-Я слышал, что Минаурская Школа магии является одной из лучших в мире… Для меня честь, что мой Наставник обучался в ней, - улыбка проявила на щеках мальчика ямочки, заставившие меня поневоле улыбнуться еще чуть сильнее.
- Для меня честь обучать Ваше Высочество… - этот первый разговор, почти не относившийся к урокам и позволивший мне хотя бы познакомиться с моим будущим учеником, предшествовал третьей встрече с Его Величеством, на которой мы утвердили мою должность, оговорили расписание и содержание уроков, до встречи с наурами, и я мысленно сжалась, отмечая про себя, насколько круто изменилась вновь моя жизнь. Еще несколько занятий ушло на проверку знаний мальчика, на налаживание контакта и взаимное изучение, и наконец я набралась решимости перейти к серьезным урокам. Почему никто из прежних Наставников не удосужился обучить Тиония касаться дара – одному из существенных и первейших магических навыков, для меня оставалось покрытой мраком тайной. Именно это и стало темой и основной частью наших первых серьезных уроков, поскольку прикосновение к собственному дару для чародея – естественное и необходимое зерно его способностей и деятельности, многих составных, сложных чар, прекрасное средство достижения гармонии и познания себя. Касаясь дара, чародей узнает предел своих сил, запас своей энергии, в данный момент, быстрее осваивает и глубже познает все новые вопросы и тайны магического мира, учится видеть то, что недоступно обычному взгляду. Даже будучи согласна на то, чтобы мой дар «связали» самиры, из-за бунтовавшего длительное время Темного Целительства, я истосковалась по самой возможности касаться дара, дарившей мне спокойствие и радость соприкосновения со светом Трингула.
Тренировочные залы для изучения магии оказались расположены в Крыле Императорской Династии – длинном, широком коридоре, богато украшенном и патрулируемом самирами и еще кем-то, не относящимся к смертным – среди некоторых правителей были популярны услуги духов-защитников. Широкие двустворчатые двери, украшенные вырезанным на них позолоченным орлом, раскинувшим крылья, в самом конце анфилады арок, коими и заканчивался коридор, и вовсе всегда на моих глазах сопровождались застывшими по бокам от них фигурами самиров, молча и внимательно озиравших проходящих коридором людей. Впрочем, я лишь раз разглядела двери достаточно хорошо, чтобы увидеть резьбу – наши комнаты для занятий располагались в совсем другом конце коридора, ближе к центральной части дворца.
Сами же комнаты представляли собой два помещения, в одном из которых имелись и шкафчики для хранения снадобий, зелий и ингредиентов для них, и широкий, но короткий стол со скамьями, предназначенный для письменных занятий и изучения магического «рисования» - которым из моих друзей глубоко и серьезно занимался Файгарлон, я же изучала лишь по необходимости. Книжный шкаф, заполненный книгами, свитками, толстыми папками бумаги, касающейся всех мыслимых и немыслимых сфер чародейства – но на учебном уровне, к моему огорчению, алхимическая лаборатория, со всеми необходимыми и большей частью необязательных приборов. Несколько шкафов для артефактов, магических предметов, защитной одежды для практических занятий… Недостатка в материалах для уроков у нас просто не могло возникнуть, а приятные коричневые и голубые цвета комнаты немало радовали взор.
Вторая же комната была совершенно пустой, исключая обшитые специальными панелями, поглощающими и рассеивающими магию, коими отделывались классы для практических уроков и в Минауре, стены, такую же прослойку на полах, и сложенные аккуратной стопкой в дальнем углу подушки. Именно на последних, мягких, набитых пухом рулана, мы и сидели в тот день, скрестив ноги и закрыв глаза. Вернее, глаза закрыты были только у принца Тиония, сложившего руки у груди и касающегося лбом кончиков средних пальцев.
