- И вообще ты хороший друг, - кивнула я. – Я бы сказала, без шуток, мой лучший друг…

- А Дорр? Ниэни? Диран и остальные? – рука крепко сжала мою кисть.

- Ты, Дорр и Ниэни. Остальные просто друзья.

- Ты тоже мой друг. Пожалуй, очень близкий. Знаешь, с Ладаром и Фламбергом, это один мой хороший друг, особо о некоторых вещах не поговоришь. А с тобой можно… Иногда это здорово помогает, - в голосе зазвучала искренняя едва уловимая благодарность.

- Мне тоже непросто было принять, когда я вас увидела, но, наверное, Сарина и Танра научили меня видеть душу и понимать ее. Но я могу только попытаться поддержать.

- Это уже многое значит. Мужчины меня не понимают. Не осуждают, конечно, открыто, но и не понимают. Я бы и сам не понял, не переживи… Хотя, когда ты нас застукала, была мысль стереть тебе память. Но тебе уже стирали – мало ли, что случится.

- А уверить, что показалось, не вышло. – Вздохнула я. – Ибо глаза и уши есть. Зато теперь вам хотя бы есть, с кем поделиться. Надеюсь, хоть немного помогаю.

- Здорово помогаешь. Хотя Эль поначалу ревновала к тебе, сочла, что слишком много с тобой общаюсь. Я очень рад, что вы подружились, все же двум девушкам тоже есть, о чем посекретничать, и о чем вряд ли станешь говорить со мной. – Новый поворот и пейзаж сменился на длинные беседки с резными скамьями. Любимое место прогулок Его Величества, отдельного уголка парка себе как-то не выделявшего. От самой этой мысли снова кольнула игла и я вновь принялась бранить себя…

- Ну, в общем-то да… К тому же она эмоциональная, ей со мной проще.

- Что и странно. Хотя, конечно, есть многие моменты. Нас, если мы родились за пределами Саммирса, хотя бы на три-четыре года отправляют туда учиться. И, кроме того, владеть эмоциями. Избавляться от лишних – считается, людское окружение делает нас слишком склонными к нарушению равновесия духа… В некоторых странах самиров мало, в других побольше, но все равно ребенок начинает общаться со сверстниками-людьми. Элиа в Саммирсе бывала уже только со мной.

- Не заметила, чтобы ты был слишком эмоционален, - буркнула я.

- Я жил там, и в общем-то подолгу, десять лет почти, и для своего народа я все же несколько слишком склонен отходить от внутренней гармонии. Да и едва ли чистокровные самиры остались – после вашего сотворения смешанные браки и связи были частым явлением, да и сейчас случаются. У меня до пяти поколений, как установлено, все самиры, а дальше не знаю. У Ли… Ну, с отцом все ясно, а мать… По сведениям, довольно чистокровна, но если так, Эль слишком «живая», возможно, сказалось практически полностью людское окружение…

- Трудно представить тебя более «живым». – Вздохнула я.

- Считается, что я не эталон благолепного представителя своего народа, - съехидничал друг. И шикнул, когда я стянула с его волос ленту. Длинные черные волосы, на моей памяти всегда собранные в хвост, рассыпались по плечам и спине, обрамляя худое лицо с четкими контурами скул и смуглой кожей, совершенно меняя привычный облик – надо отметить, не в худшую сторону. Но тонкая линия губ чуть заметно поджалась.

- Не советую повторять с кем-то другим, - голос стал на миг чуть суховатым.

- Почему?

- Мы… не очень любим, когда кто-то прикасается к нашим волосам. Исключение составляют только любимые. Скажем так, это слишком личное, и не все мои сородичи отреагируют на подобное спокойно – могут счесть сильным оскорблением.

- Извини, я не знала… - я протянула черный атлас и наблюдала, как пальцы проворно собирают хвост и стягивают его, проворно пропуская ленту между тяжелыми длинными прядями. – Прости…

- Ничего страшного, но запомни, - Бэнджамин ободряюще кивнул. – Что так делать не стоит.

- Мне было интересно посмотреть, как ты будешь выглядеть без хвоста. Просто Элиа как-то раз… - я осеклась, осознавая, что только что вновь мне показали, что я занимаю совершенно другое место. Ей можно, но это совершенно не означало, что все то, что было дозволено ей, могло бы быть разрешено и мне. И те мысли, что мы попытались себе в головы вбить, по сути дела, были только лишь плодом воображения, но не действительностью. - Мягкие, кстати, - ничего умнее я сказать не додумалась, чем, не сомневалась, дала ему повод изрядно надо мной подтрунивать в будущем.

