Написало божество письма и выбросило из окошка. Разлетелись они во все концы: одни упали на горные вершины, другие — в густой лес, а третьи — в морскую пучину.

Рано поутру в последний день старого года все звери во владениях божества получили его письма. Получили — и давай в дорогу собираться. И лягушка собирается, и слон, и обезьяна. И медведь торопится, и жираф, и тигр. Да и змея, свинья и страус отставать не хотят! Все звери решили к божеству отправиться.

Жила в те времена одна кошка. Очень важная это была кошка, ни с кем из зверей она знаться не желала, да и писем никаких не читала. Лежала она на поляне, на солнышке грелась, вдруг видит — мышка бежит, торопится, по всему видно, в дальний путь собралась.

— Куда это ты, мышь, так бежишь? — спросила важная кошка.

Смекнула тут мышь, что не знает ее соседка о письме божества, вот и решила ее надуть.

— Да вот, — говорит, — госпожа кошка, получили все звери в нашем лесу к божеству приглашение. Именами тех двенадцати зверей, что первыми божество с Новым годом поздравят, назовет оно последующие года. А явиться к нему надо во второй день Нового года.

— Во второй? — удивилась кошка.

— Во второй, — не моргнув глазом, соврала мышь.

Всем зверям хотелось первыми перед божеством предстать. Стали они думать, как друг друга обмануть да обогнать. Собрались они с вечера в дорогу, решили с зарей в путь отправиться. Только старый бык говорит:

— Немолод я, да и иду медленно, пойду-ка я с вечера.

Сказал и по тропинке побрел.

А что же сделала хитрая мышь? Увидела она, что бык в дорогу собирается, прыг-скок — и залезла ему на спину, притаилась, чтоб никто не заметил. А как из леса вышли, осмелела, развеселилась.

— Иди, иди, бычок, — подгоняет, — веселей, веселей, да по сторонам не засматривайся!

На следующее утро, едва рассвело, и другие звери в путь отправились. Первыми проснулись собака и обезьяна, тигр, петух и змея. А многие так и проспали.

Бегут звери, торопятся. Всем хочется первыми быть.

В те времена собака и обезьяна большую дружбу водили. Вот бегут они, друг друга подбадривают:

— Не отставай! — кричит обезьяна.

— Держись! — кричит ей собака.

А как стали к лесу божества приближаться, уже и сердито друг на друга смотрят: вдруг другой быстрее прибежит, а мне места не хватит.

Наконец, совсем рассвело. Поднялось над горами солнце — солнце Нового года. Осветили его лучи двор божества.

— Ну, кто же первым пожаловал? — улыбнулось божество.

Как кто? Конечно же, бык! А вот и нет! Мышь! Подбежал было бык к божеству, поклониться хотел, а тут хитрая мышь — прыг ему через голову и уже стоит перед божеством, склонилась в низком поклоне:

— Поздравляю тебя, божество, с Новым годом, — говорит.

Удивилось божество, мышь увидев.

— Не думал я, что ты первой появишься, — отвечает. — Ну раз пришла — входи, и я тебя с Новым годом поздравляю.

А бык глаза выпучил, понять не может — как эта маленькая мышь первой оказалась? Ну, делать нечего. Стал бык вторым.

А тем временем тигр прибежал. А потом и другие звери появляться стали. Подождало божество, пока первых двенадцать зверей не появится, и говорит:

— Как и обещал я, именами первых двенадцати животных назову я годы. И будет каждый из них повторяться через двенадцать лет. Первый год отныне будет годом мыши, второй — годом быка, третий — годом тигра. А потом пойдут годы зайца, дракона, змеи, лошади, барана, обезьяны, петуха, собаки и свиньи.

Выслушали звери слова божества и низко ему поклонились. Те, кто опоздал, домой отправились, а для первых двенадцати божество пир невиданный устроило. Баран и тигр на том пиру вместе веселились, а заяц с мышью отплясывал. Только обезьяна с собакой друг на друга не смотрят, все спорят:

— Ты меня, негодная, на перевале оттолкнуть хотела!

