унижение! Чертова татуировка — будь она неладна! И если Спирит просто извлекал занозу, молодой человек в тату-салоне делал свою работу, когда удалял дракона с пятой точки Кида, а Штейн и лекарь в тибетской деревне все-таки имели отношение к медицине и были привычным к таким видам, то самым несчастным в этом списке из пятерых — после самого Кида, конечно — оказывался Соул. Итеру «повезло» как никому. Когда после встречи с Линг на озере у Кида началась аллергическая реакция в месте удаленной накануне татушки и они застряли в деревне Ака-Кьи почти на трое суток, Соул Итер вынужден был в течение этих мучительных дней делать приятелю припарки и компрессы из местных «лопухов», которые им дал деревенский лекарь. Тибетская народная медицина, однако, оказалась не так уж и плоха, а может, все дело было в Соуле, который то ржал лошадью над несчастным другом, то монотонно матерился себе под нос, пока заботливо прикладывал очередной компресс к пятой точке приятеля, а потом каждый раз жалобно вопрошал ветхий потолок хибары: «За что?»

Кид был в долгу перед Соулом и пытался сегодня хоть как-то отблагодарить его, предложив им с Макой групповой резонанс душ, но, как говорится, благими намерениями вымощена дорога в ад. В ад или в рай, но на тот свет Шинигами-младший друга сегодня не отправил только по счастливой случайности. Хороша благодарность, ничего не скажешь!

========== Глава 59. Страх одиночества ==========

Город Смерти, суббота, 0:34 a.m.

Соул плелся вверх по лестничному пролету чуть позади Маки. Переставлял ноги так медленно, будто боялся оступиться или ждал подвоха от ступенек, хотя мог бы, наверное, добежать до квартиры хоть с закрытыми глазами — за период его отсутствия подъезд нисколько не изменился. Разве что соседи со второго этажа заменили входную дверь да кто-то неведомый потренировался в искусстве граффити на одной из стен. Молодому человеку казалось, что на каждой оставленной позади ступеньке он теряет последние крохи внутреннего пофигизма и спокойствия. Даже четки в кармане не помогли: хоть заперебирайся, а толку от этих бусин сейчас не было никаких. Стоило лишь взглянуть на идущую впереди Маку, как на душе начинали скрести кошки и орать дурными голосами в паническом ужасе от предстоящего разговора.

Соул уже пытался заговорить несколько раз, пока они вдвоем молча брели до дома, но каждый раз, подняв взгляд, проглатывал слова и не мог выдавить из себя ни единого звука. Повелительницу явно что-то опечалило. И причин, повлиявших на ее настроение, могло быть только две: либо Спирит Албарн, либо Соул Итер.

Молодой человек наконец-таки решился, только когда они поднялись до последнего лестничного пролета и он увидел родную дверь:

— Ты же слышала, что сказал Штейн. Со Спиритом все будет в порядке.

— Да, — кратко ответила Мака.

Значит, дело не в папаше. Соул остановился на последней ступени и наблюдал, как Мака в поисках ключей роется в сумочке — единственном напоминании о том, что сегодня вообще-то у нее был выпускной. С футболкой и тренировочными штанами выглядел клатч до ужаса несуразно, но настроение повелительницы, да и самого Соула к подколам не располагало.

— На меня дуешься? — мрачно спросил он.

Мака резко вставила ключ в замочную скважину и посмотрела на свое бывшее оружие в упор: