— Молодец. Ты очень быстро работаешь, — Корвин уже было одобрительно похлопал ее по плечу, но передумал. — Заканчивай и иди спать. Мы продолжим с тобой завтра.

Элли послушно склонила голову, и некромант, еще немного постояв у нее за спиной, вышел из библиотеки. Сегодняшний вечер и, может быть, ночь сулили массу развлечений и удовольствий, которые в последнее время почти полностью исчезли из жизни мужчины. Накинув плащ и прицепив к поясу меч, он вышел во двор, вдыхая вечерний воздух полной грудью. Он часто уезжал из дома, иногда пропадал на несколько дней, но всегда возвращался.

Черный жеребец приветственно ткнулся мордой в плечо, и некромант погладил его по шелковистой шерсти. Садовник почтительно поспешил распахнуть ворота, и мужчина медленно выехал на круглую площадь.

Акат был одним их старейших городов и единственным в этой части мира пережил Войну. Пережил стойко, мужественно, но претерпев множество изменений, превратившись в двухъярусную крепость. Нижний город, куда некромант сейчас направлялся, представлял собой отголоски былого великолепия. Вот на этой площади раньше находился прекрасный зал Совета, а вот здесь, на месте этого вульгарного питейного заведения…нет, Корвин не помнил. Прошло столько лет, а Война началась, когда он был совсем юношей. Может быть здесь стоял храм или театр — в те годы его это не особо интересовало. Чем дальше он удалялся от верхнего города, тем новее и некрасивей становились постройки. И тем сильнее улицы были заполнены разномастным народцем.

Задумавшись, Корвин и не заметил, как оказался рядом с тем самым борделем. Мысленно пожав плечами, мужчина спешился, передал поводья подскочившему мальчишке и вошел внутрь. В холле к нему мгновенно подскочил лысенький толстячок, раскланиваясь на каждом шагу и высказывая свое почтение всякий раз, когда у него появлялась такая возможность.

— Нет, сегодня мне нужен ты, — с легким смешком прервал его мужчина, наслаждаясь бледнеющим и вытягивающимся лицо Ормака. — Поговорить.

— Как прикажет господин, — толстячок проводил его в свой кабинет и плотно прикрыл дверь. — Прошлый ваш визит был… давно.

— Вот о нем я и хочу поговорить, — Корвин уселся за стол, в кресло хозяина и с обманчиво благодушной улыбкой смотрел на своего собеседника. — Та девушка, Элли, или как ты ее называл, где ты ее взял?

— Ваша милость, ни в коем случае мы не хотели оскорбить вас… уверяю, это была досадная случайность, — Ормак всплеснул руками, затравленно смотря на мужчину. — Гента, эта невоспитанная грубиянка, была наказана, а когда мы поняли, что никак не сможем перевоспитать эту дикарку — избавились от нее…

— Я спросил, где именно ты нашел эту девчонку, — Корвин поморщился, жестом останавливая излияния толстячка.

— Я купил ее на рынке, — Ормак низко поклонился. — У старого болло.

— Имя?

— Господин должен простить меня — я его не знаю. Но он работает с человеком; вы же понимаете насколько сильно болло презирают людей.

— Как выглядит этот человек?

Ормак с готовностью описал работорговца, и Корвин покинул заведение. Изначально в его планы не входило посещение невольнического рынка, но ради удовлетворения своего любопытства некромант был готов потратить лишнее время. К этому часу торги закончились, а большинство торговцев уже занавешивали клетки грязными тряпками, отправляя рабов спать. Рабы, при виде мужчины либо гордо выпячивали грудь, либо забивались в самые дальние углы; их хозяева же наперебой начинали зазывать к себе.

— Знаешь ли ты торговца болло? — Корвин поравнялся рядом с просторной пустой клеткой, хозяин которой от неожиданности выронил тряпку, которой протирал толстые прутья. — Который бы работал с человеком.

Блеснула серебряная монета, и торговец тут же указал нужное направление и ряд.

— Духи охраняют твой путь, — Корвин спешился перед сидящим на небольшой деревянной лавке существом.

