Хотя мог бы догадаться, идиот. Ускоренная регенерация всегда забирает много энергии. Кретин, мог ведь предвидеть и не подпускать близко, а теперь — поздно.
— Пожалуйста, не говорите никому о том, что увидели, — Эрен умоляюще уставился на человека, неторопливо складывающего вещи обратно в аптечку.
Тот повернулся к нему и посмотрел парню прямо в глаза. Взгляд будто прожигал. Казалось, их владелец видит тебя насквозь. Один раз посмотрит и знает все самые темные тайны, самые сокровенные мысли. Эрен невольно поежился, но глаз не отвел. Леви боролся с собой. Он не знал, как поступить. С одной стороны, ему было проще сбагрить пацана кому-нибудь, а с другой… Слишком много отчаяния плескалось в изумрудных глазищах.
— Ладно, — наконец решил Леви, — черт с тобой.
Парень сразу расслабился и выдохнул с практически ощутимым облегчением.
— Как хоть зовут тебя, чудовище? —наконец-то решил поинтересоваться Аккерман.
— Эрен, — ответил парень, сияя не хуже начищенной кастрюли. Правда, сияние слегка портило само состояние мальчишки.
— А фамилия?
— Зачем же так официально? Меня можно называть просто Эрен, — хмыкнул он.
— Щенок, — фыркнул Аккерман и направился к двери с аптечкой в руках.
— А тебя как? — донеслось до уже выходящего из дверей брюнета.
— Ривай Аккерман, — холодно ответил тот.
— Спасибо, — услышал он едва различимое, когда закрывал дверь.
Леви тяжело вздохнул и, положив аптечку на законное место, отправился на кухню. Ему сейчас была жизненно необходима чашка черного чая.
========== 4. Что ты планируешь делать дальше? ==========
Эрен пребывал в состоянии шока. Мягко говоря. Более правдоподобно было бы сказать, что его накрыло цунами паники.
Не осталось людей, которые бы знали о его прошлом больше, чем он позволял им знать. То есть, никто ничего не знал. Сколько усилий было приложено, чтобы скрыть правду от окружающих. Сколько нервов потрачено. Не каждый сможет жить так, как жил он, и вынести столько, сколько пришлось вынести ему. Но самым страшным было то, что то шаткое равновесие, которое только-только удалось выстроить из осколков прежней жизни, полетело к чертовой матери. А все из-за его, Эрена, глупости.
Вот каким недалеким человеком надо быть, чтобы и правда поверить в то, что он — нормальный, самый обычный, такой, как все. Как мог подвергнуть выстраданную свободу опасности.
Как же отвратительно, когда твое будущее зависит не от тебя, а от другого человека, при том совершенно постороннего. Они ведь знакомы всего ничего и только пару минут назад представились друг другу. Подслушанное Эреном в кафе имя в счет не бралось, так как адресовано было не ему.
В кафе невысокий черноволосый парень со стальными, почти прозрачными глазами был Леви Аккерманом. Эрену же он представился как Ривай Аккерман. Леви и Ривай — одно имя? Странно как-то. Но и то, и то звучит… необыкновенно.
Леви — это, наверное, для самых близких: друзей, родственников, любимой. Хотя последнее ставилось под сомнение подслушанным разговором. Тогда что, любимого?
Тот бровастый называл брюнета по-имени, но Эрен не заметил, чтобы они были особо близки. Может, златовласка была бы не против, но вот объект обожания отнюдь не горел желанием обрести в его лице вторую половинку. Нет, их связывали точно не чувства друг к другу. Во всяком случае, не обоюдные.
Хотя какое Эрену дело до чужих проблем? Его в это лезть не просили, а сам добровольно в бутылку пихаться не станет — свои проблемы тучами грозятся закрыть солнце. Да и вообще, зачем он об этом думает? Какая ему разница, как называть мрачного парня — Ривай или Леви?
Шатен тяжело вздохнул, подавившись вдохом. Регенерация регенерацией, но его все же ранили.
Эти переживания вытянули из него всю ту энергию, что удалось накопить во время сна, и теперь он чувствовал себя опустошенным и разбитым.
Надо лишь найти выход из сложившейся ситуации, не отвлекаясь на никому не нужные и ничего не значащие мысли. И он обязательно что-нибудь придумает, как обычно, вот только поспит немного и непременно придумает.
***
Мягкие лучи солнечного света лениво падали на пол, скользили по мебели, рисовали узоры на стенах, делая маленькую кухоньку еще уютней.
На стуле, облокотившись на стол рядом с кружкой чая, из которого радостно поднимался вверх пар, сидел задумчивый человек, который совершенно выбивался из общей атмосферы, нарушая ее.
Леви было над чем подумать.
Тот парень, Эрен, кто он? Почему не стал говорить фамилию? Скрывается или скрывает? Или все вместе? Почему способен так быстро заращивать раны?
У Ривая тоже была хорошая регенерация, на нем все заживало как на собаке, вот только все же не так быстро, как у этого смуглого паренька. Как он получил такую способность? Это от природы или над ним проводили эксперименты? Последнее больше походило на сюжет какого-то ужастика, ну или супергеройского фильма. Да и потом, пацан сам был удивлен происходящим.
Сам факт того, что Эрен, возможно, скрывается, не была для него чем-то нереальным. Он это понимал и принимал без осуждения или ненужных предубеждений. У всех есть скелеты в шкафах. У самого Аккермана хватило бы на десятки шкафов.
И все же Леви не давало покоя то мрачное удивление в бриллиантовых глазах. А вдруг для Эрена это все не было в новинку? Вдруг он знал об этой своей способности? Слишком много «вдруг». Даже если знал, что с того? Разве это что-либо меняет?
Ривай понимал, почему мальчишка попросил его молчать. Человек с необычными характеристиками — сокровище для чокнутого ученого типа Ханджи.
Ханджи.
Как быть с этой очкастой? С ним самим проблем не будет: если мальчишка хочет, чтобы его секрет оставался таковым — без проблем. Кто он такой, чтобы раскрывать его. Но очкастая могла стать серьезной проблемой. Рано или поздно она захочет сунуться к мальчишке и поговорить с ним, осмотреть. И если первое проблемой не являлось, то второе… Каково же будет ее удивление, если она обнаружит едва заметный шрам там, где недавно была полноценная рана.
Аккерман задумчиво сделал глоток крепкого черного чая.
Будь это тайна Леви, он, пожалуй, доверил бы ее очкастой, и та, в свою очередь, могла бы попытаться помочь, все-таки котелок у нее варит как надо, может быть, придумала бы что-то дельное. Но Эрен совсем не знаком с Зое и ее причудами, и если у него не все плохо с головой и там в наличии хоть сколь завалящий мозг, то он ни за что не будет швыряться такой тайной направо и налево. Скорее, будет ревностно ее оберегать и тщательно скрывать.
В том, что Эрен знал о своих способностях, Леви уже не сомневался. Интуиция и холодный анализ подсказывали одно и то же.
Руки сами потянулись к волосам, проводя по черным шелковистым прядям.
А что делать с пацаном, когда тот выздоровеет? Вряд ли у него получится вернуться к старой беззаботной жизни, учитывая, что он перебежал дорогу Смиту, хоть это и было случайностью. Невероятно глупой случайностью и безрассудством Эрвина. Но, как бы там ни было, какое-то время парню надо бы оставаться в тени и не высовываться.
Своего дерьма в жизни не хватало, еще и чужим привалило. Хотя, может, это и не так плохо. Есть шанс отвлечься от своего плачевного положения дел.
Раздумья были грубо прерваны требующим еды животом. Леви со вздохом встал и принялся копаться в холодильнике, думая о том, что парень наверняка тоже голоден.
***
Шелковистые каштановые волосы трепетали на ветру. Зеленые глаза светились счастьем. Вся хрупкая фигурка женщины излучала радость. Она заливисто рассмеялась, обнимая маленького сына и добродушно подшучивая над мужем. Мужчина с темными волосами, собранными в низкий хвост, тоже улыбался, а в песочных глазах плескалась невероятная, невыразимая нежность и любовь, которые проявлялись в каждом аккуратном прикосновении, сквозили в каждом движении, жесте, сочились из каждого слова.
Мальчик не понимал, о чем говорят родители, но такая теплая улыбка на их лицах просто не могла оставить маленького ребенка равнодушным, и он тоже сидел, улыбаясь во все немногочисленные зубы, со всей искренностью, на которую только был способен. Тянул маленькие руки то к маме, то к папе, то к обоим, доверчиво утыкался лбом в изгиб шеи, ногу, живот и вообще во все, до чего мог дотянуться, пытаясь таким образом выказать свою причастность к общей радости.
