***

Очнулся Эрен от того, что кто-то открыл дверь, которая оповестила о прибытии гостя тихим скрипом. Подтвердила присутствие человека еле слышная ругань сквозь зубы и нелестные отзывы о хозяйке дома, надо полагать. Он открыл глаза, уже зная, что это опять тот парень.

Леви, заметив, что Эрен не спит, уже не таясь подошел к тумбочке и поставил на нее бутылку с водой. Открутив крышку, наполнил стакан и протянул мальчишке. Эрен попытался поднять руку, но у него почему-то ничего не получилось. Он в изумлении уставился на предавшую его конечность. Увы, рука совестью не обладала, а потому так и осталась безвольно лежать поверх одеяла.

Леви, наблюдавший эту немую сцену, тяжко вздохнул.

Придерживая одной рукой парня за затылок, другой он поднес к губам стакан, к которому Эрен тут же жадно присосался, пролив на себя треть содержимого. Аккерман раздраженно цокнул языком, но стакан не убрал.

– Спасибо, – едва разлепив губы, шепотом пробормотал Эрен, когда содержимое кончилось.

Леви лишь сдержанно кивнул и вышел из комнаты. Именно в этот момент зазвонил мобильник. Очкастая. Закатив глаза, он все же ответил на звонок.

— Чего? — сразу перешел к делу Аккерман.

— Леви, я сегодня домой не попаду. К нам привезли кучу неотложки. Их много, а хирургов мало. Так что твой парень на тебе. Записку с инструкциями я тебе кину смс-кой, а все необходимое найдешь в лаборатории в верхней шухлядке. Больше ничего там не трогай, слышишь?

— Тц, я не враг своему здоровью, чтобы шариться по твоим полкам. И парень не мой, — выделил он последние два слова.

— Как скажешь, — пропели в трубку. — Ладно, я побежала, меня в операционной ждут. Поки.

Леви устало потер переносицу. Он ожидал чего-то такого, когда Ханджи сообщила, что ей надо заехать в больницу.

Зое была блестящим хирургом. Врач от бога. Подумаешь, немного не в себе. Платили ей гораздо больше, чем платят обычным хирургам, но вот продвигаться по карьерной лестнице очкастая не спешила. Ее это не интересовало. А вот разные эксперименты над несчастной природой — это да, это пожалуйста, сколько угодно.

И хоть известие абсолютно не было сюрпризом, Леви не знал, что ему делать. Он не привык ухаживать за кем-то. Исключением была разве что Изабель, но она являлась самым родным для него человеком и было в порядке вещей проявлять заботу, хотя парень это осознал лишь когда она заболела, и то не сразу.

Но Леви даже не знал имя парня, за которым он взялся присматривать. «А, ладно, какая разница? – в конце концов решил он, – раз уж взял на себя ответственность, будь добр, прекрати теряться в нерешительности. Можно подумать, ты первый раз перевязывать раны будешь?». Сделав внушение самому себе, Аккерман немного успокоился.

Вот только раньше перевязывал он только себя.

***

Эрен уже чувствовал себя немного лучше. Конечности по-прежнему нехотя его слушались, но и не отказывались служить, что не могло не радовать. Да и ему больше не хотелось неподвижно лежать часами напролет. Наоборот, была бы возможность, он бы подорвался и умчался куда-нибудь на поиски приключений. Вот только последствия предыдущего мешали осуществить это желание.

Дверь снова скрипнула, пропустив в комнату черноволосого парня с аптечкой и миской в руках. Сгрузив все это на тумбочку, он присел рядом с Эреном на кровать и, смотря тому прямо в глаза, заговорил.

— Моя подруга сейчас не может тебя перевязать, так как умотала на работу, и когда будет неизвестно. А потому миссия по твоему спасению легла на мои плечи. Ничего, если я тебя перевяжу?

Эрен вздрогнул, но согласно кивнул. А Леви тактично умолчал о том, что даже если бы этот мальчишка не согласился, то он все равно бы это сделал. Пускай думает, что у него есть выбор, Аккерману не жалко.

