- Единорог! – Тионий впился в мой рукав. – Пап, это единорог! Смотри! – впервые на моей памяти Тионий, лет этак с семи, забыл, что мы королевская семья, и нам не пристало вести себя, как простые люди. Впервые за несколько лет рядом со мной подпрыгивал от восторга не маленький принц, а самый настоящий, обычный мальчишка.

- Какой красивый! – просияла Иларда с другой стороны от меня, покуда зверь, не удостоив нас вниманием и не выказывая страха перед ощетинившимся варом, приблизился к Целительнице, гордо поднимая голову и стукнув копытом.

- И я рада встрече, благородный покровитель народа Орина, - девушка сложила у груди руки, склоняя голову. – От имени моего народа и в память моего отца, прими мои благословения… - тонкая ладонь потянулась к длинной гриве, чуть дрожа, и коснулась волос. – Все здесь очень рады видеть тебя… - единорог, словно понимая ее слова, внимательно осмотрелся и тихонько заржал, отступив на пару шагов. На бледное лицо его собеседницы попал солнечный свет, играя на щеках, на темных выбившихся из косы прядях, на острых скулах. Один вид ее завораживал, опьяняя, словно перед нами выросла не обычная девушка, а добрый дух, играющий с единорогами. Я моргнул, тряхнув головой, наваждение исчезло, а горделивая лошадь скрывалась, стуча копытами, в лесной глубине.

- Единорог… Сколько уже прожила лет, но не видела его никогда. И как много бывала здесь, - бабушка покачала головой. – Он пришел к Алеандре и Тионию, думаю. Они видят добрые сердца.

- В таком случае, он пришел ко многим здесь, - возразила девушка. – На моей душе есть грехи.

- Ты убивала тех, кто нес миру зло, и проводила многие дни и ночи, спасая людей и исправляя свои ошибки. У тебя чистое сердце, девочка, как и у твоего ученика, и потому ты и любишь его так сильно. Мой правнук удивительный ребенок, с очень большой душой. Трингул поцеловал его, когда Тионий появился на свет, дал ему особый дар. Единорог пришел к вам. Он не стал пугать Тио, но благословил вас обоих.

- Я раньше не видела живого единорога, - попытки вести себя чинно и пафосно не удались и ей, и девичье лицо расплылось в счастливой улыбке. – Я так счастлива… Он совсем как папа описывал… - улыбка сменилась глубоко залегшими на ее лице тенями, и голос дрогнул. Не вернулась она ни когда Дорр принялся шутить, пытаясь развеселить подругу, ни когда мы наблюдали за медвежатами, совсем еще молодыми, забавными и неопасными, ни за обратную дорогу, приведшую нас к уже накрытому столу. Рядом красовалась площадка для игр в мяч, или салочки, и несколько длинных дорожек, обложенных камнем, и родник, благоустроенный, с чистой, вкусной и целебной водой.

Проголодаться успели все, и некоторое время обычные звуки леса нарушались тихими голосами и звяканьем приборов и звуком жующих челюстей. Пиром назвать действо можно было с большой натяжкой, но, в виду смущения Элиа и Алеандры, открывать трапезу пришлось мне – Элиа и за много лет не привыкла к тому, что вне официальных ситуаций я ничем не отличал себя от окружавших людей, да и молодая Целительница от новой подруги далеко не ушла, искренне понижая свое положение, казалось мне, даже в собственных глазах и превознося меня и мою семью выше себя самое. У многих из нас на этот счет мнение было совсем другое, но убедить в этом юную особу не представлялось возможным, и дама пребывала в полной уверенности, что мы занимаем более высокое положение.

Перед десертом, однако, после которого я собирался возвращаться в резиденцию, с тем, чтобы следующим утром отправиться обратно в столицу, собравшееся общество изъявило желание насладиться поездкой еще немного. Бабушка решила прогуляться, испить из родника, полюбоваться благоустроенной частью леса, Элиа вызвалась сопровождать ее, Илли, малыш и Бен порешили, что активный отдых им больше по нраву и они немного поиграют в мяч. Дорр, весь обед крутившийся у стола, выклянчивая «вкусности», скрылся среди деревьев, белым пятном изредка мелькая вдалеке. Я, пару раз немного пройдясь по одной из дорожек, решил, что вернусь к столу и спокойно посижу, пока слуги суетливо готовились к отъезду, не обращая большого внимания на беседку, а спутники, по моему мнению, были увлечены своими делами. Глазам предстала несколько отличная от ожидаемого картина. Девушка с длинными, немного вьющимися черными волосами восседала у стола, недвусмысленно подтягивая к себе свежий, только что разрезанный пирог со сливой.

