Хотя Абдалах еще и неплох, она его знает даже, искусный воин, в Школе в Минауре магии учился много лет, вроде как Стихиями повелевает, справедливый, образованный. Отец говорит, будущий член Совета Пятидесяти Каоров, несомненно. А туда только лучшие попадают…

- Фаха? – уже в купели, пока служанки промывали густые длинные пряди, коим скоро предстояло стать косами, вековечными, нарушила сдавленное молчание сестра, удивленно наблюдавшая до этого за младшенькой. – А разве ты…

- Мама Сайбини сказала, что я тоже выхожу замуж, - что младшая дочь Каора Мунго всегда прекрасно умела делать, так это изображать улыбку, когда душили горло страшные спазмы слез.

- Что?! – удивленно уставилась на сестренку Маюри, которой на миг показалось, что она ослышалась. Такого еще не бывало, чтобы сразу и старшая, и младшая сестра стали чьими-то женами, все-таки обычно какое-то время проходит… - За кого?! Тебе рассказали?

- Нет, - по щеке предательски поползла слезинка и голос не менее предательски дрогнул. – Не рассказали…

- Но… - выдохнула вторая девушка. – Но мама Сайбини… Она бы не стала шутить, и она бы сказала, кто твой жених…

- Но, однако же, - грустно улыбнулась на это Фаха. – Не сказала. Наверное, отец велел ей пока не говорить мне, за кого я выйду замуж. Хотя… Значит, я поскорее смогу приезжать в твою новую семью со своим супругом, - словно даже для себя силясь найти в будущем что-то светлое, сдавленно улыбнулась девочка. – Мама Сайбини только сказала, что я буду второй женой.

- Ох…

***

Ужин служанкам удался на славу, и старший из гостей, седовласый мужчина, хромавший и тяжело опиравшийся на трость, довольно улыбался, вкушая богатые угощения, поставленные на стол одним из главных Каоров Сархара. Младший же, очень красивый молодой человек, что Фаха отметила, украдкой бросив на него пару взглядов, с длинными, вьющимися немного темно-каштановыми волосами, длинными же ресницами и острыми, ровными контурами скул, ел молча, с каким-то мрачным выражением лица. Жених Маюри, принц Алкир. А где же жених Фахи? Здесь ведь только король Карлон Мудрый Каэрри и его сын…

Но не за короля же Карлона, право. Не может же быть того, чтобы младшая сестра в одночасье превратилась в мачеху супруга старшей! А тут только гости из Рокканда и их свита… И вот тот мужчина в черных одеждах, за спиной у принца, господин Амэн, довольно молод, немногим постарше своего повелителя. Да нет, роккандские законы не допускают многоженства.

- Все блюда были просто восхитительны, Каор Мунго, - мягкий обволакивающий голос раздался впервые с того момента, как этот молодой воин и волшебник въехал в дом отца. – Ваши повара показали незаурядное мастерство, и, смею отметить, превосходные таланты. Я счастлив чести быть гостем в вашем доме.

- Вы весьма любезны, Ваше Высочество. Как ваш будущий тесть, я смею надеяться, что вам окажется по нраву пребывание у нас. Мои супруги и жены моих сыновей приложили все усилия к тому, чтобы вы ни в чем не нуждались, пока остаетесь в нашем доме.

- Прекрасно, - а вот этот старческий, почему-то очень неприятный для слуха голос Фаха уже слышала. Отец принца Алкира, внешне воплощение спокойствия, гордости и величия, и даже оделся, не в пример сыну, по местным обычаям, в вышитый золотом алый халат-кафтан. Но что-то в нем казалось юной сархарке подозрительным и недобрым, и он ей решительно не нравился с первых мгновений. – Однако же, как человек занятой и деловой, я бы хотел перейти к причине, побудившей нас посетить скромный дом Каора Мунго. Мы писали вам с предложением сочетать браком вашу старшую дочь, принцессу Маюри, и моего сына, кронпринца Империи Великий Рокканд, Алира Каэрри. – Империи? Но отец говорил, что это королевская семья, а не императорская… - Однако же, как я писал почтенному Каору Мунго, некоторые размышления подтолкнули нас изменить условия нашего предложения… - Изменить условия? Фаха покосилась на страшно побледневшую сестру. Она всегда восхищалась тем, какая Мэй красивая – смуглая, гибкая как тростинка, стройная, с идеальной кожей. Длинные черные как сажа волосы вьются изящными локонами, глаза большие, темные, и ресницы очень красивые, длинные. И какое бы саюджи не надела, ей всегда к лицу, мама Сайбини даже говорила, что Маюри одна из самых красивых девушек среди семей Каоров.

