— Скажи им, чтобы они перевели ее, — упорствовала Элли, внимательно осматривая полотно.

— А потом я буду это переводить тебе в стихах? — взвился некромант. — Думаешь, так легко заставить их вообще разговаривать?

— Я не вижу сопротивления с их стороны, — сощурившись, бросила девушка.

— Попробуй сама, — Корвин демонстративно сложил руки на груди, но Элли не пожелала продолжать словесную перепалку. Девушка остановилась над перепуганными крестьянами и заговорила.

— О чем говорится в этой балладе? — она совершенно не рассчитывала на то, что ее поймут, но Корвин тут же перевел ее слова.

— О вечном Императоре, — некромант устало подпер кулаком щеку, морщась всякий раз, как только оба болло начинали перебивать друг друга. — О мудром правителе, который вел государство на путь истины с незапамятных времен.

— Имя, — девушка и сама не знала, что именно хочет услышать.

— Конкретно в этой истории — Фей-ха, — пожал плечами Корвин.

— Пусть он рассказывает все, что знает об этом Императоре! — глаза Элли лихорадочно заблестели. Да, она цепляется за какой-то отдаленный призрак, проблеск бесформенной догадки или что-то еще — но это было лучше, чем в очередной раз вернуться на Дорогу ни с чем.

— Зачем? Тебе захотелось изучить историю?

— Там символ. Он похож… немного похож на те, которые мы видели раньше, — Элли почувствовала нарастающую волну раздражения.

— Символы Странников? — нахмурился Корвин, приглядываясь к полотнищу. — Я не хочу тебя разочаровывать, но тебе всего лишь показалось. Если ты внимательно…

— Спроси их! — Девушка сжала кулаки, с неприязнью поглядывая на мужчину. Как бы сильно не изменились их жизни, слова Элли, ее просьбы и решения все равно оставались для Корвина второстепенными. Формально, в их импровизированном отряде не было главных, но девушка знала — Корвин считает себя именно им.

— Не собираюсь тратить свое время, — холодно ответил некромант.

— Вот и славно, справлюсь сама, — на секунду Элли закрыла глаза, собираясь с мыслями, а потом заговорила. Но все ее попытки были тщетными — местные жители не понимали девушку, испугано плакали и несли непонятную Элли тарабарщину. Некромант занимался прокушенной рукой, лишь изредка позволяя себе ехидные замечания, которые все больше распаляли девушку. Сама Элли не могла объяснить, почему так важно выяснить… хотя нет, прекрасно понимала, но не хотела признаваться ни себе, ни кому-нибудь еще.

Они столько раз ошибались, оступались, падали, поворачивали там, где нужно было идти дальше, что больше девушка не могла этого себе позволить. Человек-в-сером — единственный шанс сойти с проклятого пути; неуловимый странник, который еще не знает, что двое скитальцев открыли на него охоту, готовые преследовать добычу сквозь миры.

Уже ставшая привычной волна ярости захлестнула ее. Корвин, этот самовлюбленный идиот, пробыл вне своего мира значительно меньше, чем она; и, судя по всему, его совершенно не тянет домой. Ну а Элли не собирается бродить в междумирье еще вечность или две.

— У меня нет другого выбора, — сквозь зубы прошипела девушка, обращаясь скорее к некроманту, чем к напуганным сельчанам. Корвин чуть нахмурился, но продолжал молчать.

Правая ладонь Элли мелко дрожала, покрывшись испариной; холод тронул кожу, и девушка стиснула зубы крепче. В отличие от некроманта, она выбрала этот путь не по своей воле. Строго говоря, ее никто не спрашивал и никто ничему ее не учил. Но с того самого момента, когда она узнала… узнала, что за ней незримой свитой следуют духи, которые могут выполнять ее приказы, Элли лишь с трудом боролась с терзающим ее искушением. Искушением, которое все более распаляло могущество ее спутника.

Она делала это прежде лишь однажды. Тот человек пытался задушить ее, повалив в дорожную канаву в одном из захолустных мирков Перекрестья. Корвина не оказалось рядом, и Элли оставалось рассчитывать только на себя. Она чувствовала: еще совсем чуть-чуть и она потеряет сознание, провалившись в черную мглу, раз и навсегда проиграв эту гонку с серым странником. Тогда ее руки против воли метнулись от сдавливающих горло запястий ко лбу убийцы, и Элли сделала то, что на ее глазах десятки раз проделывал некромант.

