— Довольно, — прошипел Корвин, с силой сжимая ее запястье, — хватит этого представления.

— Я… не знаю, как это получилось, — заикаясь, проговорила Элли. Женщина-болло, пользуясь заминкой в рядах незнакомцев, схватила ребенка в объятия, закрыв своим телом, приготовившись умереть. Мужчина-болло, встав на колени, принялся что-то говорить, обращаясь скорее к некроманту, чем к девушке.

— Уходи, — выслушав часть сбивчивой речи, коротко приказал Корвин, небрежно отталкивая ее руку.

— Но…

— Я сказал — убирайся, — он не повысил голоса, но девушка безошибочно поняла, что некромант злится. Элли ничего не оставалось, кроме как поспешить покинуть жилую пристройку мельницы.

========== Дорога Сна. Глава вторая ==========

По голубому небу неспешно плыли пышные облака. Облокотившись на верхнюю перекладину низенького забора, Элли смотрела наверх, прикрыв глаза рукой, защищая их от яркого солнца. Если бы кто-нибудь попросил описать ее нынешнее состояние, то девушка впала бы в определенное затруднение: она понимала, что поступила глупо и неразумно, понимала, что готова была переступить черту дозволенного, но чувствовала лишь слабый укол совести. Такой, будто бы она сняла одну сахарную вишню с праздничного пирога на вечеринке своей подруги. И это пугало девушку.

Элли не понимала, когда и как с ней произошли такие перемены. В каком именно захолустном мирке она потеряла частичку… добродетели? Может быть в том, где ее и Корвина пытались сжечь на позорном столбе? Или в том, который встретил их полчищами живых мертвецов? А может быть в зачумленном городишке, который сжигал отряд каких-то воинов…

Сколько они путешествовали? Девушка сбилась со счета: может быть пару месяцев, а может быть уже с десяток лет — время на Дороге не поддавалось исчислению.

В начале их путешествие больше всего напоминало бесцельное движение по кругу; Элли никогда не интересовалась, по какому принципу Корвин выбирал направление. Несомненно, некромант ориентировался по дорожным указателям и камням с древними символами. Девушка давно оставила всякие попытки разобраться в устройстве междумирья. Зачастую, сходя с дороги для ночлега, они возвращались уже на другую дорогу; один и тот же поворот мог привести в сотню различных миров.

Первый десяток они прошли не теряя наивной надежды отыскать свой дом. После второго энтузиазм чуть поутих, а после третьего Элли с тяжелым сердцем призналась самой себе, что в одиночку они никогда не выберутся. Корвин, исследователь по натуре, продержался чуть дольше, но и он в одну лунную ночь заговорил о том, что они так и не приблизились к заветной цели. Цель была одна — вернуться домой. Уже неважно, в чей именно. В ту ночь, разделенные яркими языками огня, они признали свое поражение и были готовы сдаться любым подходящим способом.

А через два дня появился человек в сером — первый путник, который встретился им на Дороге. Они заметили его слишком поздно — он свернул, прежде чем Корвин попытался окликнуть его. С того момента и началась эта безумная гонка. Они знали о Страннике совсем немного: высокий, орлиный капюшон скрывает лицо, на сером плаще единственный знак — выполненная тонкими серебряными линиями руна. Было кое-что еще — после себя этот человек оставлял смерть. Миры, через которые проходил Странник, погибали: от чумы, от войны или стихийного бедствия. Элли и Корвин, отстававшие от загадочного человека на несколько шагов, могли лишь лицезреть последствия его прихода. Это было страшно, но ни некромант, ни девушка не ставили перед собой целью остановить или наказать Странника. Они пробирались через руины в надежде, что успеют застать незнакомца, но не знали, что делать после. Человек-в-сером стал тем, кто вернул им призрачную надежду и обрек продолжать путь по проклятой дороге.

Скрип петель заставил девушку обернуться и поспешно выпрямиться. Корвин, держа в руках холщовую сумку, аккуратно прикрыл дверь и подошел к Элли; облокотился на забор, как и девушка минутой раньше, и устало прикрыл глаза.

