========== Дорога Сна. Глава шестая ==========
Плавным движением Элли пригладила мокрые волосы, освобождая лицо и оглядываясь. Ее истерика никак не повлияла на обстановку в гроте — тот же приглушенный свет, те же коконы, прежнее зловоние. Девушка глубоко вздохнула и медленно поднялась с пола. Одежда промокла насквозь, застывшая слизь превратилась в бурую корку, которая неравномерно покрывала ее тело; там, где к коже прикасалась паутина, остались тонкие полосы ожога.
Сколько она пролежала на земле, рыдая и бессвязно причитая? Может быть пару часов, может быть всего лишь несколько минут. Элли было страшно; впервые с того момента, как она вступила в этот мир. Она не боялась иссушенных тел, не боялась монстров в тумане, не боялась темноты; липкий страх проникал в ее сознание в образе вкрадчивого голоса, казавшегося некогда знакомым.
Будет ли она нужна в своем мире? Остался ли у нее дом? Как ее примут?
Обычно Элли предпочитала не думать над такими вопросами, считая первостепенной задачей отыскать дорогу назад. Но реалистичный кошмар заставил испугаться — а вдруг ей некуда возвращаться? Кем была Элли Новак? Веселой симпатичной девушкой, студенткой, будущим стоматологом и, возможно, будущей женой хорошего парня. Такой она покинула свой мир, неизвестным проклятьем вышвырнутая в Анемерис — беспощадный и жестокий мирок, полный колдовства и предрассудков. Кем она стала? Убийцей и искусным лгуном, человеком с весьма шаткими моральными устоями; сумасшедшей.
Выровняв дыхание, девушка, придерживаясь за покрытые мхом камни, сделала несколько шагов. Пещера была огромна, и слабое свечение растений не позволяло рассмотреть ни потолок, ни противоположную стену; где-то журчала вода. Пошатываясь, все еще содрогаясь при взгляде на коконы, Элли продолжила свой путь. Она уловила легкое дуновение ветра и ускорила шаг. Тело плохо слушалось ее, ноги то и дело оступались, глаза не могли привыкнуть к зеленоватому сумраку, в довершении всего ее знобило.
Постепенно мох на стенах сошел на нет, а сама пещера сузилась до узкого коридора, в котором Элли почувствовала себя немного уверенней; а едва она прошла первый поворот, паника стала утихать. Успокоившись, Элли призвала светлячка. Яркая искорка вспорхнула с ладони и закружилась над ее правым плечом, тускло освещая стены, испещренные письменами. Поддавшись любопытству, девушка остановилась, разглядывая надписи. Язык был ей незнаком, но начертание некоторых символов пробудило смутное воспоминание. Она прижала ладонь к камню и вздрогнула — стена оказалось теплой, чуть вибрирующей; вкрадчивый голос снова начал нашептывать ей, что никакого дома больше нет.
От самих стен словно веяло злобой, тоской и ненавистью. Поежившись, Элли продолжила свой путь, жалея, что не имеет под рукой никакого оружия. Она миновала еще два поворота, прежде чем туннель вывел ее в высокий рукотворный грот.
— Свети, — слабо прошептала Элли, и светлячок загорелся ярче.
Зал был огромен, но уступал в размерах предыдущему. Сводчатый потолок лишь угадывался в полумраке, стены были искусно обработаны — гладкий камень, неведомым мастерством превращенный в огромные зеркала, заключенные между выступающими рельефами колонн. Не будь одно из них разбито, Элли бы потерялась в лабиринте отражений.
Она была не одна. Сотни каменных фигур заполняли зал. Это были изваяния людей, болло, троллей, кваргов и иных рас, с которыми девушка никогда не встречалась. Черный камень мягко отражал желтоватый свет искорки. Хаотичный на первый взгляд порядок, оказался идеальным, когда Элли шагнула вперед. Статуи были выстроены широкими кругами, петляющий между фигурами проход вел к центру зала.
