— Да он мертвецки пьян, — пробормотала Элли, осторожно склоняясь над мужчиной. — Ты уверен, что он именно тот, кто нам нужен?

— Да. Мне детально описали и путь, и знак на брезенте, и его состояние, — Корвин досадливо оглянулся на свечу. — Нужно больше света.

Элли послушно кивнула и огляделась. Из мебели в повозке была только шаткая табуретка, на которой стояла догорающая свеча. Большую часть своеобразного жилища занимали узлы, мешки, котомки, какие-то груды тряпок. И от всего этого нестерпимо несло. Превозмогая отвращение, Элли заставила себя заглянуть в раскрытый мешок рядом с болло и обнаружила целую связку длинных желтых свечей. Спустя несколько минут табурет стал похож на праздничный торт, а от дыма начали слезиться глаза. Корвин, который все это время пытался привести в сознание болло, обернулся и выразительно скривился. Элли поспешно откинула полог и воздух стал чуть свежее. В проем тут же заглянула Лу, сжимающая в руках светлячка.

— Подожди снаружи, — не глядя бросил некромант, роясь в кучи барахла; девочка тут же исчезла.

Корвин отвинтил крышку плоской фляги, с опаской понюхал содержимое и, пожав плечами, вылил на спящего. Тот заворочался, засопел, недовольно отмахнулся и отвернулся на другой бок.

— Знаешь, мне кажется… — робко начала Элли, но Корвин, не привыкший к такому обращению, тяжело опустил руку на широкий лоб храпящего. Несколько секунд ничего не происходило, а затем болло подскочил словно ошпаренный. Заозирался, тяжело дыша и судорожно тянясь к пустым ножнам на поясе.

— Доброе утро, управляющий Хан-су, — хмуро приветствовал его некромант. Болло замер, заметив незнакомцев, а затем обмяк. — Мы пришли поговорить.

— Говори, — болло подобрал с пола темную бутыль и приложился к надколотому горлышку.

— Мне и моей спутнице необходимо перейти серединные земли.

— И?

— Но без твоей помощи, Хан-су, мы не сможем этого сделать. Мы готовы предложить свои услуги в обмен на право передвигаться вместе с твоим кланом, — Корвин почтительно склонил голову и Элли торопливо вторила ему, хотя чувствовала, что эта короткая речь не произвела должного впечатления.

— Двое чудаков из-за Зеленого Моря, — задумчиво протянул болло. — От вашего племени всегда было много неприятностей. Впрочем, я слышал, что ваши золотые копи процветают…

— Нам нечем заплатить, кроме как своими услугами, — мрачно откликнулся Корвин. — Мы воины…

— Я бы посоветовал подождать осени, — управляющий презрительно сплюнул через плечо, прямо на свое ложе.

— Нам нужно попасть в столицу как можно быстрее, — с нажимом повторил некромант, — мы хорошие воины…

— Не интересует. Тебе нечего предложить, а значит — пришло время покинуть меня, человек.

Корвин скрипнул зубами, и от этого звука одновременно поежились и болло, и Элли. Последняя уже собиралась сказать что-нибудь, но в этот момент в повозку забралась Лу. Маленькое личико девочки посерело, в широко раскрытых черных глазах плескался страх, а на вытянутых руках она несла ярко пылающего светлячка.

— Он говорил, — громким шепотом проговорила Лу, пытаясь оттолкнуть от себя духа, который кружил над ее ладонью, — страшные вещи!

Повинуясь жесту некроманта, светлячок сделал круг вокруг его головы, а затем втянулся в раскрытую ладонь. Лу с шумом выдохнула и прижалась к Элли.

— Оно сказало, что это моя вина, — шмыгая носом, прошептала девочка.

— Не нужно было слушать, — Корвин выпрямился и уже собирался уходить, но Хан-су схватил его за подол плаща.

— Что это такое было? Ты — маг?

Корвин и Элли переглянулись.

— Я не смогу научить тебя этому, — осторожно начал Корвин.

— Не нужно. Я знал, что люди за морем многому научились, но не представлял, что они продвинулись так далеко, — болло воодушевленно потер руки. — Почему ты сразу не сказал, что ты — странствующий кудесник и ищешь сцену?

— Что?.. — опешил некромант. — Я не ищу…

— Верно-верно. Считай, что уже нашел. Что еще ты умеешь, кроме этих светящихся искр?

Корвин уж было собирался грубо прекратить этот разговор, но Элли легонько толкнула его в бок. Это был их шанс.

