— Хоть на этом спасибо, — обиженно бросила девушка. В глубине души она была согласна с парнем.

— И самое главное — билет бизнес-класса только у меня, — Джо виновато погладил ее по руке, — ты же все понимаешь.

— Конечно, все хорошо, — Элли тепло улыбнулась и прижалась к нему щекой. — Я вытерплю каких-то пару часов в самолете без тебя.

— И в отель тебе придется ехать одной. Я уже заказал такси.

— Ничего страшного, я найду, чем себя занять. В крайнем случае, прочитаю конспекты, — девушка похлопала по маленькой сумке и потянула из нее объемную методичку. — А ты знал, что…

— Избавь меня от этого. Элли, пожалуйста. Мне надо работать, — шутливо взмолился Джо, поцеловал смеющуюся девушку и вновь с головой ушел в столбцы цифр на экране.

Девушка все же достала методичку и погрузилась в чтение. Изредка она, отвлекаясь от книги, ловила на себе пристальный взгляд цыганки напротив. Это немного пугало — вдруг она слишком откровенно рассматривала ее наряд, и женщина посчитала это оскорблением? Отвлекать Джо по такому «надуманному» подозрению девушка не решилась. В конце концов, одежды на Элли было совсем немного — коротенькие шорты, футболка и легкие кеды — и вполне возможно, что женщина просто ругала себе под нос распущенную современную молодежь.

Когда спустя полчаса к Джозефу подошел администратор и вежливо попросил проследовать на посадку, настроение девушки совсем испортилось. Не помогли ни объятия, ни поцелуи, ни кредитные карты, которые напоследок протянул ей парень. Оставшись одна, Элли старалась сосредоточиться на сложном материале, но на этот раз химия отказывалась поддаваться пониманию. Желая хоть как-то себя развлечь и избавиться от пугающего внимания старой женщины, девушка принялась бродить по залу ожидания, читая разномастные объявления и обильно представленные на стендах брошюры.

Наконец, после долгих процедур досмотра, проверки документов и ее сумки, девушка оказалась на борту самолета. Удобно устроившись в мягком кресле, она приготовилась проспать все три часа полета. Случайно бросив взгляд на соседний ряд, Элли увидела ту самую цыганку. Девушка никогда не была суеверной, но по спине пробежал холодок — черные глаза женщины неотрывно следили за каждым ее движением; сама она слегка покачивалась, словно находилась в трансе.

— С вами все хорошо? — переборов отвращение и страх, спросила Элли, не решаясь позвать стюардессу.

Женщина отвернулась от нее, не прекращая бормотать себе под нос; руки ее мелко тряслись, лицо побледнело, и с одной стороны, казалось, перекосилось. Не на шутку перепуганная девушка вскинула руку, призывая бортпроводницу.

— Женщине плохо… по-моему, у нее инсульт, — Элли торопливо отстегнула ремень безопасности и вместе со стюардессой склонилась над пассажиркой. — Надо вызвать врача…

И тут цыганка резко выпрямилась, потянулась и притянула Элли к себе. Оцепенев от страха, девушка не шевелилась; женщина продолжала бормотать, крепко держа лицо Элли в своих морщинистых ладонях. Стюардесса попыталась успокоить ее, но старуха страшно закричала и разразилась целой тирадой непонятных слов. Воспользовавшись секундной заминкой, Элли вырвалась и отступила к своему месту; сердце бешено стучало в груди, а ноги подкашивались.

Стюардессы пытались успокоить женщину, но та, вскочив со своего места, тянула руки к Элли, словно умоляя ее позволить обнять себя. В салоне самолета показалась охрана, и женщина неожиданно успокоилась. Гордо выпрямившись, она с жалостью пробормотала «Dar am făcut tot ce ar putea» и позволила вывести себя из самолета.

Элли с трудом справилась с ремнем безопасности. Бортпроводники успокаивали взволнованных пассажиров, люк самолета закрыли, и капитан бодрым голосом начал рассказывать о предстоящем полете. Уверенный голос пилота и остроумная шутка в конце его речи успокоили пассажиров, и самолет, наконец, взлетел. Едва по громкой связи объявили об умопомрачительной высоте полета, девушка потребовала себе виски. Под восхищенный взгляд соседа Элли разом опрокинула в себя обжигающую жидкость и тут же почувствовала облегчение.