Глубоко вдыхая и выдыхая, мальчик изо всех сил старался последовать моему наставлению отрешиться от проблем и сосредоточиться на самое себе. Представить что-то особенное, самое приятное и важное, и удерживать в голове этот образ – важная составляющая контакта с даром на первых порах. А вот я, сидя в почти такой же позе, внимательно наблюдала за сопевшим учеником, слишком сильно торопившимся (впрочем, в сравнении с большинством детей его возраста он вообще не спешил) поскорее освоить этот навык. Который с опытом становился столь же естественным занятием, как, к примеру, умение писать и читать.
- Я стараюсь, но у меня не получается… - сообщил ребенок, открывая глаза и уставившись на меня. – Я не могу думать о чем-то одном, все равно появляются другие мысли, амари Алеандра. – Обращение по имени к Учителю было обычным явлением в Минауре и здесь мое скромное пожелание изволили одобрить на высшем уровне. Слух резало только непривычное «амари» - на местном языке, фарсине, означавшее «учительница», «наставница».
- Потому что ты торопишься научиться, а, как я уже говорила, в магии, в любом ее проявлении, важно не спешить, - обращаться на «ты» к ученику, кем бы по своему рождению он ни был, тоже было одной из отличительных черт минаурского подхода к обучению магическим тонкостям. Так в Школе звали и меня, и Дарго, и ребят из куда более простых семей. – Сегодня мы учимся не касаться своего дара, а направлять мысли в нужном для этого русле. Нужно думать о приятных вещах, о том, что доставляет радость и помогает достичь покоя и хранить его… - я подошла к тихо сопевшему мальчику, поправить положение его ладоней, терпеливо дожидаясь, пока он удобнее устроится на подушке. – Какое воспоминание для тебя самое приятное, амилэр?
- Не знаю… - принц только пожал плечами. – У меня все одинаковое и я не знаю, что приятнее всего…
- Возможно, что-то связанное с семьей… - мягко заметила я. – Например, праздник, который был очень веселым, или любимая вещь. Или самый дорогой подарок – не дорогой в том отношении, что стоил много денег. Тот, который ты больше всего ценишь…
- Праздники всегда формальные и роскошные, а когда у меня день рождения, мы вовсе не празднуем его… - задумался юный Целитель. – А какое у вас самое хорошее воспоминание?
- Когда мне было семь лет, мой отец отвез меня в один из крупных оринэйских городов, и в этой поездке я увидела дракона – мне даже было позволено дотронуться до его лапы. Когда я училась касаться дара, я думала именно об этом – твердая, очень прочная и толстая чешуя, прохладная… Дракон был огромным, а я была совсем крошечной, - я поневоле улыбнулась, вспоминая высокий на фоне темнеющего неба, мощный силуэт ящера, прилетевшего к моему отцу. – Мои самые теплые воспоминания связаны с моим отцом, Ваше Высочество – с его уроками, с нашими поездками и играми…
- Я редко вижу своего отца… - совсем тихо, едва слышно пробормотал принц.
- Важно не то, как часто человек проводит время с другим человеком. Важно то, что чувствуют разум и сердце. Я уехала в Школу Магии, когда мне было шесть, и проводила там много времени. Я не во всех поездках сопровождала своего отца и до Школы. И когда мне исполнилось восемь, он исчез. Но я помню его и очень сильно люблю. И мои воспоминания о нем остаются светлыми и дорогими для моего сердца.
- Я тоже люблю отца, просто… - мальчик тяжело вздохнул. – Я не знаю…
- Разве вы никогда не играли, Ваше Высочество? Разве не было ни одной поездки вместе, ни одного урока, который ваш отец давал вам? Ни одного подарка? – улыбнулась я, терпеливо показывая, что на самом деле имею в виду. – Разве вам совсем нечего вспомнить? Я уверена, что вы сейчас сможете вспомнить очень много приятных и добрых моментов. И найдете среди них самый дорогой для души и сердца. И тогда вы сможете очень скоро освоить прикосновение к своему дару. А когда вы хорошо научитесь это делать, вы сможете прикасаться к нему и читать его быстрее и легче. Сейчас, пожалуйста, закройте глаза, постарайтесь отвлечься от окружающего мира и просто вспоминайте самое приятное. Когда вы найдете такое, особенное, воспоминание, вы это почувствуете…
***
