Литмир - Электронная Библиотека

Ну а учебные залы…

Да кого из нас не дразнили, не задирали во время обучающих сессий?! Кто не бывал в центре насмешек и общего подтрунивания?! Кто не испытывал крайне дискомфортного давления среди ровесников, от старшиков или даже преподавателей?!

Случалось всякое, это правда, и в интернате домашней девочке, воспитывавшейся до десяти лет в любящей родительской семье, пришлось весьма туго. Первые года три точно. Но в моем случае массовой травли не случилось ни тогда, ни сейчас.

Я просто не позволила. Не разрешила себе сомневаться в своем праве на себя.

Те, кто отказывает самому себе в вере, день за днём вынуждены жить среди терзаний, метаний и неопределенностей.

"Я не знаю, как сделать это". "Не вижу решения достичь того". "Я не уверена, что выдержу, что смогу". "Я растеряна и сломлена".

Существовать в подобной недосягаемой реальности крайне тяжело.

Я не могу рассчитывать на саму себя. Мне с собой небезопасно.

Во избежание пугающего приходится как можно чаще держать свои реакции под контролем, и тогда контроль становится главным.

Он захватывает все внимание.

Его влияние проступает тотально.

Оно проницает каждое действие, каждое ощущение, каждую сферу жизни.

Постоянное пребывание под прицелом собственного внимания добавляет ещё больше напряжения. Внутренний контроль переходит в контроль внешний: если я слежу за собой, следят и окружающие. И поначалу подобное ещё может осознаваться, слабой тенью мелькая на заднем плане понимания, то, день за днём повторяясь, оно переходит в привычное, автоматическое, однако, не менее раздражительное и угнетающее состояние.

По факту, я подчиняю себя.

Сначала самому себе, потом и другим.

Я – подчинённый.

Кого? Да кого угодно!

Друга, одногруппника, преподавателя, поставщика товаров и услуг, продавца в лавке, насильника или толпы.

Подчинив самого себя, лишившись веры в собственные возможности, перестав быть себе самой надёжной опорой и поддержкой, заботящейся, что бы не произошло, фигурой, я подчиняюсь событиям. Они со мной случаются, крутят, вертят, кидают меня из одной крайней неприятности в другую.

И этот разрушительный путь не про истинную ведьму.

А я – ведьма!

Поэтому, чтобы быть самой жизнью, равной ей, столь же сильной и могущественной, я выбрала роль интервента, вторгающегося в события, прорастающего в них, протягивающего свои руки-ветви к самым заветным желаниям.

Надеяться, что притеснения пройдут сами собой, я не стала.

Надежды лишь создают ветошь, в целях же рождаются вселенные.

И моя вселенная целиком и полностью была в моих руках.

Ведьмы – неотъемлемая составляющая этого мира. Мы сотканы из его материй и помогаем ему жить, используя энергию стихий, распределяя ее от избыточных областей к зонам дефицита. Истинные ведьмы – мирные существа, направляющие знания на исцеление и пробуждение жизни. Мы не захватываем территорий, не строим пустых козней, не влазим в чужое сознание. Случаются, конечно, и среди наших сестер неприятные отклонения, но все это больше из области исключения, нежели правил.

Ведьма живёт миром.

Пока ее не трогают.

А уж коли тронули…

В обиду и на жертвенный костер правильная ведьма себя никогда не отдаст.

И от нужной схватки не уклонится.

Если сражение несёт в результатах мир, ведьма будет сражаться.

От всего нутра.

С полной отдачей и выкладкой.

За себя. За свое. За свой мир.

Заскоки высокомерных задавак, особо рьяных задир, как и высокородных снобов и их сторонников я пресекала на корню. В академии для ведьмы с испытанным словом, проверенным и доказанным самим Сэдриком Файтом, это бывало даже весело.

Различные настойки от слабительного до афродизиака, публичное изобличение слабостей и высмеивание привычек, сорванные встречи, выступления и научные работы. И, конечно, извечные догонялки, подлянки и попытки сделать-таки одного из нас козлом отпущения.

