— Совершенно необязательно твое тело должно погибнуть, чтобы ты оказалась на той стороне.

Вопреки ожиданию, прикосновения Корвина не были ледяными — наоборот, руки некроманта были на удивление теплыми, а движения — мягкими и плавными. Зелье, которое мужчина втирал ей в кожу, действовало почти мгновенно — зуд пропал, а вместе с ним притупилась, но вовсе не ушла боль.

— В моем мире смерть тела зачастую синоним смерти души, — вновь заговорила Элли лишь для того, чтобы отвлечься от тягостных мыслей.

— А твой мир вообще на редкость однобокий, — беззлобно бросил некромант.

— Зато он точно лучше, чем этот, — обиделась девушка.

— Тебе просто кажется, — покачал головой некромант, прикасаясь к груди девушки.

— Вовсе нет! — Элли дернулась, но тут же успокоилась. — У нас нет такой неоправданной жестокости, никто не продает друг друга в рабство, и… и все совсем по-другому.

— Неоправданной? — Корвин хохотнул. — Ты ведь даже не знаешь истории. Уверен, что и в твоем мире были события, о которых ты не захочешь вспоминать и рассказывать. Я прав?

— Прав, — нехотя согласилась Элли. — Но мы помним их, как назидательный и ценный урок, который был преподнесен человечеству.

— Вы просто лицемерите, — бросил мужчина. — Не хватает смелости признать, что это были действенные способы.

— Не надо так говорить, ты ничего не знаешь! — рассердилась Элли.

— Вот и ты не знаешь, но все равно обвиняешь наш мир в жестокости. А может быть, попади я в твой, он показался мне сущим адом? Что бы ты сказала тогда? — Корвин склонился к ее лицу и принялся смазывать длинную царапину над бровью.

— Не показался, — упрямо закусила губу девушка. — Он лучше…

— Ты думаешь так только потому, что занимала там определенное положение. Для тебя все, что происходит с тобой в том мире — норма. Так и для меня. Ты забываешь: я более, чем уверен, что попади ты в мир, который был бы похож на твой, с тобой бы обращались немногим лучше, чем здесь. Хотя, — тут Корвин закатил глаза и глубоко вздохнул, — я должен признать, что был с тобой излишне жесток.

— О… — только и смогла выдавить Элли, расплываясь в слабой улыбке. — Это… весьма неожиданно. Ты правда очень жестокий…

— Не надо, а то я могу передумать, — в шутку рассердился некромант, прикладывая палец к ее губам. — По-прежнему холодно?

Элли кивнула, и некромант с тяжелым вздохом принялся по второму разу смазывать ее раны. У них даже завязался разговор: Элли всерьез задумалась, а что бы было, если бы Корвин попал в Польшу. Некромант кривился, презрительно фыркал, но не заставлял Элли молчать и даже притворно возмущался, когда фантазия девушки забредала совсем далеко. Очень скоро банка опустела, а лицо Корвина стало мрачнее тучи.

— Пока достаточно, — он помог Элли одеться и закутал в плащ. Немного поеживаясь от холода, Элли спиной прислонилась к камню и неожиданно почувствовала голод. Выслушав ее просьбу, некромант протянул ей мешок, и Элли была готова поклясться, что мужчина облегченно вздохнул, словно своими словами она развеяла какие-то сомнения. Еще некоторое время некромант пребывал в отличном расположении духа, но едва Элли отложила еду, так ничего и не съев, он опять помрачнел.

— Сегодня уже никуда не пойдем, — он сел рядом и неожиданно прижал девушку к себе. — Чтобы было теплее, не бойся. А если поделишься еще хотя бы кусочком этой дрянной тряпки — я тебя расцелую.

Заполучив в свое распоряжение изрядный кусок плаща (испугавшись, и вовсе не дослушав шутливую угрозу некроманта, Элли скинула его целиком), Корвин обнял девушку, греясь сам и согревая. Уткнувшись носом в его грудь, Элли боялась пошевелиться; ей было тепло, уютно, и ее начало клонить в сон.

— Нет-нет-нет, — Корвин несильно встряхнул ее, — спать еще рано.

— Но мне надо, — устало прошептала Элли. — Пока ничего не болит, я хочу попробовать уснуть. А, черт, опять морозит. Кажется, твоя мазь не очень помогает.

— Она все-таки создана для иных повреждений, — Корвин качнул головой. — Ты ведь совсем не знаешь, что на тебе за символы и для чего они использовались. Поэтому спать еще рано. Выждем час, может быть два, и ты обязательно поспишь.

— Я слышала, что именно собирается делать твой брат. Но мне казалось, что он не завершил начатое.

