— Сражаться до последнего! — из темноты выехал всадник, закутанный в плащ и ведущий на поводу другую кобылу, через седло которой было перекинуто чье-то тело. — Я сам доставлю их в город.

Воспользовавшись этой минутной заминкой Элли рванулась прочь в кусты и бежала не останавливаясь, пока буквально не налетела на скучающего черного коня. Месс попятился и презрительно фыркнул. Еще через пару минут к ним подъехал всадник. Человек, перекинутый через седло, ловко соскочил на землю и, смеясь, похлопал Элли по плечу.

— Все так, как мы и планировали. Он полностью в моей власти — это оказалась так просто, что мне даже стыдно.

— Эти животные… это ведь не иллюзии! — девушка торопливо взобралась на спину освободившейся лошади.

— Я же сказал: все было так просто, и я решил пригнать настоящую стаю. Ты ведь все равно не собиралась избавляться от трупов, — некромант залез на Месса, и все втроем выбрались на главный тракт.

========== Глава двадцатая ==========

Ни один смертный конь не мог угнаться за Мессом; вынужденные плестись едва ли не пешим шагом, наездник и животное, в равной степени обладающие скверным характером, пытались хоть как-то развлечь себя: Месс то и дело задирал лошадей, а некромант, вынужденный терпеть не менее ехидный характер своего брата, либо прикладывался к бутылке, либо начинал препираться со старшим так, что у Элли краснели уши от подобных подробностей их жизни.

Душа Дерека, удерживаемая могущественной волей заклинателя в мертвом теле, некроманту не подчинялась, а потому периодически старший брат вставлял ехидные замечания или гадкие намеки, за которыми следовала долгая перепалка. К полудню голова Элли болела так, что девушка готова была придушить одного из братьев собственноручно. Впрочем к этому времени у некроманта закончилась выпивка, а потому мужчина стал менее сдержанным; место словесной перепалки заняла грубая сила.

Из всего услышанного девушка едва смогла понять, что же такое Некрополь — город Странников, единственный уцелевший в этом мире; именно здесь хранились древние знания ушедшей расы, именно здесь можно было пройти на другую сторону и вернуться без всякого риска. Словом, Некрополь был отличной экспериментальной площадкой, если не считать проклятья этого места, о котором ни один из братьев не желал распространяться. Впрочем, сама Элли не была уверена, что хочет услышать подробности. Ей было достаточно знать, что в городе они смогут провести ритуал, и совсем немногое отделяет ее от родного дома. Воспоминания о последнем ввергли девушку в еще большее уныние.

С ужасающей ясностью Элли поняла, что давно перестала… скучать? Да, можно сказать и так. Прожив полгода в мире, населенном колдунами, злобными духами, троллями, гномами и еще множеством других разумных существ, она почти не вспоминала о родной Варшаве. Нет, конечно, редко день проходил без того, чтобы Элли не скучала о другом, несомненно, лучшем мире: вспоминала свою маленькую уютную квартирку на третьем этаже, любимый дуб рядом со студенческим кампусом, мягкие огни ночного города, тихую музыку из проигрывателя на подоконнике. Вот только почему-то она совершенно не скучала по людям. И от осознания этого факта Элли чувствовала себя еще гаже.

Дерек, в очередной раз бросив едкое замечание, сильным ударом был выбит из седла и растянулся в дорожной пыли. Девушка едва успела натянуть поводья, и копыта лошади мелькнули у самого носа блондина.

— Он мне надоел, — лишь слегка повернув голову, бросил Корвин.

— По-моему, у него нога сломана, — Элли свесилась с лошади, пытаясь рассмотреть подозрительную складку на штанине мужчины.

— Да, заметил еще вчера. Можешь не переживать — он не чувствует боли, — некромант остановил коня и нахмурился, — конечно, пока я не прикажу ему ее почувствовать. А знаешь… нет, не знаешь.

— Куда уж мне. Он не может встать, помоги ему сесть в седло, — девушка поежилась, встретившись с пустым взглядом ренегата.

— Вот еще.

— Но…

— Пойдет следом. Если боишься, что он потеряется — в чересседельных сумках есть моток веревки.

— Корвин!