Вообще, именно по этой причине Ханджи без колебания скинула заботу о больном на Леви. Тот хоть и ворчит все время, но поручения всегда исполняет безукоризненно. Из шкуры вон вылезет, но доведет поставленную перед ним задачу до идеального завершения. Другому ни за что бы не доверила, так как за своими пациентами всегда следила сама, и сиделок с медсестрами тоже сама назначала (как будто бы ей и без этого проблем не хватало). Начальство давно смирилось с причудами хирурга-гения и прощало ей и не такие странности. Аккерман этого не знал и сообщать ему об этом Ханджи не собиралась. Пускай остается в блаженном неведении, а то потом от него не допросишься.

Тем временем Леви начал подготовку к перевязке. Разложил на тумбочке белую стерильную простынку, сложенную в несколько раз, положил инструменты, которые понадобятся или могут понадобиться в процессе перевязки, распаковал упаковку с обычным бинтом и бинтом элластичным. Также там нашёл место и внушительный бутылек перекиси водорода.

Эрен смотрел на все эти приготовления и с каждой секундой его глаза распахивались все шире. Бесстрастное лицо бледного парня делало процесс схожим с процессом подготовления инструментов палача в пыточной камере непосредственно перед началом особо жестокой экзекуции. Эрен практически запаниковал, когда бледное лицо повернулось в его сторону. В стальных глазах напротив отобразилось непонимание.

— Ты что, боишься? — словно не веря в сказанное, спросил он.

Эрену срочно захотелось исчезнуть. Он вперил смущенные глаза в стену за брюнетом.

Леви хмыкнул:

— Если бы я тебя хотел убить, ты бы давно уже был мертв. И если бы мне от тебя было что-то нужно, я бы уже это получил и сейчас ты бы тут не лежал, так что расслабь булки.

Фраза была призвана подбодрить и успокоить, но выражение лица и тон голоса, с которыми она была произнесена, пугали до пляшущих ёжиков. Леви заметил, что в изумрудных глазах напротив страха не только не убавилось, его, пожалуй, стало даже больше. Он лишь вздохнул.

— Я не собираюсь весь день тут сидеть и ждать, пока ты налюбуешься игрушками Ханджи. Жить хочешь? Тогда стягивай одеяло.

Тон не подразумевал неповиновения в любом виде, а потому Эрену ничего не оставалось, кроме как откинуть одеяло. Оказалось, на нем были лишь боксеры и больше ничего. Он подумал было смутиться, но после взгляда в сторону хмурой тучи, натягивающей латексные перчатки, внезапно передумал.

Под Эрена подоткнули полотенце и ловкие руки начали аккуратно, но уверенно разматывать бинты. Марлю, закрывающую рану, пришлось размачивать перекисью, так как она успела сродниться с телом несчастного парня, которого этот факт ничуть не обрадовал.

После некоторых усилий противный клочок ткани сдался. Леви неверяще уставился на рану. Эрен, который все время пролежал, глядя в потолок и иногда морщась от боли, безропотно позволяя делать брюнету все, что необходимо, с непониманием посмотрел на Аккермана, а после, проследив за растеряным взглядом, на свой живот.

С момента ранения Эрена прошло чуть меньше двух дней, а рана выглядела так, словно это было недели две назад.

Леви вопросительно уставился на парня, но тот был так же изумлен, как и сам Аккерман. «Надо бы сообщить очкастой», — промелькнуло в голове.

Через пару мгновений Леви опомнился и продолжил перевязку как ни в чем не бывало. Что за парня он подобрал? Почему у этого мелкого щенка регенерация как у ящерицы?

Один вопрос сменялся другим, а тот в свою очередь — следующим и так далее. Но это у Леви в мозгу развернулась бурная деятельность и желание узнать ответы на вопросы. Внешне же он оставался полностью невозмутим, что порядком пугало Эрена, который не догадывался о том, какие мысли варились в котелке человека, сейчас сосредоточенно накладывающего ему повязку из эластичного бинта.

Эрен думал, что все давно закончилось. Что события прошлого больше не потревожат его жизнь. Но они изволили ворваться в нее и перевернуть все вверх дном, заставляя чуть ли не выть от безысходности.

Что теперь будет? Его снова отдадут в какую-нибудь лабораторию? Снова будут пытаться найти ответы на интересующие вопросы любой ценой?

Нет, Эрен не готов снова так жить. Что угодно, только не это.