Элли кивнула. Некромант еще несколько секунд задумчиво жевал нижнюю губу, а затем протянул Элли пояс с ножнами.
— Я ненадолго отлучусь. Честно говоря, ты совершенно беспомощна. Так что пока меня нет — будешь тренироваться вот с этим. Вставай, я покажу, как держать меч так, чтобы не отрезать себе пальцы.
С полчаса ушло на то, чтобы Элли наконец научилась правильно замахиваться и держать оружие. Полюбовавшись результатом, некромант приказал тренироваться и вышел из комнаты. Переборов нахлынувший страх, девушка с удвоенной силой замахала мечом, однако из головы упорно не выходили слова мужчины о женской мести. У Элли Новак никогда не было врагов.
***
Некромант едва успел отступить на шаг назад, иначе бы острие меча прорвало рубашку, прочертив на его груди красную, не глубокую полосу; для более серьезной раны размах был слишком велик. Раскрасневшаяся, растрепанная девушка охнула и поспешила извиниться, но тот только махнул рукой.
— Держи, — он протянул ей меч в кожаных ножнах. Элли с опаской приняла его и, потянув за рукоять, наполовину высвободила клинок. Тот оказался легким, узким, чуть изогнутым, с царапинами на лезвии. — Хорошие мечи редко бывают новыми, — пожал плечами Корвин, видя с каким интересом она рассматривает свое первое оружие, — я все-таки думаю, что оно тебе не понадобится, но пусть будет, во-первых, для солидности (чисторожденный в дороге без меча явление слишком редкое, чтобы не остаться незамеченным), а во-вторых — тебе будет спокойней.
— Спасибо, — пробормотала девушка, завязывая пояс.
— Сейчас я предлагаю поужинать и пойти спать. Утром как раз прибудет наша новая лошадь, — Корвин аккуратно снял с плеча мешок и пристроил его в самом дальнем углу комнаты.
— А это что? — полюбопытствовала девушка.
— Завтра, все узнаешь завтра, — некромант не удержался и легонько щелкнул ее по носу. — А теперь пойдем вниз, пока вечерняя гулянка не уничтожила последние целые лавки.
В общем зале и вправду веселье шло полным ходом. Кое-как устроившись и выпив по первой кружке, настроение Корвина поднялось настолько, что некромант поделился веселой историей, в которой даже никто не умер, но зато сгорел вот такой же трактир. Рассказчик из мужчины вышел великолепный: Элли смеялась громко, искренне, и ее звонкий голос сливался с монотонным гулом голосов в общем зале, приятно разбавляя его. А еще Корвин периодически угощал всех, на секунду привлекая к себе всеобщее внимание. Со стороны они выглядели как два более чем пристойных путника.
Некромант как раз заканчивал историю о том, как его пришли убивать, чтобы вручить засушенное сердце злодея в качестве подарка отцу знатной невесты, как в таверну вошла компания человек десяти. Никто, кроме Элли, не удостоил их и взглядом, однако девушка уставилась на них, едва ли не тыкая пальцем. Корвин ощутимо толкнул ее под столом, призывая вести себя спокойней.
— Но ведь это стражники из Ларкета! Я узнала их форму…
— Да все здесь знают, что это стражники из города, — Корвин отпил пива, украдкой наблюдая за вошедшими. — Не забывай, что Ларкет это еще и государство. Поэтому всем наплевать. Мало ли — патрульный отряд решил промочить горло, или сопровождение знатного гостя.
От отряда отделился один человек и не слишком вежливо схватил проходившего мимо хозяина. Вертлявый мужик, расплескав полбокала дорогого вина, в мгновении ока проникся нелюбовью к представителям закона. Ни некромант, ни Элли не могли слышать, о чем они говорят, но трактирщик часто качал головой и был явно раздражен; под конец беседы он вдруг расхохотался и ушел. Элли даже не успела спросить, что это значит, как воин легко вскочил на стол, опрокидывая кружки и тарелки; несколько постояльцев вскочили, грязно ругаясь и обнажая мечи; стражники в ответ молча выставили вперед свои.
— Именем Верховного магистра, главы Совета и объединенного государства, — человек остановился на середине длинного стола, оглядывая окутанное полумраком помещение зала, — любой, кто видел двоих бродяг, одноглазого мужчину и женщину, должен немедленно сообщить об этом.
