Его страстный взгляд лишал воли, чувственные губы были созданы для поцелуев, мускулистое тело обещало неземные наслаждения, бархатный голос будил самые дикие фантазии. Я представляла, как притягиваю его к себе, заглушая ласками неуверенные протесты. Говорю, что он идеален, и мы предназначены друг для друга, и совсем не важно, что у шпионки и шаера нет ничего общего. Целую так нежно, как никого и никогда в жизни. Медленно расстегиваю пуговицы его тонкой рубашки и кладу ладонь ему на грудь, слушая биение сердца. Он отталкивает меня, потому что долинейские традиции запрещают поддаваться эмоциям, но сдается уже через миг. «Ты сводишь меня с ума», – шепчет, гладя мои волосы. И мы вместе…
Ага, приехали. И мы вместе собираем его пальцы, потому что корона может вернуться в любой момент.
«Ластония не дремлет», – я поковырялась в ухе, но воздействовать на имплант не решилась.
Потревожу его – отключусь, и кто знает, приду ли в сознание собой и кем-то вроде «Айры Керейры». Лучше не рисковать.
«Они починили эту штуку? Усилили сигнал? Перепрограммировали?» – я мало разбиралась в технике, однако хорошо помнила те два случая, когда оказалась на месте наблюдателя, а не подопытного кролика.
Оператором оставалась Арина. Ее мысли и чувства передавались мне, но картинка транслировалась не ей, а от нее. Ракурс камеры не менялся. Правильно ли я поняла, что она была стационарной, а не шла в комплекте с имплантом? Имплант подключался к любой камере, находившейся в определенном радиусе действия? Или включал камеру, попавшую в доступную ему зону? Вероятнее всего последнее, потому что когда прерывалась передача мыслей, камера тоже отключалась.
Мне хотелось в это верить.
– Если вам нездоровится, не волнуйтесь. – Рикадор поморщился. – Компрессы из расплавленного олова быстро вернут бодрость духа, а свинцовые пилюли гарантированно избавят от любой хвори.
– Ах, да вы проказник! Обожаю мужчин с чувством юмора. Надеюсь, вы хороши не только в словесных баталиях, но и в посте…
Чтобы заткнуться, пришлось стукнуться головой в стену. То, что творил со мной имплант, и близко не напоминало участие Арины Керейры даже на том памятном торгу. В ее случае я позволяла собой управлять, принимая происходящее за сон, и избавилась от контроля, признав реальность окружающего мира. Теперь же, несмотря на ясное сознание, кто-то из вне заговорил моими устами! Я боялась представить, чем это может закончиться.
– Раз уж вы здоровы, позвольте пригласить вас на завтрак, – тон шаера не сулил ничего хорошего. Плохого, впрочем, тоже, но его намеренное равнодушие пугало не меньше, чем чужие мысли. – Говорят, овсянка с толченым стеклом весьма питательна. Некоторые живут после нее целую неделю.
«Какой же он горячий!» – я прикусила язык, спасая себя от продолжения позора.
И запрыгнула на откровенно прибалдевшего Рикадора.
Крепко обхватила его шею, коснулась щекой щеки, взмолилась богам всех существующих религий, чтобы обошлось без силовых щитов и смены правительства Долинеи.
– За нами наблюдают, – прошептала едва слышно. – Где-то в вашей комнате есть скрытая камера, которую активирует одна проблемная штука в моей голове. Думаю, в правом углу от двери, но могу ошибаться. Не верите? – Пока он решал, как от меня избавиться, я не теряла времени зря и прижалась ухом к его уху. – Замрите на пару секунд и послушайте.
«Если весь этот бред транслируется прямо мне в мозг, дело дрянь», – но стоило положиться на удачу и науку.
Несмотря на сумасшествие последних дней, я оставалась реалисткой. Когда имплант действовал слабо, он воспринимался как наушник. Сейчас передача была гораздо интенсивнее, напористее и агрессивнее, влияла на разум и поведение, а не только раздражала, но, думаю, в ее основе тоже лежал звук. Возможно, шаер услышит чужую речь и поверит, что я не притворяюсь.
– Ты плохо вела себя, милая, – внезапно выдал Рикадор непривычно низким голосом. – Тебя надо наказать. – Он подхватил меня на руки и понес к кровати. – Ты заслужила хорошую порку.
– Эй! – Что-то пошло не по плану. – Какого черта?! Оно что, заразно?!
В голове звучали пространные речи об истинной властности, покорности и страсти, но мои всполошенные чувства напрочь затмили поддельные. Это никуда не годилось! Мне нужен союзник, на худой конец – нейтральная сторона, а не проблема номер три. Для цитат из «Справочника юного доминанта» у меня есть шаерон Эндер, для угроз – шаерон Викард. Шаер должен сохранять безразличие!
Он швырнул меня на кровать, поднял с пола шкуру неопознанного мной животного.
– Готова к уроку послушания, Ання?
– О да. В моем досье есть место для еще одного обвинения в покушении. – Я вдруг сообразила, что дверь в коридор совсем рядом, и перестала бояться. – Будут какие-то особые пожелания? Признаюсь честно: в экзотике я не мастер, но с ночными горшками управляюсь просто отлично. Зайдите к дознавателю Кано, у него найдется пара отзывов от довольных клиентов.
Рикадор улыбнулся. Или мне показалось? Клянусь, на его губах мелькнула улыбка! Даже наблюдатель ее заметил, потому что в мой мозг полилась чушь о сексуальности ровных белых зубов и идеи насчет того, как эти самые зубы надо использовать в ближайшее время, причем речь шла отнюдь не о завтраке.
«Хорошо, что шаер этого не слышит. Надеюсь, он тоже играет на ластонскую публику, не то дело дрянь», – я нарочито лениво поднялась и направилась к выходу.
– Далеко собралась, милая? – Рикадор схватил меня за волосы и потянул обратно – справедливости ради должна заметить, что не рывком, а довольно бережно. – Кто разрешил тебе уйти?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
