Внутри сытым довольным зверем ворочалась сила, и совершать новый подвиг не желалось никак.
Достаточно.
Пусть сегодня всё идёт своим чередом, обдумывать, строить и корректировать планы по захвату своей свободы и безопасности буду уже завтра.
Глава 7. Малина Стэр
Я была в ординаторской, когда раздался экстренный вызов по внутренней линии.
– Чего это? – удивленно-настороженно поинтересовалась Белка, а вообще-то, Белиора Лашш, ведьма с пятого курса, в чьей родословной все уважающие себя предки развивали целительские навыки на благо репутации семейного дела.
И их семейные дела действительно расцветали буйными садами на просторах нашего континента.
Известные клиники Лашш-корр были высокотехнологичными учреждениями, с лучшим профессиональным персоналом и самыми престижными исследовательскими программами. Но прежде, чем попасть в элиту элит каждому смертному, даже если он из рода Лашш, приходилось изрядно потрудиться во благо своей репутации.
Белка была яркой брюнеткой с зеленющими глазами и совершенно неведьминским характером, ибо ни природного ехидства, ни вредности, ни бессовестного любопытства в ней ни рождением, ни воспитанием не привилось. Зато она являлась крутейшим анастезиологом и микрохирургом, и даже сейчас ее уже жаждали заполучить в свои ряды не только семейные предприятия, но и конкурирующие компании. Белка же выслушивать признания ее уникальности выслушивала, предложения о статусной и щедро оплачиваемой работе получать получала и слала всех лесом, продолжая работать в медкорпусе академии.
С юной госпожой Лашш мы не то, чтобы были подругами (после истории с Вилкой я с осторожностью определяю категории в отношениях), скорее, близкими коллегами. Именно она помогла мне обосноваться с комфортом на первой практике, она же пригласила продолжать стажировку в стенах хирургического отделения. Ну а когда меня волею куратора Дикинса направили сюда на отработку… Белка только радостно потирала руки, да и я, признаться, была уж точно не в обиде. Заниматься увлекающим тебя делом, да ещё и за чужой счёт – ха, это ли не истинное проявление ведьминского характера!
Единственный момент, Белка на все неожиданности реагировала настороженностью и напряжённостью – говорю же, что наше бессовестное сестринское любопытство обошло ее стороной, – вот и сейчас моя коллега, оторвавшись от распития чая с любимыми конфетами, круглыми тревожными глазами смотрела на выход из ординаторской. Будто сейчас откроется дверь и нам на головы посыпятся все ужасы, разбуженные сигнальным вызовом.
– Спокойствие, только спокойствие, – хмуро ответила я, поднимая телефонную трубку, висящую рядом с дверью.
– Смотровые с третьей по шестую, – раздался голос администратора.
– И чего там? – уточнила я.
Ну не бежать же рысью ради всяких глупостей, тем более, что в наших стенах они случаются постоянно. Можно и красивым степенным шагом дойти. И никто не умрет от этого.
Тяжёлый вздох администратора оборвал мои мысленные рассуждения.
Эх, похоже, нужно ноги в руки и мчать…
– Первый курс магов. Боевка. Испытывали взрывчатые вещества. К сожалению, как обычно – на себе. Стэр, ты и микрохирурга захвати, там разорванных капилляров считать не пересчитать. Дети же…
– Цветы жизни, – добавила я свое выстраданное, – их либо в землю, либо… Лучше сразу в землю!
– И не говори, – очередной вздох администратора сменили гудки в трубке.
– Смелей, вперёд, детвора зовёт! – подмигнула я натянутой, как струне, Белке. – Там все, как ты любишь: множественные разрывы и толпы жаждущих обезболивающего. Наведешь на них иллюзию тропических островов с желтыми песочными пляжами и голубым морским простором или рождественскую вечеринку закатишь в их головах, и будет детям праздник.
– А ты-то чего так воодушевилась? – снова насторожилась коллега.
