Когда Андрей оформил в цеховой конторе свой первый месячный план и вышел в коридор, вслед за ним тут же выскочил Серёга Мажуга, их главный цеховой снабженец. В подчинении у него была одна молодая женщина по имени Татьяна. Она в любое время сидела за столом в конторе и занималась бумагами, за которые Мажуга отчитывался на планёрках и в конце месяца. Держала она себя как первая леди цеха среди всех цеховых дам в конторе и старалась всегда выглядеть более ярко и по одежде, и по речам, и по раскраске лица, больше подходившей для праздника, чем для будней. При виде Татьяны Андрею каждый раз приходили в голову слова: На работу, как на праздник. Конкурентов у неё на звание первой леди в цехе не было. Все остальные женщины выглядели неброско, буднично, находясь уже в том возрасте, когда внешность утратила для них своё значение, обеспечив их в своё время спутником жизни, детьми и крепкой семьёй. Татьяна не произвела на Андрея впечатления красавицы. Наверное, она и сама понимала за собой отсутствие красоты, поэтому и старалась компенсировать это остальными атрибутами. Кроме неё в цеховой конторе трудились дамы постарше. Экономист Галина, бухгалтер Надежда и Мария Андреевна, миниатюрная женщина с приятными чертами лица, которые не испортил возраст, со спокойным голосом. Это была жена Нестерова, старшего технолога. Андрей сдавал ей отчёт по месячному плану. Была ещё одна женщина, Наташа, но она сидела отдельно, в цеховом складе инструментов, напротив конторки мастеров. Всех этих женщин Андрей видел только на планёрках, как и Мажугу, которому он иногда сочувствовал после очередного нагоняя от Абрамова. Поэтому он удивился, когда Мажуга ухватил его за рукав в коридоре со словами:

  - Тебе Ларион ничего не говорил? Ты, давай, подтягивайся к пяти часам к Наташе, в инструменталку. Цех план сделал, Ларион стол накрывает мастерам.

  Андрей смотрел на него непонимающе:

  - Нет, я ничего не знаю об этом.

   Мажуга дружески подмигнул ему:

  - Приходи и узнаешь. Обычай такой. Это не Ларион придумал, это ещё до него придумано. Старый план сделали, а новый завтра начнётся. Передышка сегодня - Мажуга скрылся за дверью конторы, словно его и не было.

  Когда Андрей вошёл в конторку мастеров, там дым стоял коромыслом. Сквозь его клубы можно было разглядеть, что конторка забита до отказа. Андрей так и остался стоять у двери, потому что все места были заняты. Ларион, Довгань, Кульченков, Ромасенко и Абрамов дымили папиросами и слушали Толю Исмагилова, забыв обо всём на свете. Тут же сидели и оба технолога, Михалыч и Виталя Лукашов, поджидавшие очереди для своих рассказов. Андрей приоткрыл дверь, чтобы можно было дышать. Он не выносил запах табачного дыма, задыхался. Рассказ Толи завершился оглушительным взрывом хохота, и все начали вставать со своих мест, как в кинотеатре по окончании фильма. Вскоре в конторке остались одни мастера и Ларион, который набрал номер телефона и весёлым тоном крикнул в трубку:

  - Алло! Как там у вас дела? Сейчас будем.

   Бросив трубку, он хлопнул себя по коленям, вставая:

  - Ну, всё, мужики, пора. Андрюха, будем твой первый план отмечать.

   Когда они спустились в цех, возле верстаков уже никого не было. Мастера вслед за Ларионом поднялись в инструменталку. Там всё было готово. Накрыт большой стол, вокруг которого суетились женщины из цеховой конторы. Мажуга поставил на стол два графинчика. При виде Андрея он махнул ему рукой, указывая на место за столом возле себя. Роста он был среднего, коренастый, широколицый, голубоглазый, с кучерявой светлой шевелюрой. Своими по-детски ясными голубыми глазами Мажуга напоминал Андрею того мальчишку, что играл Тома Сойера в советском фильме по книге Марка Твена. Глаза Мажуги напоминали голубые колодцы, наполненные чистой детской наивностью.

  Пока все садились за стол, Серёга успел рассказать, что жена Лариона работает в химлаборатории, поэтому у них в такие дни проблем со спиртом не бывает, - он кивнул головой на графинчики. - Это что, спирт? - удивился Андрей.

   - Да ты не бойся, - успокоил Серёга: Он разбавленный. Зато лучше, чем водка. Голова не болит с него.

   За столом было весело и непринуждённо, чувствовалось, что в компании все давно знают друг друга и рассаживаются по своим симпатиям. Татьяна сидела возле Лариона, Галина устроилась рядом с Кульченковым. Толя Исмагилов и Довгань развлекали Наташу и Марию Андреевну. Мажуга был явно рад соседу по застолью в лице Андрея.

   - А Надежда с нами не гуляет. Ей некогда. Она мать - одиночка, - успел он рассказать, пока разливал по рюмкам из графина. Андрей терпеть не мог водку, но нарушать компанию и её законы не хотелось. Он готов был терпеть муки организма ради спокойствия души. После второй рюмки казалось, что все вокруг занимаются своими разговорами, никому при этом не мешая. Мажуга придвинулся к Андрею и зашептал в ухо:

  - Ты, Андрюха, даёшь! И как ты с ним работаешь?!

   - С кем? - не понял Андрей. Мажуга мотнул головой:

  - Да с Абрамом этим! Как ты с ним работаешь?! Я его как чумы боюсь!

  Андрей пожал плечами: Нормально работаю.

   Тут Мажуга не выдержал:

  - А я ведь на твоём месте работаю, - он повертел головой из стороны в сторону:

  - Так получилось. Я тут в зоне сидел. За хулиганку. Да у меня дядька, брат матери. ... Он ого-го какой деловой! - Серёга почти шептал:

  - Он поговорил с кем надо, дал кому надо. Меня досрочно освободили. Даже на работу он меня устроил. Да-а-а. Не знаю, как у него получилось. Но на моём месте должен был ты работать. Андрей похлопал его по плечу:

  - Это твоё место, а я на своём месте, всё нормально.

  Андрею вдруг стало тоскливо от мысли, что ему пришлось бы вместо Мажуги бегать по складам, и каждый день его был бы занят только бумажками и железками вместо всех тех вопросов, которые ему сейчас приходилось решать каждый день.

   -- Правда? - недоверчиво спросил Мажуга, поглядывая сбоку:

  - А я думал, что ты разозлишься на меня. Всё равно бы тебе разболтали.

   Но Андрей был благодушен: