Но в темнице контроль пропал окончательно — Корвин метался по подземелью, отбиваясь от видимых только ему врагов, рычал, как зверь, и даже умудрился толкнуть конвоира, за что тут же получил вполне реальный и приведший его в чувство удар.

— …Хотя бы одну причину, почему мне не сломать тебе шею? — почти с отчаянием шептал некромант, сжимая в руках девушку. Его лихорадит, вокруг — полно призраков; девчонка близко, так близко, что если вздохнуть полной грудью — он прижмется к ней; Корвин готов услышать любой ответ — все что угодно, лишь бы не приводить свою угрозу в действие. А Элли очень лукаво улыбается, при этом нарочито громко требуя выпить противоядие…

И Корвину остается лишь с тихим злорадством смотреть, как его заклятый враг откупоривает бутылку и вливает ему в рот то, что все еще считает ядом. Дерек ждал, что девчонка поступит именно так, и она не стала его разочаровывать…

…Спохватившись, некромант убрал сухари и, немного помедлив, вытащил холодную куриную ногу, с удовольствием вгрызаясь в жесткое, пахнущее древесными опилками, мясо. Если девчонка не поторопится — останется без обеда и, возможно, ужина. Запив кусок слабым вином из фляги, которую он снял с последнего трупа, Корвин дотронулся до воспаленной части лица.

Глаза было жалко. Лишиться столь важного органа в бою было почетно, но потерять его по своей собственной дурости, попав в плен —просто глупо. Вопреки всему Корвин не был склонен винить в случившемся девушку. Дерек никогда не мог выносить чуть насмешливого взгляда младшего брата, так что подобная участь настигла Корвина часом или двумя-тремя днями позже. Посмеиваясь, Корвин представил, как будучи одноглазым, с темной повязкой, уже перестанет быть желанным гостем в домах некоторых знатных дам.

Светлячок скользнул вниз и закружил над его головой. Корвин подскочил к лазу — верхний ярус освещал слабый свет факела, и кто-то смотрел вниз. Шарик скользнул под потолок, освещая лицо незнакомца, и некромант, который был готов к любому повороту событий, облегченно вздохнул и снова сунул не обглоданную косточку в рот.

— Привет, — он махнул Элли рукой, — спускайся, здесь совсем невысоко. Погоди, я только…

Корвин не успел договорить — девушка уже повисла на руках и, разжав пальцы, устремилась вниз. Ругнувшись, он рванулся вперед, ловя Элли у самой воды.

— Я же сказал погоди, — он с трудом устоял на ногах, поскользнувшись на скользких плитах.

— Что это? — протянув руку, Элли дотронулась до торчащей из его рта куриной косточки.

— Нога, — Корвин аккуратно поставил ее на сухой бордюр и вынул кость, задумчиво разглядывая следы собственных зубов. — Нам же нужно чем-то питаться, а там наверху столько мяса…

— А, понятно, — Элли равнодушно скользнула взглядом по некроманту и мешку, который стоял рядом с ним. — И то верно.

— Это курица, — единственный глаз Корвина чуть расширился от удивления. — Что с тобой?

— Со мной… — Элли пожала плечами. — Как мы будем выбираться?

— Эти проходы очень старые. Мне кажется, их строили еще до Войны. Рано или поздно мы сможем выбраться к началу подземной реки, а оттуда уже найдем выход на поверхность, — пробормотал некромант, недоверчиво глядя на девушку. — Что с тобой было?

— Запнулась и ударилась головой, — бросила Элли, поднимаясь на ноги. — Вверх?

— Да, думаю да, — коротко кивнул Корвин, подхватывая мешок с провизией. — Иди впереди и постарайся не падать — вода очень холодная.

— Я знаю, — кивнула девушка и пошла вперед, одной рукой касаясь стены. Светлячок летел впереди, ярко освещая путь.

***

Как и предполагал Корвин, вскоре они вышли к основному руслу реки. Дорожка здесь стала значительно шире, а поток — мощнее. Элли уверенно шла впереди — сбиться с абсолютно прямой дороги было практически невозможно. От Корвина не ускользнула перемена в ней; каждый раз, когда он смотрел на нее, его взгляд подолгу задерживался на красных разводах рубашки. Мокрая ткань могла лишь ненадолго принести облегчение воспаленной коже, и Корвин хорошо знал это чувство.