– Мне тонко намекнули на оторванные конечности! – от удовольствия я даже глаза в потолок завела. – Профессор Тимлок мне как раз статью по этому профилю заказал, вот теперь есть и материал, чтобы проверить свои наработки, – мечтательно протянула я, отмечая, как одобрительно и понимающе загорелись глаза у Белки.
Ценный материал для исследования, это каждому целителю понятно, на дороге не валяется, и разбрасываться им не приходится.
А уж когда он в добровольно-принудительном порядке попадает нам в руки!.. Ммммм!.. Здесь сама Великая Степь, не меньше, о своем нежно любимом чаде позаботилась.
…Спешно свернув чаепитие, мы двинули к смотровым, где кричали, корчились и стонали шестнадцать юных первокурсников. Дежурная сестра из магичек уже поставила дополнительные звуковые пологи, иначе бы в муках от криков корчились и все обитатели приемного покоя.
На вызов администратора подскочили ещё два дежурных хирурга, один терапевт и анестезиолог. В двенадцать рук и шесть глоток мы скоренько разобрались с жертвами взрывного дела и удовлетворенно-предвкушательно разбежались по операционным. Нам, пытливым умам, поле для новой деятельности только в радость.
Заминка произошла только по части распределения анестезиологов.
Нас, оперирующих хирургов было трое, анестезиологов двое, но Белка-то ещё и рвалась сшивать всем предоставившим такую возможность сосуды.
Дело уже шло к драке, а ведьмы все никак не желали договориться, но тут мой подопечный лишился пульса и решил-таки исход конфликта: я умыкнула ворчащую Белку себе, аргументировав ей вынужденный выбор тем, что работы по профилю в предоставленном экземпляре нам хватит на двоих за глаза. К тому же в смотровых оставались ещё жертвы собственной неосторожности, поэтому практиковать нам обеим полнехонький день, освободиться бы к вечеру.
Медкорпус отпустил уже заполночь. Маги-первокурсники попались упертые и лечиться нужным образом отказывались. Да и взрывное устройство вышло с магической начинкой, раны вели себя совершенно своевольным, подчас вовсе непредсказуемым образом.
В комнату общежития я буквально вползала.
На входе меня встретила домовушка, тетка Ыгая, и сразу уточнила, желает ли мое ведьмачество поздний ужин.
Ведьмачество желало в душ и спать, но домовушка была женщиной упертой, оттого и настояла на стакане молока с живительным медом.
Последнее было не столько фигурой речи, сколько точным определением сути: живительный мед поднимал на ноги любого обесточенного, обессиленного и даже интерес к жизни утратившего. Действие нектара было временным, скорее, мобилизующим, нежели в действительности напитывающим, и употреблять его рекомендовалось исключительно в крайних случаях.
Мой случай крайним не был.
На мой взгляд так точно.
По мнению тетки Ыгаи, со стороны все выглядело несколько хуже, но я настояла на своем: молоку – да, живительному меду – нет.
Соседки Вилки в комнате не наблюдалось, наверное, ещё гуляла где-то или заночевала у одного из своих кавалеров. За ней это последнее время частенько водилось, ну дак мне и лучше. Меньше народа – больше кислорода. И учебе никто не мешает.
С той памятной подставы с моими вещами Вилка вела себя смирно, в друзья не набивалась, на рожон не лезла. К моему имуществу руки свои тоже больше не протягивала и горьких обвинительных слов в мой адрес не произносила.
Уж не знаю, что или кто на нее повлиял, может, домовые тогда вмешались или честь в ней ведьминская очнулась, но подрывная деятельность в стане врага была прекращена. Да и не вышло бы у нее ничего, домовой народ если уж что под опеку берет, ни за что из внимания не выпустит, такая у них природная суть.
После насыщенного дня и стакана теплого молока спала я крепко, потому и тяжёлый стук в дверь расслышала не сразу.
С трудом оторвав голову от подушки, глянула в окно – часов пять утра, должно быть, – и сунулась обратно под одеяло, ещё и воздушным пологом сверху прикрылась, чтобы не отвлекаться на всяких ранних пташек, двери спросонья попутавших.
Но неспящий долбящий все не унимался.