В мире полно суеверных идиотов, но она, Элли Новак, к ним явно не относится. Почти мгновенно захмелев, девушка тут же поделилась этим с толстячком рядом, и первую половину полета они весело проговорили, вспоминая нелепые случаи подобного рода. Сосед по секрету признался ей, что немного изучал языки в университете, и ему кажется, что старуха говорила на искаженном румынском и вовсе не хотела навести порчу; скорее наоборот — оградить. Элли решительно отвергла такой вариант, заявив, что спасать надо не ее, а остатки разума у этого больного суевериями народа. Разговор плавно сместился на болезни, потом на солнечные ожоги, а затем и вовсе превратился в обсуждение грандиозных планов отдыха — Новак обладала талантом разговорить кого угодно.

Едва самолет коснулся посадочной полосы, остатки страха и опасений бесследно исчезли: они благополучно долетели до Испании. Элли нетерпеливо ерзала в кресле, ожидая, когда пассажирам эконом-класса позволят спуститься. В маленький иллюминатор она видела, как немногочисленные клиенты бизнес-класса рассаживаются по дорогим машинам и уезжают к видневшемуся вдалеке зданию аэропорта. Элли так увлеклась мысленным обругиванием всевозможных правил, что не заметила записку, которую ей протянули. «Буду поздно, форс-мажор. Будь сегодня самостоятельной. Не истрать все деньги. Целую».

Элли глубоко вздохнула: уверенность Джо, что его могут заменить походы по магазинам, угнетающе действовала на нее. За те полгода, что они вместе, девушка уже была готова поверить, что по-настоящему влюбилась; она была готова признаться в этом парню, но каждый раз вот такие моменты останавливали ее.

Тряхнув волосами, Элли на прощанье улыбнулась соседу-толстячку и поспешила вклиниться в забитый людьми проход самолета.

Наконец, она выскочила на верхнюю ступеньку трапа и с наслаждением подставила лицо теплым солнечным лучам. Все проблемы, все невзгоды, недоброжелатели и суеверные сумасшедшие остались позади, на борту самолета. Впереди целая неделя отдыха, и ничто и никто не сможет ее испортить.

Повинуясь вежливым просьбам проводников, пассажиры забирались в два фирменных автобуса, которые должны были доставить их к административному зданию. В нетерпении Элли едва ли не подпрыгивала на своем месте, мысленно подгоняя нерасторопных пассажиров.

Первый автобус уже отъехал, когда Элли, опустив руку в карман шорт, не обнаружила там кредитных карт — должно быть, они упали на пол. Девушке не пришлось долго уговаривать проводниц пустить ее обратно — опасаясь ее напора, девушки охотно откликнулись. Пластиковые прямоугольники нашлись почти мгновенно: выпав из кармана, они каким-то невероятным образом провалились в щель между креплением кресла и пола. Положение было неприятным — в кошельке у Элли лежало всего несколько монеток, но главное — что скажет Джозеф?

Механик, тихо ругаясь сквозь зубы, ковырял неподатливый механизм, стюардессы уверяли девушку, что все будет хорошо, а капитан, усевшись в одно из кресел, читал долгую нотацию о жадности. Когда карточки были извлечены, автобус уже уехал, а его место заняла большая открытая платформа, на которую рабочие складывали багаж. Рассыпаясь в тысячах извинений, Элли наконец выбралась из самолета, решительно отказавшись от «уникальной возможности прокатиться на самолете до ангара».

Забравшись в кабину грузовичка, девушка почувствовала, что теперь все неприятности точно позади. Еще час — и она примет холодный душ, распакует свой чемодан и отправится на пляж. А вечером они с Джо обязательно поужинают в маленьком ресторанчике, про который как раз рассказывает водитель — там должно быть действительно мило и романтично.

Они уже выехали с поля, когда машина фыркнула, дернулась и заглохла. Водитель, грязно ругаясь на испанском, полез под капот; девушка некоторое время пыталась понять, о чем он пытается рассказать, через каждые два слова вставляя явно бранные слова, но вскоре утратила всякий интерес. По левую сторону тянулась сетчатая ограда, сквозь которую девушка видела, как на полосе разворачивается «боинг». Элли невольно залюбовалась машиной в лучах яркого солнца: плавные изгибы фюзеляжа, массивные и вместе с тем легкие крылья, огромные турбины — ей даже и в голову не приходило, что эти, на первый взгляд неповоротливые машины могут быть такими изящными и грациозными.