- Вероятно, было бы уместно, если бы о нем знал еще герцог Фэрт, - кивнула девушка. – Полагаю, он смог бы помочь нам скрыть это обстоятельство от вашей семьи и…
- Я буду признателен, если в домашней обстановке вы будете обращаться ко мне по имени и на «ты». – Взгляды вновь встретились и девушка, выдержав паузу, кивнула.
- Разумеется, Арэн, - ладонь коснулась моей кисти и юбки зашуршали. – Однако уже весьма поздно, думаю, было бы уместнее с моей стороны покинуть покои. Задерживаться в них, не будучи твоей невестой, несколько двусмысленно с моей стороны.
Условия, выставленные нами друг для друга, оказались не только вполне осуществимыми, но и были высочайше одобрены Полуночным Пиуэргурдраном, которому мы озвучили наши взаимные требования в первую очередь. Остальные же науры, по просьбе нашей стороны и с согласия Пиу, как и почти все окружающие, искренне считали настоящим брак, о котором мы оповестили Иларду, официально, Тиония, бабушку Карсу, Ладара и Элиа, а уже затем, по расширяющейся, о скорой помолвке Императора знал весь дворец, весь Дариан и наконец отбыли в провинции и к окраинам Империи глашатаи и приказы, коим предстояло рассказывать жителям страны, что осенью, такого-то дня, намечается торжественное венчание государя Арэна Второго Фамэ, милостивого и просвещенного отца всенародного, самодержца, Помазанника Ночного Острова и прочее, и прочее, и принцессы, наследной, оккупированного Королевством Рокканд Королевства Оринэя, властительницы Иринэйских Лесов, дочери почтенного, Благостного Короля Аланда Девятого Оринэйского, Алеандры Дарны Оринэйской. В Империи волею государя и с соизволения Полуночных Науров получившей так же титул герцогини.
Брак почти все искренне полагали настоящим, и порядка недели пришлось выслушивать радостные вздохи и поздравления бабушки и сестры, более того, даже Тионий, разговор с которым казался одним из самых непростых – я ведь, фактически, собирался привести в дом новую жену, был очень рад такому известию. И, едва дослушав до конца, крепко обнял растерявшуюся оринэйку, поведав, как он будет рад, когда она станет не только его наставницей по Целительскому делу, но и мачехой. И войдет в нашу семью… И будет уже не просто другом, но членом Династии… Пожалуй, среди нашего близкого окружения не удалось бы найти никого, кто бы казался раздосадованным подобным поворотом или выказывал бы некоторое неприятие назревавшего факта. И чем больше ее, этой напрасной радости, становилось кругом, тем сильнее было и чувство неловкости перед людьми, деятельно и активно готовившимися к торжествам по случаю помолвки. Ведь единственными из всех, кто знал правду, были Бэнджамин, своего мнения по этому поводу никак не выказывавший, и Дорр, порядком удивившийся тому, что подобное решение посетило две таких «умных головы»…
Хлопоты, помимо привычных дел связанные и со скорой церемонией официальной помолвки, которая, впрочем, церемонией считалась исключительно по традиции, когда лет с пятьсот назад действительно существовали целые ритуалы, поглотили дни от принятия решения до непосредственно торжества, и Одиннадцатого Зноеня ровно в полдень, когда на главных часовых башнях столицы часы били тринадцать раз, на мои щеки в последний раз нанесли пудру, позволявшую совсем немного скрыть шрамы, сделать их чуть более блеклыми, прежде чем я спустился на первый этаж, к наполнившемуся людьми Бальному Залу – наше появление назначено было на половину первого, а вот первые лица страны, положение которых подразумевало их нахождение при торжестве помолвки государя Императора, собираться начинали еще в половине двенадцатого…
Длинный стол, довольно широкий, уже накрытый и сервированный по всем правилам высшего света, огромные, по-летнему светлые пространства, между изящными, округлыми колоннами белого мрамора, оплетенными золотыми лианами и цветами, открытые окна, в которые веял прохладный ветерок, и которые затянули тонкие, незримые на обычный взгляд щиты самирской магии, вкупе с щитами Молчунов, витавших здесь же, в Зале… От этого же ветерка колыхались молочные тюли, прозрачные, тончайшего шифона… И многочисленные свежие цветы, большей частью из Дворцового же Парка, в вазах, кувшинах, в виде гирлянд на окнах и колоннах, источавшие сладкий запах.