- Отвар церги и корней храла, - отозвался самир. – Попробуй, понравится…

- Да уж… А какие-то еще… эм… предпочтения у вас есть?

- Нет. Только это. Ты можешь щипать, пихать, обнимать, мы лояльно это принимаем. Но я тебя прощаю, как друг, некоторые могут разозлиться сильно.

- Интересные у меня все же друзья, - буркнула я. – Один заявляет, что он моя кошка, второй за две недели решил, что нашел себе невесту… У третьего необычные традиции…

- Зато нескучно. К слову, Дорр прав, он кошка.

- Он разумный!

- Ну, это не отменяет того, что он кошка.

- Он взрослая личность…

- А это как посмотреть. В некоторых моментах да, а в некоторых – подросток. Для вара он еще очень молод, и поэтому довольно игривый и бесшабашный.

- Ты не хочешь основать общество защиты варов? – осведомилась я.

- Колкость засчитана, молодец, - умение Бэнни сарказмировать с каменным лицом поначалу жутко раздражало, сейчас превратившись в одну из деталей образа. – Я подумаю об этом. И да, если он так решил, он – твоя кошка. Не уверен, что спорить со зверем, который весит раз в пять больше тебя, хорошая идея. Особенно если это вар.

- Ты умеешь утешить, - огрызнулась я. - Ты скоро опять уезжаешь, да?

- Да, и надолго, месяца три, может быть, два… И да, я помню про обещанную мной тренировку, завтра постараемся согласовать все и провести ее до отъезда.

- Ты хороший учитель. Карру в последний раз раскричался. – Я вспомнила тренировку, имевшую место аккурат перед отъездом мужчин из столицы, когда обычно сдержанный и застенчивый граф потерял терпение. И, если уж быть откровенной, я действительно дала ему для этого не один повод, постоянно ошибаясь. Как-то в тот день занятие у нас не задалось.

- Карру раскричался… Слушай-ка, у тебя талант злить самиров.

- Ну тебя же не злю. Кстати, завтра зайду на чай. И достанешь кое-какие вещицы для отваров? Мы заканчиваем с относительно простыми и распространенными, месяца через три-четыре дойдем до редких, а к Вилайрам обращаться не хочу…

- Седина в волосы, как говорится. – Хмыкнул, уловив намек, собеседник.

- Ага. И мозги прочь.

- Достану. Только, если есть что-то двусмысленное, предоставь сразу обоснование, дабы не возникло вопросов. Я просмотрю, конечно, но, чтобы тебе не делать лишнюю работу, подумай сама…

- Хорошо, тогда завтра и занесу все. И, думаю, тебе пора к сестре, раз вы договаривались, да и ко мне пришли, - кивнула я на показавшегося на другом конце тропы Дорра, лениво потягивающегося. – До завтра! – проводив взглядом высокую фигуру, задержавшуюся около Дорра и потрепавшую холку тигра, я направилась навстречу последнему, почти предвкушая требование расчесать его или потрепать животик. По крайней мере, вернулся вар после своей длительной отлучки вполне веселым, что не могло не радовать. Проблемы, постоянно сжимавшие тисками внутренности, подогреваемые и напряженным ожиданием чего-то недоброго, коль скоро Внемлющие, как оказалось, не притихли, а занялись вещами весьма неоднозначными, и оставалось надеяться, что Карлон не докопается в ближайшее время до откровенно опасных артефактов, были сейчас только у меня. И хотя бы за Ниэни и Дорра я была спокойна.

***

И все же еще до отъезда Карру и Бэна спокойствие порядочно пошатнулось обидой Элиа, как оказалось, ставшей свидетельницей этого нашего поцелуя, сам факт которого хотелось поскорее выветрить из головы. Аккурат следующим же вечером я заглянула было к друзьям на чай, где и последовали блестящие от слез обиженные серые глаза, порядком насупившаяся девушка, и долгие объяснения, в ходе которых мы совместными усилиями уверяли самирку, что это не более чем ошибка, я для нее не соперница, и мы раскаиваемся в содеянном. И Бэнджамин любит ее, а вовсе не меня. Последнее, в общем-то, вполне соответствовало действительности.