— Неужели он получил разрыв сердца из-за политики? — язвительно поинтересовался брюнет.

— Твою… Нет же. Черт, видимо кончился, — по ту сторону что-то грюкнуло, а потом послышался характерный звук столкновения телефона с твердой поверхностью и раздались заковыристые ругательства. Аккерман изогнул бровь — надо было отдать парню должное, фантазия у него работала отлично. Дождавшись, пока технику подберут, брюнет спросил:

— Так что со Смитом? Правда умер?

— Жди, я приеду, — вместо ответа прозвучало отрывистое, и вызов сбросили.

Ривай закатил глаза. Информативный разговор, ничего не скажешь. Но зато он сможет как следует потрусить Лауда на предмет нужных сведений, когда тот приедет — отступать то ему все равно некуда будет. Этот высокий тощий парень с птичьим гнездом на голове мало напоминал криминала, а открытый взгляд круглых карих глаз даже задуматься о таком не позволял, но факт оставался фактом — Лауд уже лет пять успешно работал на Закклая. А еще он совершенно не боялся Леви. Просто не воспринимал его угрозы как что-то реальное, что было удивительным для человека с его стилем жизни, ведь такие долго не живут. Обычно.

Аккерман смирился с присутствием парня как с неизбежным злом, в конце концов, он был гораздо расторопней остальных, да и его наглость никогда не переходила границы дозволенного.

Рвано вздохнув, Ривай принялся заваривать чай для себя и будущего гостя. Важные новости брюнету проще было переносить с чашкой хорошего ароматного напитка. Поставив чайник на плиту и приготовив заварник, он достал с полки, отведенной специально для всевозможных сортов чая, золотистую коробочку с цветастой этикеткой. Когда брюнет открыл ее, по кухне распространился мягкий ненавязчивый аромат. Сухие листья вперемешку с мелкими кусочками засушенных фруктов посыпались в заварник, при соприкосновении с дном отбивая тихую дробь. Отправив туда последнюю щепотку, Леви вернул на место коробочку и принялся терпеливо ждать, пока закипит чайник, нервно постукивая пальцами по столешнице. В голове царил сумбур, созданный из кучи не оформившихся во что-то дельное мыслей, так что выцепить на свет и посмотреть в глаза хоть одной никак не получалось. Брюнет прикрыл веки и начал глубоко дышать, стараясь таким нехитрым способом унять бешеное сердцебиение. Леви не до конца понимал, что с ним сейчас происходит, но реакция собственного организма на известие о возможной смерти Смита его забавляла. Чайник на плите радостно забулькал, заставляя парня отвлечься от неразберихи в собственной голове и заняться, наконец, делом. Леви протянул руку, чтобы поудобней перехватить ручку, и с отстраненным интересом заметил, что рука дрожит. Перевел взгляд на вторую — то же. Аккерман так и не рискнул оторвать утварь от плиты, понимая, что вряд ли удержит в руках. Вместо этого он побрел на негнущихся ногах на балкон, уповая на то, что свежий морозный воздух вернет ему возможность здраво рассуждать. И правда, первый вдох обжег легкие и сразу заставил мысли разойтись по углам и не мешаться в непонятную кучу. Ледяной ветер, будто забавляясь, растрепал смоляные пряди и одарил легким румянцем бледные впалые щеки. Еще несколько минут позволили вернуть контроль над собственным взбунтовавшимся телом. Дрожь не ушла, но из нервной трансформировалась в дрожь от холода — шутка ли, выйти в тонких футболке и штанах на балкон, когда на градуснике минус одинадцать — жуткий холод для страны, в которой средняя температура зимой составляет от минус двух до плюс трех.