— Много чего, — угрюмо проворчал мужчина, исподлобья глядя на девушку.

— Мне нужно будет все это посмотреть, — Хан-су откупорил новую бутыль. — И если твое выступление нас устроит, то ты можешь рассчитывать на поддержку моего клана.

— Мне… да, хорошо, — сквозь зубы выдохнул Корвин.

— И, конечно же, ты сможешь рассчитывать на переправу через земли и достойное путешествие. Мы собирались в столицу через три недели, — видя, что некромант остается хмурым, болло поспешил добавить, — и ты не представил своих спутников.

— Это моя помощница Элли, — глядя на помрачневшего болло, Корвин тут же добавил, — без нее никаких… выступлений.

— Ну хорошо… а эта маленькая девочка?

Лу сильнее прижалась к Элли, потупив глаза под тяжелым взглядом некроманта. Девушка понимала: Хан-су с небольшим желанием согласился взять помощницу мага, от которой еще могла быть польза. Но девочка… Видимо тоже самое в голову пришло и Корвину. С минуту он смотрел на дрожащую от страха Лу, а затем, глубоко вздохнув, медленно проговорил:

— Она — неосторожный плод моего пристрастия к дешевому пойлу, картам и одиноким… женщинам.

— Замечательно, — хоть и с кислой, но уже определенно более искренней улыбкой закончил болло. — Приходи на закате, и мы посмотрим твое выступление… и ты не представился, чародей.

— Корвин, — сухо бросил некромант, подхватил с пола закупоренную бутыль и выбрался из повозки. Коротко кивнув на прощание, Элли последовала его примеру, увлекая прочь все еще испуганную девочку.

***

Сотни искрящихся точек взмыли под потолок, выстраиваясь в причудливый узор; совсем немного воображения, и под куполом цирка развернулась настоящая битва: маленький отряд воинов сражался против огромного монстра, с клыков которого кровь алыми искрами падала вниз, прямо на застывших зрителей. Тьма надежно скрывала и заклинателя, и грязные полотнища-стены. Казалось, сами созвездия решили дать это представление обычным крестьянам.

По мнению Элли (да и всех зевак) этого было более, чем достаточно. Но Корвин так не считал: сетка огней в последний раз ослепительно вспыхнула и искры посыпались вниз. Подставив ладонь, девушка поймала огонь и узнала в нем светлячка. Узнала и содрогнулась: с потолка их падало не меньше тысячи. Сотни порабощенных душ… Хлопали бы собравшиеся, ловили бы падающие искорки, если бы знали, что когда-то они были живыми?

Снова тьма, восторженное перешептывание; кажется, что выступление окончено, но никто не торопится зажигать факелы. Элли лишь с трудом угадывала силуэт некроманта в центре арены: руки широко разведены, голова запрокинута, поношенный дорожный плащ бесформенной кучей лежит у его ног.

Они опоздали на выступление: никого не слушая, Корвин менее, чем за час выпил мутное содержимое не менее мутной бутылки и растянулся спать на ближайшем «удобном» ложе. Элли и Лу ничего не оставалось делать, кроме как сидеть рядом и отвечать на редкие вопросы циркачей. Последнее очень скоро превратилось в забаву: с азартом Элли и девочка рассказывали, что спящий на соломе человек — великий маг и кудесник, который сегодня будет давать уникальное представление, память о котором переживет много поколений. Говорили они до того убедительно и всем подряд, что в скором времени выяснилось, что на представление собирается прийти почти все поселение, благо обитатели любили зрелища. Когда же Лу, с детской непосредственностью и радостью, сообщила об этом проснувшемуся и порядком злому некроманту, Корвин лишь с тоской посмотрел в небо, сплюнул под ноги и отправился искать воду.

В центре арены вспыхнул голубоватый сполох; еще несколько секунд — и призрачная фигура грациозно закружилась в танце. Элли подалась вперед, до боли напрягая глаза, пытаясь ее разглядеть. Женщина; с хрупкой фигурой, копной роскошных, волнистых волос, которые при каждом движении оставляли за собой бледные росчерки; на ее одеждах застыли давешние светлячки, то вспыхивая ярчайшим пламенем, то вовсе пропадая. Музыка не играла, но Элли не сомневалась: все присутствующие, как и она, слышат ее в своей голове. Слышат и хлопают в ритм, а танец становится еще страстнее, еще более завораживающим и притягательным. С каждым движением дух будто бы обретал тело: уже можно было понять, что кожа женщины смуглая, волосы — темные, а глаза…