***

Формальности заключались в том, что меня сфотографировали, сняли отпечатки пальцев и взяли образец крови. Хотели еще просветить местным аналогом рентгена (точнее, рентгеном, который назывался столь мудрено, что я и не пыталась запомнить), но корона вернулась и энтузиазм случайно порезавшейся лаборантки угас окончательно.

Никаких документов мне не выдали, но я на это и не рассчитывала. В конце концов, Анна Леонидовна тут пленница, учтиво именуемая беженкой, и прав у нее нет и не предвидится.

К вечеру жизнь стала немного лучше – меня догадались покормить. Не разносолами – сплошным сухпайком, однако я не привередничала. Затем препроводили в назначенные шаером покои и приставили служанку. Она на полном серьезе считала меня отродьем Ньепы и таила свое имя, боясь отдать вместе с ним и душу. Должна признать, несмотря на титанические усилия с моей стороны, понимания мы не достигли.

Эта пугливая девушка исчезла за час до полуночи. Я обычно очень терпелива с людьми и считаю, что любое мнение (кроме запрещенного Уголовным кодексом) имеет право на жизнь, однако суеверная тихоня успела раздраконить меня не на шутку. Она рассуждала о вредном влиянии электричества на комнатные растения, о том, что кипячение уничтожает «природный дух» воды, о грешности чая, который собирают идолопоклонники, и о Ньепе, что воплотилась во мне. Подобные разговоры не относились к моим сильным сторонам.

Чтобы остыть, я приоткрыла окно и высунула руки сквозь решетку. Ночной воздух прошелся по коже, даря прохладу и умиротворение. Спустя пару минут стало зябко – ветер на высоте дул особенно сильно.

– Ну и атмосфера… Еще бы сюда настоящего дракона, и можно организовывать туры «Почувствуй себя принцессой» для всех желающих.

Тихий голос утонул вдали. Я присела на подоконник, подставила лицо холоду. Спать не хотелось. Новая обстановка, новый пейзаж… Я смотрела на безымянную туманность, искала незнакомые созвездия, ждала, пока луна вылезет из-за сгустившихся на горизонте туч, и представляла, что нахожусь на собственном балконе.

Слева поет караоке пятиклассница Оля, а не орут неведомые птицы. Справа дымит сигаретой Жора-сапожник, а не поднимается дым от кухонных печей. Далеко впереди светится яркая вывеска супермаркета, а не порхает огнедышащая тварь. За спиной – небольшая уютная комната с допотопным диваном и антикварным шкафом, а не круглый зал площадью не менее ста квадратных метров. Ну или четырехсот квадратных шагов, потому что ни линейки, ни строительного плана мне не предоставили.

Облака затянули половину неба, порыв ветра принес капли дождя. Я закрыла окно, неплотно задернула тонкие шторы и скептически уставилась на свое нынешнее обиталище.

Размеры жилплощади не удивляли – как-никак, мне выделили верхний этаж некогда оборонительной башни. С выходом на крышу, между прочим. Крышу ограждала колючая проволока, поэтому с прогулками на свежем воздухе не срослось.

Но жилье выглядело приемлемо… По сравнению с пыточной, разумеется.

«Не жалуйся. Ради тебя тут два слоя ковров постелили», – вякнула совесть.

Все верно – за те часы, что я провела в лаборатории и в каких-то кабинетах, нежилую башню привели в божеский вид. Выскоблили до блеска, застеклили окна (одно даже сделали открывающимся) и затащили по бесконечной витой лестнице широкую кровать с почти не поеденным молью балдахином. Дверь на крышу починили, провели свет, отремонтировали небольшую печку, принесли с десяток поленьев. О спичках, правда, забыли, но я не собиралась задерживаться тут до снегов.

«Викард был бы рад расстрелять меня хоть завтра», – воспоминания плохо действовали на оптимизм.

Глаза защипало. Нет, не от грусти… Требовалось как можно скорее снять зеленые линзы, однако я не представляла, как на это отреагируют долинейцы.

«Служанка воткнет кол в сердце, чтобы гарантированно избавиться от посланницы Ньепы. Кано говорил, Ньепа воплощает и зло, и свободу… Почему мне не встречаются те, кто почитает ее, а не боится?» – я взяла оставленное на подоконнике карманное зеркальце и неохотно оглядела свою физиономию.