Файт побеждал чистой магической силой, я же брала ведьминским повелением и хитростью. Там, где он мог разнести все живое в пыль, я успевала найти подходящий вариант разнести в пыль его концентрацию. Там, где он мог схватить и выпотрошить из меня все пароли, явки и схемы отпирающих заклинаний, я играла на его статусе и репутации: все же владение званием аристократа ко многому обязывает.

Поэтому здесь, в библиотеке, стоя лицом к лицу с обжигающей энергией магической воронкой, наблюдая, как с каждым мгновением серо-голубые глаза мага выцветают все заметнее, становясь прозрачно-зеркальными, я не искала варианта сбежать, скрыться или позвать кого-либо на помощь. Хотя выброс такой силы, что сейчас демонстрировал Файт, определенно уже зафиксирован, и, значит, кто-то из преподавательского состава вот-вот явится по наши души.

Нет, я скрупулезно и методично рассматривала стоящего передо мной мужчину. С медицинской точки зрения, конечно же, рассматривала.

Я препарировала его, точно лягушку, диагностировала видимое и чувствовала внутреннее содержимое, в поисках ответа на вопрос: "Где сейчас самое слабое место у Сэдрика Файта?".

И оно у него точно есть.

Год совместного выживания стал тому наилучшим доказательством.

Сильнейшую глыбу академии я выбивала из равновесия с той же частотой, как и он заключал меня в магические ловушки.

Мы шли с ним на равных, два борца за личную справедливость.

Два соперника-дуэлянта.

Ооо!.. Вот оно!..

Ведьминская суть расплылась в клыкастой коварной улыбке.

Сытое довольство от правильно найденного решения уже затопило вены, кружа голову и опьяняя.

Для Файта я – соперник, причем не абы какой, а равный. И это вопрос не столько магии, точнее, не только магических сил, сколько вообще расклада в целом.

Мы, точно два самца в схватке за территорию.

Но я – не самец!

Я – ведьма!

Женщина!

И действовать сейчас следует, как женщине. Хитрой, коварной, соблазнительной.

В бою по правилам мне мага не осилить, а к боям без правил и подавно лучше не переходить: там у мужчины уровня Сэдрика Файта навыков явно развито поболее моего.

А вот на женщин у Его кобелячества стойка давно отработана, практически на бессознательном уровне. Неугомонный мелкий дружок маг не позволял ему игнорировать присутствующий в одном пространстве с ним симпатичный объект с анатомо-физиологическими женскими отличительными признаками.

И только в отношении меня этот компас оказался сбитым.

Что ж, значит, настало время это исправить.

Подход, конечно, неожиданный, мною ещё ни разу не опробованный, и вместе с тем достаточно любопытный даже не особо сведущей в этих соблазнительных делах мне.

Расправив плечи и толкнув грудь вперёд, поймав мареговым взглядом зеркальную полынью глаз Файта, я двинулась навстречу мужчине и разматывающей вокруг него энергетические кольца силе.

Ни разу не задумываясь о происходящем, лишь только глубже увязая в собственном отражении внутри прозрачно-чистого озера, что проступило среди отмороженного до самой души покрова, я почувствовала остро-холодные касания чуждой мне магии, которые не оттолкнули, хотя могли, не задержали и не причинили вреда, а, не смотря ни на что, пропустили в самое сердце, к своему источнику.

Под влиянием момента ли, а, может, план с самого начала родился во мне именно в таком виде я намагниченными руками вцепилась в форменный полувер мага, слегка подтягивая его к себе (он же на полголовы меня выше!), и впилась в его жёсткие губы первым в моей жизни поцелуем.

Глава 4. Малина Стэр

Это было… ошеломительно!

Даже для первого поцелуя.

Оглушение – так бы я охарактеризовала свое состояние.

Явное помрачнение сознания, его опустошенность, ступором сковавшая тишина.

Вокруг бурлили энергетические потоки. Обжигали лицо вихрями, наэлектризовывали волосы, скользили по коже горячими до мурашек змеями.

4
{"b":"714851","o":1}