Несомненно, раны причиняли Элли боль, но девушка стойко терпела ее, отвергая всякие попытки передохнуть. Коротко усмехаясь, Корвин не мог решить, кто же из них хочет поскорее выбраться из враждебного города.

Они шли не меньше трех часов, когда рукотворный коридор сменился каменным гротом. Грот был огромен, и светлячок не мог выхватить потолка, но тьма была неполной — сами стены, казалось, излучали слабое сияние. Карабкаясь вверх, перебираясь через глубокие расселины, путники старались держаться реки. Элли изодрала руки в кровь, несколько раз почти сорвалась вниз, и лишь оказавшийся внизу некромант спасал ее от падения, которое бы с высокой долей вероятности отправило бы девушку на ту сторону. В конце концов, какой бы выносливой не была Элли и как бы сильно она не желала выбраться из города, девушка все же была вынуждена признать, что ей нужен отдых.

Они устроились недалеко от небольшого водопада, надежно укрытые от посторонних глаз огромными валунами. Девушка не смогла сдержать болезненный стон, опускаясь на землю. Корвин снял некогда добротный плащ, теперь же изорванный и изодранный в пылу битвы, и накинул ей на плечи.

— Не очень греет, — спустя несколько минут пробормотала Элли, кутаясь в чуть сыроватую ткань.

— Я не могу развести костер, — некромант присел перед ней, развязывая мешок и доставая небольшой сверток. — А еще мне нужно тебя осмотреть.

— Зачем? — Элли чуть нахмурилась, продолжая дрожать от холода. — Со мной все почти хорошо.

— Почти. Я не собираюсь тащить тебя наверх на своих плечах, — огрызнулся некромант и сам потянулся к ее рубашке. Элли не стала возражать или сопротивляться: девушка безропотно позволила себя раздеть и уложить на расстеленный плащ. Корвин глубоко вздохнул, осторожно дотрагиваясь до нескольких воспаленных участков.

— Все очень плохо? — поинтересовалась Элли, с любопытством поглядывая на реакцию некроманта.

— Я бы выразился не так, — пальцы Корвина ловко ощупывали каждый сантиметр ее израненного тела. — Конечно, если бы он смог завершить все приготовления, было бы значительно хуже. Но и того, что он сделал, более, чем достаточно.

— Он собирался отделить мою душу от тела, — на всякий случай сказала девушка.

— О, я знаю. Его бы ждал неприятный сюрприз, — Корвин развернул пакет, в котором оказалась банка. Отвернув крышку, некромант обмакнул два пальца в густую жидкость. — Может будет чуть неприятно.

Элли стиснула зубы, ожидая, что раны заболят с новой силой, но вместо этого ощутила могильный холод. Она не смогла удержать стона, и Корвин тут же перестал втирать настойку в ее тело.

— Что чувствуешь? — он снова окунул пальцы в баночку.

— Холод, — слабо откликнулась Элли, вздрагивая, когда пальцы некроманта снова прикоснулись к ее телу.

— Ты лежишь на холодной земле в холодном подземном гроте, — слабо улыбнулся мужчина, аккуратно выполняя свою работу.

— Нет… другой холод, — Элли пришлось несколько мгновений собираться с силами, чтобы произнести вслух то, что мучало ее уже много часов. — Это похоже, как будто вокруг очень жарко, но мое тело ледяное. А иногда кажется, что я лежу в глубоком погребе с картошкой… в детстве, на ферме деда, я провалилась в один такой. Сломала ногу и мне пришлось просидеть там несколько часов, прежде чем меня нашли и вытащили.

— Когда я был мальчишкой, то мы с братом забрались в похожую пещеру, — немного помедлив, начал Корвин. — Мне было, может быть, лет семь. Мы охотились за летучими мышами — хотели принести домой и подбросить сестре — она очень боялась этих существ. Я поскользнулся и скатился вниз с насыпи, пробороздив носом саженей десять вниз. И речи не было, чтобы выбраться оттуда. Пока мой брат бегал за помощью, я лежал на самом дне пещеры и слушал, как в тишине, из самых подземных глубин, доносится шепот духов. Когда ты стоишь на пороге, все это чувствуется в десятки раз сильнее.

— Но я же не умираю? — постаралась улыбнуться девушка, но взглянув на суровое лицо некроманта, испугалась. — Да ведь это просто царапины… ну, может быть, глубокие царапины, но они не смертельны. Я ведь врач, я знаю…