— Может быть чуть-чуть больше, чем на мгновенье, — бросил он, выходя в коридор и, прежде чем Элли успела ответить, факелы, ярко вспыхнув, погасли; крепко вцепившись в подол плаща некроманта, Элли радовалась тьме — ей совершенно не хотелось смотреть, как именно Корвин собирается миновать все посты стражи.
========== Глава пятнадцатая ==========
Коридоры казематов смешались в один сплошной лабиринт, и девушка совершенно не представляла куда идти. Так получилось, что Корвин, увлеченный битвой (но Элли предпочитала называть это бойней) не обратил внимания на то, что она больше не идет позади него. Сама Элли ни за что бы не выпустила подол плаща некроманта, но когда на тебя, со звериным ревом, несется стражник, угрожающе потрясая огромным мечом, выбирать не приходится.
Она успела лишь толкнуть Корвина, предупреждая об атаке, а сама попыталась убраться с дороги; то ли в Элли проснулся доселе спавший героизм, то ли девушка опять перепутала направление — так или иначе она метнулась вовсе не к стене, а под ноги воину, лишь в самый последний момент осознавая, что закованный в сталь рослый человек весит без малого килограмм сто пятьдесят.
Запнувшись о девушку, человек на несколько мгновений растянулся на полу, выронив меч. Элли, для которой все закончилось хорошо, выпрямилась, переводя дух. В царящей суматохе впереди было сложно что-то рассмотреть — мелькали факелы, звенела сталь, песнь которой заглушали отчаянные, полные ужаса крики; некромант даже не остановился — продолжал мерно шагать, изредка пригибаясь и уворачиваясь. Крепче стиснув зубы от новой волны боли, девушка сделала шаг вперед, но тут стражник под ее ногами разразился бранью и медленно поднялся. Кричать было бессмысленно — Корвин не услышал бы ее, даже если бы она стояла рядом.
— Ах ты, потаскуха, — сквозь зубы прохрипел мужчина, приподнимая забрало шлема. — А ну иди сюда!
Мгновенно оценив ситуацию, Элли стремительно нагнулась, поднимая с каменных плит пола меч. В сказках и в дешевых фильмах главные герои без всякой специальной подготовки размахивают двуручными мечами, ловко орудуя ими на манер шпаги; вдохновившись старыми воспоминаниями, Элли с самоуверенной ухмылкой потянула рукоять на себя и охнула — оружие, помимо того, что было необычайно длинным, еще и весило, как ей показалось, килограммов двадцать. В лучшие времена Элли могла поднять такой вес, взвалить на плечи и куда-нибудь отнести; в нынешнем положении она смогла лишь приподнять его с земли, тут же уперев острие в щели между плитами — даже такое сравнительно небольшое усилие заставило девушку скрипнуть зубами от боли и почувствовать, как рубашка намокает от крови — предательски неглубокие раны начинали сочиться кровью, едва Элли напрягала мышцы.
— Не твой размер, — зло бросил стражник, подступая, грозно выставив вперед кулаки. Латы несколько сковывали его движения, но все равно он двигался ловко и стремительно. Элли оценивающе смерила взглядом внушительные руки своего противника и предпочла попробовать приподнять меч еще раз. Проклятая сталь все-таки поднялась, но руки девушки дернулись, и меч с противным звоном упал под ноги. Ее противник растерял остатки опасений: в два шага преодолев расстояние между ними, он попытался схватить девушку. Еще мгновенье промедления — и его пальцы сомкнулись бы на ее шее, в мгновенье ока переломав ее; Элли успела отшатнуться, и вместо шеи в хватку человека попал ворот свободной рубашки, который тут же протестующе затрещал. Крепко держа Элли, мужчина победно занес кулак, намереваясь одним точный ударом по виску выбить из девушки дух, но в этот момент по коридору с протяжным стоном прокатился порыв ветра. Оба замерли, глядя во тьму, лишь сейчас осознавая, что шум битвы стих. Стражник медленно опустил занесенную для удара руку, и напряженно вглядывался во мрак, продолжая держать девушку. Сама Элли уже была не против такой компании — вместе с ветром пришел сырой холод, от которого у нее неприятно засосало под ложечкой.