- Миледи Алендра, - окликнул я. Пальцы на миг застыли у края блюда и разжались, поспешно отдернувшись. Девушка попыталась сделать вид, что потянулась к кубку с морсом. Я, опустившись на скамью напротив дамы, с трудом скрыл улыбку. – Надеюсь, я не помешаю вам? Знаете, захотелось немного посидеть, предаться размышлениям.

- Что вы, сир. Смею надеяться только, что мое общество не досаждает вам. Мне несколько невесело, и я решила, что будет уместнее не омрачать отдых наших почтенных спутников тем, что я не разделяю их радость.

- Неужели вам не понравилось здесь?

- Нет, это чудесное место, Ваше Величество. Причина в другом… Я вдруг вспомнила, как тоскую по тем, кого нет со мной рядом. И никогда не будет. Но леса чудесны, право, они полны жизни, гармонии, того, что не подвластно людям… В Оринэе было очень много таких уголков, населенных духами, которые только позволяли людям жить среди них, если люди соблюдали правила. Иринэйские леса – самый большой подобный край в мире. Духи тех мест позволили даже охотиться для добывания пищи и рубить лес, но строго следили, чтобы границы дозволенного не были нарушены. Моего отца они уважали, и были нашими хорошими соседями. Когда случилась война, Иринэйские леса сдались последними – вернее, сдались в них люди, но бессмертные хозяева и народ варов не признали поражения и по сей день… Природа наших стран тоже очень сходна, - добавила оринэйка, слабо улыбнувшись.

- Между нашими странами всегда было немало общего, - отозвался я, отмечая все новые горькие взгляды на пирог. – Ваше присутствие сегодня позволило нам не только не привлечь гнев хозяев, но и помогло осуществиться одному из моих давних желаний. Признаюсь вам, я всегда мечтал увидеть живого единорога.

- Я впервые встретилась с ним, мой Император. Я знаю, что бытует мнение, будто в Оринэе единорогов можно увидеть часто, но это не так. Они редко показываются многим народам, из смертных. И медвежата оказались очень милыми…

- Они маленькие. На самом деле сливовый медведь – могучий и опасный хищник.

- Поэтому вы убили двоих медведей? – миловидное лицо негодующе нахмурилось. – Кронпринц рассказывал мне, что вы постелили в своих покоях их шкуры.

- Да, несколько лет назад, - признал я, не понимая, почему взгляд девушки так помрачнел. – Теперь мне стало непросто бывать на охоте. Да, я понимаю, что вы не одобряете…

- Я могу понять охоту ради пищи, может быть, ради чего-то, что используется в лекарском деле, к примеру, или шкуры. Но охоту ради удовольствия я не могу одобрить, - оринэйка гордо вскинула аккуратную голову. – Вы удивительно приятный человек, если вы простите мне такую дерзость, но это ваше увлечение я не могу принять. Прошу извинить мне это, но таковы мои убеждения.

- Они роднят вас с вашим учеником, - невольно заметил я. – Он не может смириться с тем, что я люблю охоту. Но заверяю вас, я никогда не охотился, чтобы после просто выбросить добычу. Это бывали олени, жаворонки, медведи. Их мясо можно есть, а медвежий жир используется в лекарском деле.

- И сливовых медведей тоже?! – прищурилась собеседница. – Не слышала об этом, хотя я Целитель.

- Они не очень отличаются от обычных, только цветом шкуры и разве что немного умнее. По ту сторону Стены их нет, вероятно, вам поэтому не довелось узнать, но их жир действительно используется в лекарствах, как и медвежий, и считается очень ценным.

- И, тем не менее, я не одобряю вашу страсть. Во время скитаний моим спутникам приходилось охотиться, и часто варсэ-тангу оказывал помощь в этом, но мы делали это только ради того, чтобы поесть. Еда была нашим шансом не потерять силы и выжить…