Существо подняло голову: из-под капюшона грязного балахона на некроманта взглянули светлые, водянисто-серые глаза. Торговец был древним старцем: грубая серая кожа, как и у всех представителей его племени, потрескалась, покрылась морщинами и шрамами; тонкие, бескровные губы были едва различимы, а некогда острые ряды клыков стерлись, превратившись в ровные ряды тупых зубов. Некоторое время он оценивающе смотрел на Корвина: взгляд его достаточно равнодушно скользнул по одежде незнакомца, по его лицу и задержался на черном жеребце, который нервно рыл копытом землю.

— Приветствую, подчиняющий духов, — наконец промолвил болло, низко, но не без гордости и достоинства, кланяясь. — Что понадобилось тебе от моего народа?

Корвин уселся на скамейку, жестом приглашая старика сделать то же — разговор обещал быть долгим. Болло, древний, почти вымерший народ, свято чтили традиции и ритуалы; одна из них — отвечать за весь свой род и за все свое племя. Именно из-за этого их и осталось так мало, и любовью к кровожадным людям они не пылали. Но чисторожденные были редким исключением.

— Несколько месяцев назад ты продал девчонку — безродную и неказистую.

Болло кивнул, и Корвин продолжил.

— Слабую, тощую, с большой раной на руке. Духи отвернулись от нее, и она попала в рабство; духи отвернулись от тебя — ты не мог продать ее даже на рудники…

— Ты не прав, — хрипло прервал ее старик. — Духи вовсе не отвернулись от этого человека.

— Вот как? Но разве может попасть оберегаемый духами человек в твою клетку?

— Замыслы духов нам неведомы, — назидательно проговорил болло, по привычке слюнявя кончики пальцев, где кожа была особенно сухой и морщинистой. — То были свободные духи, не такие, что следуют за тобой, человек.

— Свободные… — хмурясь, проговорил Корвин. — Где же ты нашел эту девушку?

— Я нашел ее к югу отсюда посреди выгоревшего поля, — с готовностью ответил тот. — Она пролежала там много времени, прежде чем мы с помощником наткнулись на нее. Она умирала, и мы собирались вверить ее духам, но тут они явились передо мной.

— Как они выглядели? — уже с большим интересом спросил некромант.

— Неясно. Это был другой дух, не из нашего мира, — совсем тихо ответил болло, прикрывая глаза и мерно раскачиваясь. — Он приказал мне спасти эту девчонку; я подобрал ее и выхаживал много дней, прежде чем она смогла прийти в себя.

— А потом ты посадил ее в клетку и продал, — сухо закончил Корвин, чуть высокомерно посматривая на собеседника. Этим ему никогда и не нравились болло. Вся их вера в духов и почтение к ним заканчивались, когда те пропадали из виду, и наказы их (особенно, если они касались материальной стороны жизни) забывались излишне быстро.

— Не сразу, — болло качнул головой. — У этой девочки не было клейма, и я долго не мог решить, что с ней делать. Но мой юный помощник настаивал — ведь она ела наш хлеб, пила нашу воду. Возможно, я бы и оставил ее у себя в подмастерьях, приглядывая как и обещал духам, но двое помощников мне не нужны. А вот, кстати, и он… Фэрфакс!

Молодой светловолосый мужчина как раз подходил к ним, грызя на ходу спелое яблоко, небольшой мешок которых он нес в руке. Рука Корвина непроизвольно дернулась к поясу, плавным движением нащупывая рукоять меча — он знал это имя!

Мужчина замер — на его чуть надменном лице читалось замешательство. Болло, не заметив секундного напряжения, жестом приказал человеку подойти, и тот, сверля некроманта недобрым взглядом, подошел к старику.

— Чего ты хотел? — не слишком вежливо спросил он, косясь на некроманта, который в свою очередь отпустил рукоять меча и расслабился.

Корвину показалось. Всего лишь на одно мгновение глаза этого работорговца блеснули зеленым пламенем; таким же, как и у другого человека, который когда-то давно носил такое имя. Но это было невозможно — Корвин сам, лично, отправил его к праотцам. Сейчас же, когда парень подошел ближе, Корвин убедился, что зрение изменило ему.

— Вот мой помощник — ему я поручил заботиться о девочке.

— Твой помощник выполнял работу из рук вон плохо, — процедил некромант, припоминая воспоминания Элли.