У Элли сердце ушло в пятки; едва сдерживаясь, она с трудом взглянула на некроманта, но тот, к ее удивлению, улыбался, в открытую глядя на оратора. Ни титулы, ни приказ не произвели на постояльцев никакого впечатления, в отличие от прерванного веселья и попорченного пива. Легкий ропот усилился и превратился в недовольный гул.
— Эй ты, в капюшоне, — неожиданно рявкнул огромный тролль, выдергивая из столешницы нож и вставая, — назовись, чтобы я знал, кому выставить счет за три пинты пролитого пива.
Видя, что стражник игнорирует его, тролль вскочил на стол и плечом толкнул человека вниз. Элли ожидала, что блеснет сталь, и тролль будет повержен, но вместо этого человек в плаще с гербом Ларкета покачнулся, неловко взмахнул руками, сбивая с головы ткань. Всего лишь на несколько секунд, но этого было достаточно, чтобы некромант и Элли одновременно отпрянули в тень.
— Я сам лично свернул ему шею, — несколько ошарашенно прошептал Корвин. — В этом я уверен…
— О, я видела, как ты его убил, — дрожа, ответила девушка. — Но почему он стоит перед нами? Что… о боги, он убьет нас прямо здесь.
— Нет, не убьет. Одноглазого оборванца и бродячей женщины больше не существует; есть щедрая веселая пара, которая не должна бояться внезапно воскресшего… да этого не может быть, — Корвин не отрываясь смотрел, как Дерек натягивает на голову капюшон и брезгливо отстегивает от пояса кошель с деньгами, бросает его на стол и вновь повторяет требование выдать преступников, на этот раз за вознаграждение.
— Эй ты, белобрысый ублюдок, долги вот так не отдаются, — рявкнул тролль, и тут, словно по команде, со своих мест поднялись абсолютно все; некоторые, вслед за троллем, выхватили оружие, некоторые потрясали в воздухе кружками.
— Достопочтенный, — голос трактирщика легко перекрывал недовольный гул, — я вынужден просить вас удалиться и забрать с собой свои жалкие подачки.
Стражники несколько минут оглядывали толпу, а потом, не произнося ни слова, вышли вон. Тут же раздался тост за то, что где бы ни был одноглазый бродяга и его женщина, пусть им сопутствует удача. Корвин залпом осушил свою кружку.
— Я не понимаю, — устало сказала девушка, у которой сердце еще беспокойно металось в груди.
— Стражников не любят во всех городах, — пожал плечами Корвин, — особенно если они ведут себя как ублюдки. Идем, наши планы немного изменились, и мы выезжаем из города сегодня. Чует мое сердце — завтра нам этого сделать не позволят.
========== Глава девятнадцатая ==========
В шумную таверну «Хмельное небо» Элли не пустили: Корвин, по-хозяйски положив руку ей на плечо, громко, так, чтобы все пьянчуги и бедняки, которые толкались на крыльце у привязи, услышали, заявил, что девушка, будучи примерной слугой, останется ждать его здесь, так как ему необходимо решить несколько важных деловых вопросов; еще Элли не поздоровится, если она решит куда-то уйти, а если кто-то попытается увести ее силой — Корвин намотает кишки этого несчастного на привязь, а из кожи сделает новое седло. Хоть некромант и улыбался, и говорил все это вроде бы не всерьез, на Элли больше никто не обращал внимания, и даже наоборот — ее усиленно игнорировали.
Облокотившись на деревянный бортик, девушка машинально теребила горловину большого черного мешка и пыталась привести в порядок свои мысли. Люди не воскресают из мертвых: она могла сказать это как врач, не раз ей говорил это некромант, а хруст ломающихся шейных позвонков был весомым гарантом того, что старший брат Корвина был мертвее всех мертвых, когда его тело падало на каменные плиты каземата. Но, тем не менее, они своими глазами видели, как Дерек заходит в таверну и объявляет награду за их головы. Как это возможно, Элли не понимала и испытывала лишь непонятное чувство страха, смешанного с отвращением.
Как Корвин и предполагал, к вечеру на главной площади деревушки их объявили беглыми преступниками, и вся стража получила приказ останавливать бродяг, с особой тщательностью присматриваться к одноглазым калекам и молодым девушкам. Вот только после всех манипуляций, ухищрений и изрядно опустевшего кошелька, Элли и Корвин бродягами не были, а что касается Корвина — его осанка, властный голос и манеры затмевали рану, и редкий смельчак мог смотреть некроманту в лицо.