- Его Просвещенное и Милостивое Императорское Величество, Помазанник Полуночных Науров, наследник великой династии Фамэ, основавшей Процветающую и Великую Никтоварилианскую Империю, сын покойного Благодатного Императора Лихтера Третьего Фамэ, самодержавный властитель Император Великой Никтоварилианской Империи, островов Фархат, прилегающих морей и вассальных земель Мискарта, Арэн Второй Фамэ, - едва ли не на одном дыхании возопил церемониймейстер, и рассматривание собравшихся, когда распахнулись высокие двойные двери с вензелями, продлилось менее секунды. Однако, стоило мне сделать первые шаги по Бальному Залу, под пристальными, и покорными взорами высшей знати Империи и слуг, собравшихся в углах залы, стоило шепоткам начать затихать, как голос мужчины, подвившего по такому случаю длинные усы, зазвучал вновь.
- Ее Светлость, Сиятельная Герцогиня, милосердная и просвещенная наследница великой династии Оринэйских, принцесса Иринэя, дочь безвестно пропавшего Благостного и Мудрого Короля Аланда Девятого Оринэйского, наследная принцесса Королевства Оринэя, сиречь Зеленое Королевство, наследница рода Вечного Спутника Создателей Всемилостивого Короля Орина, прародителя земли Оринэи, а равно и Вечных Спутников Создательницы Барлы принца Санджая и Целительницы Алеандры, Ее Королевское Высочество Алеандра Дарна Ираила Сунита Марджа Оринэйская… - к моменту, когда торжественная титуляция завершилась, я аккурат добрался до кресел, стоявших во главе стола, трех, и замер, дожидаясь, когда девушка, спутника которой как раз объявили, провожаемая изучающими, внимательными взглядами, учтиво кивнув правой и левой группам гостей, пересечет зал. Длинное изумрудно-зеленое шелковое платье струилось, скрывая фигуру, и все же подчеркивая в определенном смысле женственность форм. Короткие, до середины плеча, рукава-фонарики, длинные тонкие кружевные черные перчатки, черная нижняя юбки, край которой выглядывал из-под верхней при ходьбе… Коса, украшенная жемчугом, зелеными атласными лентами, серебряный обруч на лбу, с изумрудом, напоминавший диадему, серьги, украшенные тушью ресницы, и, судя по тому, как хорошо она держалась, тушью очень дорогой, румяные от пудры щеки… И все платье, от лифа до юбки, украшали причудливые извивы серебристых нитей, правда, никаких мехов и парчовой полосы, как на платьях большинства дам, не было.
Вот только если одета и украшена сопровождаемая Представителем Благородного Народа Варов, получившим мое личное приглашение посетить церемонию (на самом деле исключительно для того, чтобы невеста чувствовала себя хоть немного уютнее) принцесса Оринэи была не в пример обычной себе роскошно и ярко, на узком лице застыла поистине самирская, непробиваемо холодная маска. И сама фигура приобрела прежде неведомые стать и величие, с коими могла бы ступать к трону королева Оринэи, никак не меньше. И от обычной Алеандры, скромной, застенчивой девушки эта гордая женщина отличалась разительно. Так разительно, что образовавшийся подле меня Пиуэргурдран, принявший облик средних лет мужчины в дорогом, но торжественно скромном камзоле и брюках, который чаще всего имел в торжественных случаях, чуть выгнул бровь.
- Это Алеандра? Весьма блистательно для невесты Императора, должен отметить. Даже Аланд так не всегда держался. – И все же, когда я, повинуясь протоколу (и, по сути, своему желанию), помогал ей сесть, прежде чем занять собственное место, и дать этим сигнал остальным, в тщательно прикрытых щитами мыслях девушки образовалась брешь, за которой проступило самое обычное смущение и испуг. И вся эта важность и торжественность оказались вдруг не более, чем следствием страха и попыткой не уронить лицо.
Стоило сесть мне и принять сидячее – между нами – положение Пиу, ласково взиравшему на свое любимое детище, как принялись рассаживаться, рассыпаясь в приветствиях и поздравлениях, приглашенные на торжество гости. Генералы Верховного Военного Совета, министры и заместители министров, Верховный Судья, Председатель Имперского Совета, Верховный Жрец Матери Барлы, Председатель Совета Семи Вилайров, Прокурор Империи, высшие чины дворцового штата и жены большинства присутсвовавших господ, по мере близости к Династии все ближе к нам, как и удостоенные высокой чести, скорее, однако же, для пущей торжественности, обитатели дворца – Императорский Лекарь, Целитель Сайгу, оба не имели супруг, и посему были в одиночестве, герцогиня Элиа Фэрт, кое-кто из Наставников Тиония, кто не был по случаю летнего времени в отпуске, и с кем хотя бы немного была знакома и без того подавленная и смущенная Алеандра…