— Не завершил, — согласил некромант. — Представь, что твое тело — это запечатанный сосуд, а жидкость внутри — это твоя душа. Тебе нужно добраться до содержимого — что ты сделаешь?

— Сорву крышку, — пожала плечами девушка.

— Конструкция сосуда такова, что, срывая крышку, большая часть жидкости проливается. Эффект подобен тому, как если бы ты разбила бутыль с вином об пол. Есть более простой способ: возьми сосуд и проделай в его боку небольшие отверстия, подставь чашу и наполняй ее. Так можно вылить все без остатка.

— Жутковато звучит, — поежилась Элли, вдыхая запах кожаной куртки некроманта.

— Именно это собирались сделать с тобой. В твоем теле «просверлили» некоторые дырки, через которые твоя душа, за неимением нового сосуда, стремится удрать на другую сторону.

Элли поежилась и отогнула ворот рубашки, рассматривая свое тело.

— Не так буквально, конечно, — Корвин щелкнул ее по рукам. — Но если ты перестанешь сопротивляться — большая ее часть исчезнет. И поверь мне — это хуже, чем смерть.

— И что мне надо делать?

— Честно говоря… не знаю, — некромант прижал ее голову к груди и вздохнул. — Через три-четыре часа раны начнут затягиваться, но до этого времени… не имею ни малейшего понятия, что тебе делать.

Несколько минут они сидели в тишине, и Корвин чувствовал, как тяжело бьется сердце девушки, которую он прижимал к груди. Элли не сопротивлялась: сжимая в руках ткань его одежды, она покорно прижималась к человеку, мерно дыша.

— А что будет с твоим глазом? — прошептала она, поднимая лицо, и Корвин заметил наворачивающиеся слезы. — Мне очень жаль.

— Когда выберемся, куплю себе щегольскую повязку и никто меня более не узнает.

— Совсем-совсем его не не-хватает? — нижняя губа Элли задрожала, и она все-таки разревелась.

— Немного непривычно, — признался некроманта, поглаживая девушку по волосам. — Но…перестань плакать, ты не виновата. Потом, когда все это закончится, я придумаю, как мне его себе вернуть.

— Вернуть?

— Ну… или позаимствую у кого-нибудь такой же. Правда, сложно будет найти такой прекрасный глаз. Он был чертовски красив, ты так не считаешь? — он в шутку легонько похлопал Элли по плечу, но та никак не ответила.

Встревожившись, Корвин наклонился и скрипнул зубами: девушка была без сознания. Дыхание ее было слабым, кожа и губы посерели, и у некроманта не осталось никаких сомнений, что утром он найдет подле себя окоченевший труп. И мужчина затруднялся ответить самому себе на вопрос, почему это его так сильно расстраивает.

— Однажды мы всей семьей отправились на пикник. Моей сестре тогда исполнилось два года, и больше всего на свете она любила бегать по траве, которая зачастую скрывала ее с головой, — с усилием начал Корвин. — Я рассказываю тебе это… может быть ты и права — наш мир жесток. Но в нем есть и то, что тебе понравится. Так что рано уходить, — он встряхнул девушку, но та лишь безвольно обмякла в его руках. — Ну хорошо, раз ты не сопротивляешься, я буду говорить. Мой отец был путешественником, и, пожалуй, я расскажу тебе парочку историй, которые он рассказывал нам на ночь… — некромант со свистом выдохнул сквозь зубы и на секунду прикоснулся губами к ее голове. — Мне в детстве нравилась вот эта: в порту морской столицы поднимался переполох; издалека дозорный на смотровой башне заметил корабль с порванными парусами. Храбрый парень, верой и правдой служа своему городу, взобрался на риф, силясь в подзорную трубу рассмотреть команду фрегата. Ты ведь знаешь, что она должна быть весьма многочисленна: минимум пять матросов на каждую из трех мачт, а ведь нужны еще рулевые и те, кто будут отправлять орудиями на нижней палубе. На палубе такого огромного фрегата всегда есть люди, но на этом, с изодранными черными парусами, не было ни души, кроме капитана, который крепко сжимал руль, и чье лицо скрывала широкая щегольская шляпа с длинным пером… «Призрачный Джек! Призрачный Джек!» закричал мальчишка, от испуга выронив трубу в бушующее море… — Корвин скрипнул зубами, проглотил комок в горле и крепче обнял свою спутницу; оглянулся, словно опасаясь, что его могут подслушать, и продолжил. — Призрачный Джек, капитан морского фрегата «Королева Солнца», с завидной регулярностью появлялся в порту морской столицы, хотя всякий раз ему старались воспрепятствовать, а однажды и вовсе потопили судно, чем немало позабавили капитана, который пришвартовался в доке на рыбацкой лодке. Капитана Джека не любили потому, что вслед за судном капитана в морскую столицу приходили неприятности…