Боль была такой, будто не она пытает незнакомца, а ее саму истязают кошмарными видениями. Незадачливый убийца кричал, Элли, стиснув зубы, прижимала руку к его голове, моля, чтобы все это быстрее закончилось. Боль и видения исчезли так же внезапно, как и появились. Отбросив в сторону агонизирующее тело, она с трудом поднялась на ноги и ее тут же мучительно вывернуло наизнанку. Позже ей удалось узнать от некроманта, что подобное — более, чем нормальное явление. Как еще наслать на человека кошмар, если сам не знаешь, что при этом чувствуешь?

Впрочем, Корвин остался ею недоволен. Нет, он не читал морализаторских речей, он не ругал ее, упрекая в излишней агрессии. Нет, смерив ее долгим, внимательным взглядом, отмечая бледность и лихорадочный блеск в глазах, он предупредил, что если Элли будет злоупотреблять подобным, то она… нет, вовсе не превратится в некроманта. Что и как будет происходить с девушкой, Корвин не имел понятия, но предупредил, что закончится это тем, что Элли умрет, как погибали сотни неопытных колдунов. С тех пор Элли с осторожностью относилась к тому факту, что в распоряжении имеются духи. Впрочем, это не мешало, пока никто не видит, тренироваться управлять ими.

Все же, несмотря на опасность, она кое-чему научилась. Девушка сделала шаг вперед, поднимая ладонь и переводя взгляд с одного испуганного лица на другое. Ей было невыносимо отвратно это делать, но она не видела другого способа узнать… узнать что? А если ей и вправду показалось? В конце концов, она никогда не приглядывалась к символам странников, хотя и видела их почти каждый день — на Дороге и в других мирах. Но что-то… что-то в глубине ее сердца подсказывало, что человек-в-сером не просто проходил здесь. Не сейчас, но давно. Навряд ли он задержался надолго в этом мирке, но любая информация могла помочь ей выйти на его след и вернуться домой. Последнее стало заветной целью Элли, наваждением, которым она жила каждым днем. Ее одержимостью, которую она скрывала от своего спутника.

Свечи на секунду мигнули; еще шаг и, закрыв глаза, Элли прикоснулась к шершавой коже женщины-болло.

— Хватит, — негромко бросил некромант. Все это время Корвин внимательно наблюдал за девушкой.

— Это не может быть совпадением, — бросила она. — Приглядись же внимательно!

— Ты этого не сделаешь, — Корвин чуть склонив голову набок.

— Еще как сделаю, — упрямилась девушка. Некромант фыркнул.

Элли вновь закрыла глаза, ощущая могильных холод между лопаток; она видела, как, повинуясь ее мысленному приказу, дух медленно приблизился к скулящей женщине, завис над ней, словно раздумывая; на самом же деле воля Элли еще не была настолько сильной и оставляла духам возможность сопротивляться ее указаниям. И девушка знала — стоит потерять бдительность и мертвецы разорвут ее душу.

— Солдаты наместника скоро будут в городе! — истошный крик с самого порога заставил всех присутствующих вздрогнуть и взглянуть на дверь. В комнату вбежала маленькая девочка. Два хвостика жестких черных волос, таких же, как и у взрослой женщины-болло, растрепались, одежда была вся в грязи и зеленоватых разводах от травы. На ноге — только один ботинок. Девочка на секунду застыла, а затем с пронзительным криком, выхватив из-за пояса игрушечный деревянный нож, бросилась на Элли. Произошедшее дальше сама девушка затруднялась описать: поднялась вакханалия голосов (то ли верещали пленники, то ли голоса раздавались у нее в голове), началась какая-то возня… Элли почувствовала, что устала. Смертельно устала.

Девочка, размахивая игрушкой, врезалась в Элли, принявшись молотить кулачками по ее ноге. Плохо понимая, что происходит, девушка попыталась отодвинуть девчонку, но вместо этого рука сама собой легла на ее лоб. С плохо скрываемым ужасом, девушка увидела, как дух с превеликой радостью метнулся в сторону… и рассыпался мириадами светящихся частиц.