Некромант сплюнул под ноги, разразившись целой тирадой на незнакомом языке. Умом Элли могла его понять: на самом деле девушка была не прочь последовать совету некроманта и отомстить своему мучителю. Признаться, терпеть Дерека дальше у нее не было сил. Хотелось выхватить меч из ножен и… Элли с усилием потерла виски, прогоняя дурные, страшные, мысли. Умом она могла понять некроманта, но сердце все еще хранило частичку из ее родного мира — частичку милосердия. В конце концов, мужчина был хуже, чем мертв.

— Вспомни, зачем мы тащим его за собой!

Корвин потянулся к пустой фляжке, горестно вздохнул и спрыгнул на землю; подошел к лежащему в дорожной пыли человеку, несколько раз качнулся с пятки на носок, а затем со вздохом подхватил ренегата под мышки.

— Мне напомнило это наше детство. Вот только тогда я каждый раз тащил тебя домой, когда ты падал и разбивал колени, — ровно, но в тоже время как-то зло проговорил блондин, — а когда подросла Эйндвинд, мне пришлось нянчиться с вами обоими. Знаешь, что доставляет мне радость?

— Ходячий труп не может радоваться, — некромант брезгливо отряхнул руки.

— Представляю твое выражение лица, когда и она исчезнет. Когда умирала Эйндвид, ты выглядел нелепо…

Корвин замер, и Элли почувствовала, как внутри нее все замирает от ужасного предчувствия. Его лицо потемнело — в точности так, когда он приходил в неконтролируемую ярость.

— Корв… — она не успела договорить.

Одним сильным ударом в челюсть некромант свалил плохо стоящего на ногах ренегата и принялся его избивать; методично, с холодным расчетом, что-то приговаривая сквозь зубы. Блондин не издал ни звука. Будучи в полной власти младшего брата, он не мог себя защитить.

— Прекрати! — Элли кубарем скатилась с седла и бросилась к некроманту.

— Не лезь, — не глядя на нее, рявкнул Корвин.

— Это глупо, Корвин! — Элли повисла на занесенной руке, но некромант лишь отмахнулся от нее. Впрочем, в ярости некромант «отмахивался» не только с помощью физической силы. Ее швырнуло на землю, а сверху словно придавило огромной глыбой льда. Девушка силилась сбросить с себя тяжесть, из-за которой не могла вздохнуть, но все попытки были тщетны. Краем глаза она видела, что Корвин с садисткой улыбкой продолжает избиение, даже не глядя в ее сторону. Впрочем, Элли не нужно было видеть лица некроманта, чтобы понять — он не в себе. Может быть, много выпил, может быть, слова брата задели то, что задевать было категорически нельзя, но так или иначе, некромант не отдавал себе отчета в происходящем.

— На твоем месте я бы освободил девчонку, если она, конечно же, нужна тебе живой, — прохрипел Дерек, когда некромант отстранился, потрясая в воздухе разбитым до крови кулаком. Корвин обернулся, хмуро оглядел извивающуюся на земле Элли, губы которой уже порядком посинели, и напоследок пнул мужчину; щелкнул пальцами, и девушка с громким хрипом сделала вдох, перекатилась на живот и приподнялась на руках, пытаясь встать. Некромант протянул ей руку, но она, глянув на него исподлобья, с трудом встала на ноги самостоятельно.

— Я не хотел, — тускло сказал мужчина, проводя ладонью по лицу. Вид у Корвина был и вправду растерянный — словно мужчина и не заметил содеянного.

— Как же, — огрызнулась девушка, глядя на залитое кровью лицо ренегата.— Ты понимаешь, что натворил? Какой в этом был смысл?

— Смысл? Ему было больно, — некромант пожал плечами.

— Посмотри на его лицо! — вышла из себя Элли. — Кто теперь поверит нам?! Держи себя в руках!

Корвин изумленно моргнул, словно не веря, что девушка, его слуга, осмелилась приказывать ему. Элли, порывшись в сумке, достала обрывок старой тряпки и склонилась над ренегатом. Живой или мертвый — ему было больно. В глазах блестела ярость и злость; девушка была готова поклясться, что Дерек мечтает скрипнуть зубами, закричать и, возможно, дать сдачи обидчику, но его тело больше ему не принадлежало; избитый и униженный, он лежал на дороге, позволяя ей стирать темную кровь с лица.