— Может быть, пришло время… — она не успела договорить — следующий порыв ветра, наполненный стонами и криками, оказался вполне материальным; Элли с силой отбросило к стене, больно припечатав лопатками о камень. Задохнувшись, девушка несколько секунд пыталась удержаться на ногах, но тут в нее с протяжным лязгом «въехал» давешний стражник. Оказавшись на полу, Элли уже плохо помнила, что происходило дальше: он кричал и она вторила ему, ибо за его спиной поднимался сизый туман, который принимал вполне человеческие очертания; стражник мертвой хваткой вцепился в ее лодыжку: что бы это ни было — оно тянуло мужчину за собой в непроглядную тьму. Голося во всю глотку, Элли судорожно шарила руками по полу, пытаясь нащупать меч. Нет, она не строила себе иллюзий, что сможет замахнуться им, но вот передать обезумевшему от страха воину — вполне. Блеклый туман подбирался и к Элли, заполоняя собой весь тускло освещенный коридор. Подняв взгляд, девушка увидела неясные красные огоньки и в следующую секунду словно сам некромант вновь хрипло прошептал ей на ухо «они боятся тепла и света». Вспоминая, чем именно закончилась последняя встреча с неупокоенными духами, Элли, невероятным усилиям превозмогая навалившуюся на нее тяжесть, поднялась и выхватила из кованого кольца факел. Стражник, так и не отпустивший ее лодыжку, продолжал орать, кое-как заглушая потусторонние стоны, которых так страшилась девушка.
Элли высоко подняла факел над головой, несколько раз уверенно взмахнула им, прочерчивая в воздухе огненную дугу, заставляя красные огоньки отпрянуть. На секунду в ее голове промелькнула мысль, что она сможет победить, но в этот момент тело стражника стремительно рванули назад; коротко вскрикнув от неожиданности, она упала, пребольно ударившись головой о каменную стену. Сквозь подступающую пелену боли и забвения, Элли чувствовала, как судорожно сжимаются пальцы мужчины вокруг ее ступни — последний шанс на спасенье. Факел улетел в туман и с громким шипеньем погас. Несколько рассеяно оглядев сжимающийся круг красных огоньков-глаз, Элли закрыла глаза, растворяясь в нахлынувшем на нее блаженном спокойствии.
Она не знала сколько времени провела в бессознательном состоянии. Очнувшись, девушка с трудом заставила себя пошевелиться — ей казалось, что все ее тело окоченело. Она заставила себя встать, с удивлением отмечая легкость, с которой ей даются движения. Брезгливо морщась, Элли пошевелила ногой, сбрасывая ослабевшую хватку распростертого на полу мертвецы. Гримаса на его лице показалась ей неожиданно смешной, и девушка едва смогла сдержать рвущийся наружу хохот. Вприпрыжку перешагнув труп, она беззаботно оглядываясь по сторонам, продолжила пробираться по подземелью, тьму которого лишь изредка рассеивали брошенные факелы. Один, все еще ярко горящий, Элли подобрала и теперь несла высоко подняв над головой.
На ее пути часто попадались трупы; некоторые пестрили ранами, некоторые — истерзаны до такой степени, что в них было сложно опознать людей; были тела, которые не имели ни ран, ни царапин; но зато на их лицах, словно гипсовая маска, застыла гримаса животного ужаса, до неузнаваемости искажая их черты. Элли равнодушно огибала тела, перешагивала через трупы, «чавкала» ботинками по скользкому и липкому от крови полу. В глубине души она искренне не понимала, откуда в ней взялось столько если не стойкости, то цинизма, с которым она ухмылялась, оглядывая поле брани. К сожалению, ответ напрашивался сам: последнее, что было в Элли от ее прежнего мира — способность ужасаться человеческой жестокости, бесследно исчезло после ее пробуждения.
В начале Элли уверенно шла по кровавому следу, но вскоре тел стало меньше, и она смогла насчитать две дюжины мертвецов, прежде чем очередная развилка заставила ее остановиться. Все следы заканчивались здесь.
Элли низко склонилась, пытаясь найти кровавые отпечатки подошв некроманта, но оставшись ни с чем крепко призадумалась. Все четыре коридора выглядели абсолютно одинаковыми черными провалами в ничто. С таким же успехом она могла выйти на перекресток, закрыть глаза, несколько раз повернуться, а потом наугад выбрать дорогу.