— Они ничего не знают, — наконец нарушил тишину мужчина. — «Вечный император» это всего лишь титул. Года три назад его принял наследник — юный глупец. Транжира и начинающий тиран, если тебе это интересно, — Корвин нахмурился, бросив пронзительный взгляд на девушку, — он не может быть Странником. В этом мире его никогда не было. Здесь нет легенд о других мирах, здесь нет преданий о проклятом народе, здесь даже чистокровных людей почти не осталось. Ты не хочешь мне ничего сказать?

— Нет, не думаю, — Элли пожала плечами, старательно избегая взгляда мужчины.

— Это я уже понял, — со вздохом сказал мужчина, пытаясь растянуть губы в улыбке. Еще некоторое время они стояли в тишине, машинально наблюдая, как семья болло спешно покидает мельницу.

— Почему они уходят?

— У них нет денег, чтобы заплатить дань, — Корвин встряхнул сумку и перекинул ее через плечо, — а наказание за неуплату… для них публично лишиться мельницы хуже, чем смерть, которая, несомненно, найдет их на следующий год.

— Нам тоже нужно уходить, — пробормотала девушка, наблюдая, как маленькая девочка безропотно одевает на плечи рюкзак едва ли не в два раза больше ее самой. Болло больше не замечали путников: они вышли за ограду (тщательно закрыв калитку) и быстро поспешили вниз по реке, под сень леса, из которого раньше вышли Элли и Корвин.

— Уйдем на рассвете, — Корвин нагнулся и сорвал длинный стебелек травы, — а сейчас я предлагаю просто убраться. Поселение в полмили отсюда, но сборщики не будут задерживаться долго. Не знаю как ты, а я не готов к такой встрече, — некромант продемонстрировал плохо забинтованную руку, — если они накинутся все разом — растаскают по кусочкам.

Элли слабо улыбнулась и перелезла через ограду, направляясь в сторону леса. Корвин некоторое время стоял, не двигаясь и внимательно следя за чуть сгорбленной фигуркой; единственный голубой глаз угрюмо поблескивал на его застывшем лице. Элли успела уйти достаточно далеко, прежде чем некромант, что-то для себя решив, догнал ее у самой опушки.

— Элли, — он тяжело опустил руку на ее плечо, заставляя девушку остановиться, — пора бы нам поговорить.

— О чем? — просто ответила та, поглядывая на реку.

— Об изменениях.

— Каких?

— Хватит, — Корвин не сильно сжал ее плечо, — ты прекрасно знаешь, о чем я…

— Но тогда ты знаешь, что я не хочу об этом говорить.

— Надо, — Корвин разозлился, — я предупреждал тебя, чем все это может закончиться…

— Наплевать, — упрямилась девушка, — какая разница, как именно я сдохну? На Дороге или в каком мирке, растерзанная своими собственными слугами?

— Они не твои слуги, я повторял тебе это уже несколько десятков раз. Есть разница между тем, чтобы поработить душу и получить ее «в долг».

— По-моему никакой разницы нет, — отрезала девушка. — Значит, факт того, что я все равно сдохну, ты отрицать не будешь?

Победно сбросив руку со своего плеча, девушка пошла вперед; Корвин злобно выругался и побрел следом. В словах Элли был смысл, и он не мог просто сказать, что «все будет хорошо» — некромант в это не верил. Умереть либо скитаться вечность — не слишком богатый выбор. Но, тем не менее, Корвин предпочел бы провести остаток своей бесконечной жизни с прежней Элли, которая не пытается равняться на безжалостного убийцу. С прежней, доброй, в меру наивной и заботливой девчушкой… Как, почему, когда именно она исчезла?

Дорога пожирала их изнутри.

Они многое повидали: Элли никогда не говорила, но Корвин знал, что неизгладимое впечатление на девушку произвел мир, где…

…— Во имя всеобщего блага! — толстый проповедник захлопнул книгу и вскинул руки к небу. Толпа в религиозном экстазе вторила ему; пленники на помосте с ужасающей хладнокровностью следили за морем человеческих тел, которые окружали их, требуя казни. Палач освобождал раба, толкал его к огромному каменному кольцу-желобу, позволяя пройти эти три шага с высоко поднятой головой. И они шли лишь для того, чтобы, стоя в огненном круге, умереть не рабами; один из них бросился в сторону, в слепой надежде прорвать плотное кольцо людей. Его повалили на землю, и он страшно кричал, когда его принялись раздирать заживо. Каждый хотел отхватить себе кусочек — старики, маленькие дети, женщины…