Только чудом, не иначе, Ривай услышал звонок в дверь. Стиснув челюсти посильнее, чтобы унять раздражающий цокот зубов, Аккерман отправился встречать гостя. Как только он открыл дверь, в нее сразу же ввалилось лохматое недоразумение, с одышкой, будто всю дорогу до дома Аккермана пробежал на своих двоих. Перед глазами невольно всплыла картина из прошлого, когда такой же лохматый обормот стоял на пороге, судорожно хватая ртом воздух, а затем, отдышавшись, поднял невозможные счастливые глаза, заставив сердце Леви пропустить удар, радостно сверкнул улыбкой и, выудив откуда-то из-за спины, протянул небольшую металлическую коробочку с серебристым витиеватым узором на темно-синем фоне. Аккерман поспешил отмахнуться от ненужных воспоминаний. Кто бы подумал, что в его памяти осталось столько моментов, связанных с зеленоглазым паршивцем, и даже спустя столько времени ничего не изменилось — память застигала врасплох в самые, казалось бы, неподходящие моменты. Мотнув головой, парень бесцеремонно отпихнул Лауда в сторону, чтобы не мешал, а затем закрыл двери на несколько замков, большую часть из которых установил самостоятельно, и пошел на кухню.

После «проветривания» чайник поддался с куда большей охотой, и к появлению растрепанного и раскрасневшегося на морозе парня на пороге чай уже был готов. Леви поставил кружку на стол со стороны двери, сам же уселся напротив, ожидая, когда Лауд последует за ним.

— Рассказывай, — скомандовал Ривай, когда пятая точка парня нашла пристанище на табурете.

— Нетерпеливый какой, а, — ухмыльнулся тот, но, заметив опасный блеск в стальных глазах, поспешил исправиться. — Да, ты прав, Смита с нами больше нет.

Леви, получив подтверждение, не спешил расслабляться. Вдруг, это все — инсценировка. Довольно популярный трюк, если задуматься.

— Когда и как? — отрывисто, четко.

— Примерно часов пять назад, — прикинув время, ответил Лауд. — А вот с «как» все довольно интересно.

Аккерман приподнял бровь. Интересно?

— Ты же знаешь ту высотку, которую никак достроить не могут?

Брюнет кивнул. Высотка находилась на окраине, но в довольно популярном районе. Он пару раз бывал там по делам, еще когда работал на Смита.

— Да. Так вот, строители жестко напортачили чего-то в расчетах, вот только когда спохватились было поздно — их просчет повлек за собой разрушение подвальных помещений, а следом посыпались этажи. На одном из них как раз находился Смит вместе с каким-то крупным дилером, здание то его. Косвенно, разумеется.

Леви нахмурился. Какая-то нелепая кончина получилась, особенно для кого-то вроде Эрвина.

— Кто остался из верхушки?

— Да какие-то мелкие сошки, — ответил парень, с интересом принюхиваясь к содержимому кружки. — Долго не протянут — растащят их, либо же сами уйдут. Удивительно, как у Смита получалось такой махиной управлять.

Аккерман тихо хмыкнул себе под нос. «Удивительно» — не то слово, которое он бы подобрал.

— А правую руку он свою потерял, — не заметив реакции Ривая продолжал вещать парень.

— Майка Заккариуса?

— Угу, — невнятно подтвердили — кружка немного препятствовала прохождению звука.

— Когда? — Леви сам не понимал, зачем спрашивает, но ему хотелось удостовериться, что с Майком все в относительном порядке, все же этот человек занимал не последнее место в его жизни.

— Там заварушка у них с базой была, копов понаехало, что мух, тогда многие деру дали, только большинство нашли и… — парень красноречиво провел большим пальцем по глотке. Риваю же подумалось, что с ножом мороки много, скорее всего, просто пустили пулю в лоб, и дело с концом.

— О нем что-то слышно?

— Не особо, — Лауд почесал в ухе. Леви поморщился, но промолчал. — По одним источникам он остался в Германии, ближе к югу, другие сообщают, что засекли его в Нью Джерси с подружкой, третьи…

— Достаточно, — прервал словесный поток Аккерман. Майк жив, и слава богу, большего знать ему не требуется. — Что Закклай?

— А что Закклай? Довольный, как таракан. На его месте я бы тоже доволен был. Потенциальный конкурент, еще и счет сравнять все никак не получалось, — Смит все время был на шаг впереди, а тут такая удача.

— Значит, операции…

— Закончились, — подтвердил догадки Ривая Лауд.

— И тебе, естественно, приказали меня убить, — ухмыльнулся брюнет.

— Естественно, — не стал спорить парень.

— Но ты просто сидишь и пьешь чай на моей кухне.

— Именно, — он мотнул головой и сделал демонстративный глоток.