Жутковатое зрелище. То есть как для того, кто за несколько суток спал от силы часов пять, подвергся действию тока, яда, технологий будущего и троих рие Нордесов, выглядела я неплохо. Но, будем честны, сейчас на меня не позарился бы даже пьяный в хлам Эндер.

«Когда же отрастут волосы? Хочу стать собой!» – мне не нравилось, что я похожа на Арину Керейру и девушек из программы.

Глаза начали слезиться. Я отложила зеркало, забралась на кровать. Прямо надо мной горела лампочка, остальное помещение таилось в тени. Я словно находилась на освещенной полянке посреди страшного темного леса. Не скажу, что это было приятно.

«Чтобы ничего сверхъестественного мне не приписали, сниму линзы завтра, перед Кано», – я погасила свет и спряталась под тонким одеялом.

Комфортнее не стало.

В огромной каменной башне каждое движение отдавалось эхом. В какой-то миг я поняла, что едва дышу – вдохи казались слишком громкими и нарушали тишину.

Сон не шел. Как только накатывала дрема, ее разрушал шорох простыней. Когда в окно заглянула луна, я сдалась и прекратила попытки уснуть. Лежала с закрытыми глазами, думала о доме… Не обращала внимания на посторонние звуки. Честно не обращала!

Но свет проигнорировать не смогла.

По векам прошелся яркий луч, и вся сонливость исчезла. Я неуверенно оглянулась, не понимая, что происходит. Башня слишком высокая, с земли так не посветить. Что же тогда? Вертолет?

Вновь мелькнул луч.

Я босиком прошлепала к окну и выглянула наружу. Ничего, кроме набежавших туч… Может, показалось?

– Но роша, алие?

– Да, не спится, – я ответила прежде, чем сообразила, что не поняла ни слова.

Ну что за чертовщина!

– Рик? Это точно ты? – Под пальцем клацнула кнопка выключателя, и помещение залил электрический свет.

Рик стоял посреди комнаты, с интересом осматривал скудную обстановку. Чешуйчатые доспехи, жуткие лезвия, добрые глаза… Не представляю, как я могла спутать его с шаером. Они похожи, не спорю. Ладно, чисто внешне они – как две капли воды. Но мимика и жесты разительно отличались.

Настоящий Рик вел себя просто и непринужденно. Удивлялся, когда его что-то удивляло, огорчался, услышав неприятную весть, улыбался в ответ на улыбку и не мнил себя пупом земли.

Он был классным, как заявила бы я тринадцатилетняя – та самая я, что мечтала исследовать неведомые земли и покорять глубины космоса.

«Не от мира сего», – вынесло бы вердикт земное окружение Анны Леонидовны: будущего юриста, с горем пополам позабывшего давние стремления.

Может, в прошлом это и сказалось бы на моем отношении, но сейчас я находилась в другом мире и не считала странности недостатком.

– Где пропадаешь, Рик? Почему не показываешься, когда светло?

– Решин.

– Серьезно? Кто спит днем?

– Шаер?

– Э нет, ваш шаер настолько важен, что и ночью не спит – лелеет свое самодовольство.

– Ри ора, алие.

– Сама знаю, что это опасные речи. И хватит называть меня принцессой, мне не пять лет. Эй! Что за?..

На груди Рика виднелся огонек. За последние дни я настолько привыкла к личным необычностям, что не сразу поняла: свет шел не от меня.

– Лазерный прицел?!

Какая глупость! В этом мире? На такой высоте?

«Ты же знаешь, что не ошиблась», – талдычил здравый смысл.

Бесполезная информация. Она мелькнула в голове слишком поздно и нечетко, чтобы повлиять на мое будущее.

Огонек исчез.

Я обернулась к окну, чтобы обнаружить луч на своем лице.

«Привет из Ластонии», – пронеслась обреченная мысль.

Но вместо вспышки выстрела я увидела золотистые доспехи.

– Не делай этого! – крикнула, отталкивая горе-героя.

Дурак! Он всерьез решил, что сможет защитить меня от снайпера? Какая самонадеянность!

Блестящие чешуйки прорезали мои импровизированные бинты на ладонях, и по рукам вновь протекла кровь.