Каменные лица изваяний смотрели вперед; у них не было глаз, черты лиц были грубыми, а зачастую их не было и вовсе. Здесь были воины, были крестьяне, были вельможи. Неизвестный скульптор великолепно выточил из камня их одеяния, снабдил едва различимые в темноте предметы искусной резьбой и смог сделать так, что Элли не могла отделаться от мысли будто бы эти существа вполне реальны. Пробираясь к центру зала, Элли настороженно оглядывалась. Некоторые статуи застыли в движении: высокий человек в дорогом одеянии пытался протиснуться между двумя другими, чуть поодаль развернулось целое сражение — несколько людей скрестили мечи, а прямо перед девушкой застыли трое — двое мужчин и скорчившаяся у их ног женщина.
Повинуясь внезапному желанию, девушка остановилась, разглядывая ансамбль. Оба мужчины были высокими, статными; один из них приставил меч к горлу женщины, а второй, чуть склонился, словно прислушиваясь к своей жертве. Творец не стал детально прорабатывать их головы, лишь широкими сколами наметил очертания. Но скульптура женщины была проработана детально. Изодранная, некогда богатая одежда, оголенные израненные руки, копна спутанных волос, и идеальное лицо — красивое, с правильными чертами, но искаженное злобой и отчаянием. Поежившись, Элли продолжила путь. С каждым новым рядом сцен встречалось все больше. Убийства, предательства, пылкие признания в любви, бытовые сценки — их объединяло одно; все лица фигур были обращены к центру грота.
Смысл был предельно ясен — что-то отвлекло всех этих существ, завладев их вниманием. Пробираясь вперед, Элли отмечала, что с каждым новым кругом скульптор начинает все лучше прорабатывать лица. И теперь девушке с большим трудом удавалось заставить себя думать, что все вокруг — работа неизвестного мастера.
Наконец, она добралась до центра — небольшая площадка, в центре которой стоял пустой пьедестал. Без всякого сомнения, по замыслу художника все взоры были прикованы именно к нему. Поддавшись искушению, Элли легко забралась наверх, оглядывая зал с небольшой высоты; светлячок крутился над ее головой, несколько раз полыхнув ослепительной вспышкой, освещая почти весь грот. С плохо скрываемым разочарованием девушка спустилась вниз. Всего лишь огромная статичная композиция. Впрочем, если бы действия девушки повлекли за собой какие-нибудь изменения, Элли бы не обрадовалась. В противоположном конце зала ей показался черный провал прохода. Возвращаться в пещеру, заполненную мумифицированными трупами, и искать другой путь девушке не хотелось.
Последний круг скульптур почти упирался в площадку и был выточен так, что Элли невольно поежилась под тяжелым взглядом какой-то пигалицы, одетой в рабочий комбинезон и плоскую кепку. Поджав губы, девушка поскорее отвернулась — нижняя часть лица этой скульптуры была сколотой, и создавалось впечатление, что некто с когтистой лапой не сдержал своей ярости. Ее взгляд упал на стоящего рядом человека. Элли невольно вздрогнула, и потребовалось некоторое время, чтобы образ, напугавший ее, чуть померк.
Ей показалось, иного просто не могло быть. Вырезанный из камня мужчина был одноглазым и только это делало его похожим на некроманта. Неопрятный старомодный костюм, тяжелая кобура на поясе, осунувшееся лицо, на котором уже залегли глубокие морщины — это мог быть кто угодно.
Стиснув кулаки, девушка стала пробираться к выходу. Искал ли их кто-нибудь? Корвин бы не оставил ее умирать в этом месте, во всяком случае не после всего того, что они пережили. Но справится ли он один? Элли была уверена, что циркачи предпочли поскорее убраться с этой проклятой земли.
Девушка плохо помнила, что именно произошло: нечто из тумана схватило ее, больно кусая и утаскивая прочь от дороги. Элли потеряла сознание и очнулась уже в пещере. Судя по всему, она первая, кто смог очнуться. Все это напоминало сценарий старого фильма: хищники похищали жертв, отравляли их организм и относили в логово, где их судьбой ведал вожак стаи.
Что стало с другими жертвами, Элли уже догадалась. Ей повезло: она была человеком и отточенный годами механизм дал сбой. Ей повезло дважды: она была пришельцем из другого, более развитого мира и ее тело смогло справиться с токсином. Как именно функционировала вся эта пищевая цепь, Элли знать не хотела.