А Фаха… Кожа какая-то и не бледная, и не смуглая, странного цвета, пальцы слишком короткие, ногти никогда не отрастают, сразу начинают обламываться, очень тонкие, как матушки говорят. Волосы тоже длинные правда, и тоже вьются, но не так красиво, как у сестры Маюри. И глаза светлее, и кожа не такая ровная и гладкая. И не все ей идет, не все…

Но сейчас куда сильнее ее, Фаху, беспокоили слова государя Рокканда. Изменение условий, конечно, могло означать, что угодно, и матушки запереживали, стали переглядываться, и отец как-то нахмурился. И Маюри даже от удивления подняла глаза, хотя это совсем не по традициям, на отца будущего супруга до официальной помолвки. Изменение условий могло даже означать, что они решили отклонить свое предложение – а это отказ жениха от Маюри, большой удар по ее образу в глазах иных возможных претендентов. И по Фахе, косвенно, тоже, она не может выйти замуж прежде сестры.

- Да, Император Карлон, разумеется, - кивнул отец. – Ваше письмо было мной получено. Я был несколько обескуражен поправками, которые были вами внесены, однако Старший Совет Каоров рассудил, что ваше предложение может сделать связи Рокканда и Сархара, в его новом образе, еще более крепкими. Более того, разумеется, принцессам династии Мунго так окажется, как вы справедливо отметили, государь, несравненно легче перенести разлуку с семьей…

- Фаха и Маюри, - поклонилась гостям и мама Сайбини, - всю жизнь провели вместе, они вместе росли, вместе обучались, совершали паломничества, и делили одни покои. Я очень переживала о том, как наша дочь, принцесса Маюри, и ее сестра Фаха перенесут расставание. Мы принимаем ваше предложение, и мы весьма счастливы, что вы позволите девушкам остаться вместе… - на этот раз не выдержала уже Фаха и во все глаза уставилась на сестру, словно желая спросить у той, что вообще происходит. Ей говорили, что она тоже выйдет замуж, и будет второй женой, а сейчас говорят, что ей не придется расставаться с Мэй…

- Но разве, - снова послышался голос принца Алкира, и Фаха отчего-то на мгновение вздрогнула. – Это не нарушает законов Сархара?

- Эти законы, кронпринц Алкир, не прописаны.

- А законы Империи будут изменены, по случаю такого события, - добавил Император Карлон. – Нам бы хотелось увидеть принцессу Маюри и принцессу Фаху, Каор Мунго. Смею надеяться, вы выполните скромное желание моего сына увидеть своих будущих невест до помолвочных церемоний… - «будущих невест». Смысл слов доходил до Фахи как никогда трудно и медленно, и глаза против воли расширялись и не отрывались от бледного, вытянутого лица принца Алкира. Казалось, он и сам не слишком рад был тому, о чем шла речь и что здесь происходило… Таких законов нет, по которым бы двух сестер не отдавали замуж за одного и того же мужчину, отец сказал правду. Но это невиданное дело, особенно для дочерей Каора, что их жених – один и тот же молодой мужчина. Что она, Фаха, не просто будет делить мужа с другой, как бы ни мечтала она всю жизнь быть единственной. Она бы приняла это, ведь так у них принято от века, что жена редко бывает одна, у Каоров и богатых людей. Но… но делить супруга с собственной сестрой? Не названной, как это обычно, но настоящей сестрой, от одного отца и даже от одной матери!

Император Карлон единственный здесь, кто так и светится, мама Сайбини украдкой плачет, как и иные матушки, и жены братьев отводят глаза, и отец весь сник, осунулся, мрачный и удрученный. А этот… с севера… кажется, и не замечает, что его собственный сын глаз не отрывает от стола с опустевшими блюдами и кубками. Довольный, радостный. Не в пример своему мрачному сыну. Похоже, только ему это и нравится, грустно подумала Фаха, и принца Алкира и невесты-то не интересуют…