Кононов посмотрел в окно и увидел толстого, рыжего кота, который неуклюже прыгал за последними осенними бабочками.

  - Ну, и откормила ты его, Маруся! - Засмеялся Михаил.

  - Это он сам по подпольям мышей ловит, привык так питаться. Дома только воду пьёт, да отчего-то огурцы свежие любит.

  Вот думаю, как бы дом в порядок привести, времени ни на что не хватает. И дров заготовить надо, чует моё сердце, что зиму здесь пережить придётся. Не торопится жилконтора мне мою квартиру возвращать.

  - Не переживай, сестричка. Я у тебя поживу, и пока ты свои "сильвупле" с учениками вытанцовываешь, осмотрюсь, и дом приберу, и дров припасу.

  - А разве тебе на службу не надо? - Удивилась Маруся.

  - Ты всё мимо ушей пропустила. Я демобилизовался, в запас уволен. Пока работу не нашёл, считай, я в твоём распоряжении.

  - Ну, вот и хорошо! - Маруся встала, чмокнула брата в макушку и, поставив на печку чугунный утюжок, принялась убирать со стола.

  Когда Михаил остался один, то долго лежал на старом топчане. Он вдруг понял, что впервые после войны осознал себя по имени, а не по фамилии. "В мирную жизнь втягиваешься" - улыбнулся сам себе, и пошёл осматривать территорию. Сестрино хозяйство было запущенным, но Михаил почему-то везде натыкался на следы чьей-то бурной деятельности, и он точно знал, что это не Марусиных рук дело. В погребе картофель высох, но было видно, что его не перебирали, и не сортировали по размеру, и даже не сушили на грядке после того, как выкопали. Михаил выгребал сухой картофель лопатой для снега на кусок брезента, а потом выносил в заранее выкопанную яму в огороде. Разобравшись с картошкой, принялся за капусту. И тут он удивился тому, что капустные кочаны при уборке не подрубали топориком, а срезали ножом. "Но, почему? Это же долго и трудно, только мозоли натрёшь" - думал Михаил. Когда и с капустой было покончено, Михаил перешёл в дом, чтобы убрать в комнате остатки яблок с пола. Больше всего яблок закатилось под Марусину кровать. Михаил сходил в сарай, снова взял, убранную было, лопату для снега и, вернувшись в комнату, начал этой лопатой выгребать яблоки из-под кровати. Когда вместе с яблоками Михаил подцепил плоский предмет, он подумал, что это какой-то старый Марусин ридикюль, и чтобы он не мешал вытаскивать яблоки, потянул его к себе. Маруся вернулась домой, и застала своего брата лежащим на полу, он прижимал к себе старенький школьный портфель.

  Михаил молчал три дня. Маруся старалась не попадаться ему на глаза, а он её словно и не видел. Он, молча, навёл порядок в доме и на огороде, заготовил дров, даже больше чем надо, а в дождливое утро понедельника, накинул на себя плащ палатку, и куда-то ушёл, не притронувшись к завтраку. Маруся уехала на работу в полном смятении чувств. Она поняла только одно, что первую блокадную зиму её племянник Славик прожил здесь, на её даче. "Но почему он ушёл?" - думала Маруся. "Он мог снова посадить огород, семян было достаточно. И раз он такой сообразительный, сумел бы разобраться, как грядки заделать". Всю дорогу до своего училища, Маруся плакала. Сердце сжималось от тоски, ведь её единственный племянник, которого она любила, как родного ребёнка, пропал. И вдруг её пронзила страшная мысль, что Славик пропал навсегда. Иначе он бы давно вернулся.

  В сельсовете, к которому относился дачный посёлок, где жила Маруся, Михаила встретил молодой председатель, с цыганской внешностью. Кононову показалось, что тот прячет свою правую руку за спиной, а потом догадался, что руки у того просто нет. "Интересно, где цыганёнок мог руку потерять?" - подумал Михаил, мужчина выглядел очень молодо, явно не фронтовик. Михаил протянул ему своё служебное удостоверение. Председатель долго всматривался в его лицо, а потом, наконец, произнёс:

  - Так вы брат Марии Константиновны? Интересно, почему она мне ничего о вас не говорила? Хотя, у нас времени поговорить не было.

  Председатель полез в нагрудный карман, достал своё служебное удостоверение, и протянул Кононову.

  "Кондауров Борис Дмитриевич, майор запаса, лётчик - истребитель". Когда Кононов прочитал, где служил Кондауров, он понял, почему тот его разглядывал. В последний год войны, полк Кононова, и воздушная армия Кондаурова, входили в состав одного фронта, сформированного под конкретные цели ведения боевых действий за границами Советского Союза. Кононов подумал, что зря не верил, что его знают по всему театру военных действий. Самое малочисленное подразделение, которым он командовал, прославилось на весь фронт, и его людей в шутку называли Кононовские "Охотники на бекасов". Снайперы не обижались. Ведь само слово снайпер происходило от английского названия этой птички, подстрелить которую было невероятно сложно. Мужчины разговорились. Воспоминания о войне, тема, которая затягивает надолго, но Кононов помнил, зачем пришёл в сельсовет, поэтому спросил:

  - Я понимаю, что в сорок втором вас здесь не было. Но меня интересует, кто разбирал дачные дома на дрова?

  - Но дом Марии Константиновны не тронули...

  - Да. Но в этом доме всю зиму прожил мой сын Вячеслав. Мы это поняли только сейчас, как и то, что он ушёл не позднее мая месяца сорок второго. В доме, на столе осталась грязная посуда, как будто Славка перед уходом принимал гостей, и компания была не меньше десяти человек. Я знаю, со слов сестры, что вплоть до снятия блокады в посёлке никто не жил, и Славка мог уйти только с теми, кто разбирал дома.

  Кондауров задумался. Он встал, и открыл сейф. Кононов невольно наблюдал, как ловко у него получается, орудовать одной рукой. Председатель поймал его взгляд, и сказал:

  - Я левша. Специально переучивался, чтобы приняли в лётное училище. Сейчас мне легче жить, чем другим потерявшим правую руку.

  Кондауров достал какую-то папку, и долго перекладывал бумаги, внимательно читая их содержание. Наконец он сказал:

  - Вот. - И протянул Кононову тетрадный листок. - Это уведомление, одному из владельцев дачных домов об его сносе. Владелец так и не объявился, и дом снесли. Здесь не указана организация, которая занималась заготовкой дров, но зато указан адрес организации, которая это уведомление отправила. Думаю, что это лучше чем ничего.

  Вернувшись домой, Кононов быстро собрался, он решил поехать в район в военной форме со звездой героя на груди, чувствуя, что так будет легче разговаривать с начальством районного масштаба. И не ошибся. Лысеющий, толстый гражданин, который никак не тянул на участника боевых действий, подскочил, когда Кононов вошёл в его кабинет.