— Нет, это ты меня с моста сталкивала!

Веселились звери до следующего утра. Вот уж и заря занялась. Стали они домой собираться. Вдруг видят — бежит кошка, запыхалась вся. Остановилась и спрашивает:

— Как? Разве я здесь не первая?

Засмеялись звери:

— Долго ты почивала, госпожа кошка!

Поняла кошка, что обманули ее. Стала божеству все объяснять — на мышь наговаривать. Да только не стало ее божество слушать, лишь рукой махнуло.

Так с тех пор и повелось: носит каждый год свое собственное имя. И первый называется годом мыши. Только нет теперь у мыши спокойствия. Не простила кошка обиду — вот и гонит ее как только увидит.

Врун

городе Осака жил врун. Он всегда врал, и все это знали. Поэтому ему никто не верил.

Один раз он пошел гулять в горы. Когда он вернулся, он сказал соседке:

— Какую змею я сейчас видел! Громадную, толщиной с бочку, а длиной с эту улицу.

Соседка только плечами пожала:

— Сам знаешь, что змей длиной с эту улицу не бывает.

— Нет, змея в самом деле была очень длинная. Ну, не с улицу, так с переулок.

— Где же это виданы змеи длиной с переулок?

— Ну, не с переулок, так с эту сосну.

— С эту сосну? Не может быть!

— Ну, постой, на этот раз я тебе скажу правду. Змея была такая, как мостик через нашу речку.

— И этого не может быть.

— Ну ладно, сейчас я тебе скажу самую настоящую правду. Змея была длиной с бочку.

— Ах, вот как! Змея была толщиной с бочку и длиной с бочку? Так, верно, это и была не змея, а бочка.

Ивовый росток

озяин достал где-то ивовый росток и посадил у себя в саду. Это была ива редкой породы. Хозяин берег росток, сам поливал его каждый день. Но вот хозяину пришлось на неделю уехать. Он позвал слугу и сказал ему:

— Смотри хорошенько за ростком: поливай его каждый день, а главное — смотри, чтобы соседские дети не выдернули его и не затоптали.

— Хорошо, — ответил слуга, — пусть хозяин не беспокоится.

Хозяин уехал. Через неделю он вернулся и пошел посмотреть сад. Росток был на месте, только совсем вялый.

— Ты, верно, не поливал его? — сердито спросил хозяин.

— Нет, я поливал его, как вы сказали. Я смотрел за ним, глаз с него не спускал, — ответил слуга. — С утра я выходил на балкон и до самого вечера смотрел на росток. А когда становилось темно, я выдергивал его, уносил в дом и запирал в ящик.

Кагуя-химэ

давние-стародавние времена жил на свете один дровосек. Старым он был и бедным. Каждое утро отправлялся дровосек в горы бамбук собирать. Соберет — продаст, на то они со старухой и жили.

Вот как-то раз пришел старик в лес. Вошел в бамбуковую рощу да остановился как вкопанный. Что за чудеса! Льется невесть откуда таинственный свет! Огляделся старик, глазам не поверил: отливает одно коленце бамбука чистым золотом!

Удивился дровосек, к бамбуку с опаской подошел, да и срубил то коленце. Глядь — а в нем девочка сидит, крошечная-прекрошечная, и светится вся будто звездочка. Взял он девочку на руки и домой отнес.

Сжалились над нами боги, — решили старики, — хоть на старости лет дитя послали.

Взяли они девочку к себе жить и назвали ее Кагуя-химэ, что значит «Лучезарная». Стала девочка расти, стариков радовать, а у дровосека с тех пор что ни день, то удача: как придет в лес, обязательно золотое коленце бамбука найдет. Разбогатели старик со старухой. А Кагуя-химэ росла, росла и превратилась, наконец, в красавицу невиданную. Со всей округи приходили люди на нее посмотреть. Полетела весть о ее красоте по всему свету. Многие знатные вельможи хотели ее в жены получить, да только Кагуя-химэ всем женихам отвечала: