— Оу, — потерянно выдает Эрен и пару секунд молчит. — Хочешь я чем-нибудь помогу?

Предложение застает врасплох, и Ривай почти успевает машинально отказать, потому что просто терпеть не может, когда ему лезут под руку, но сейчас… Почему бы и нет? Убьет сразу нескольких зайцев одним выстрелом: и полюбуется красотой вблизи, и немного отведет душу за попорченные нервы. Что может быть лучше заслуженного страдания красавчика по вечерам?

— На тебе лук, — с непроницаемым лицом ставит в известность Ривай. — Он в тумбочке возле холодильника, поищи на нижней полке.

— Лук? Серьезно? — брезгливо морщится Эрен.

— Мне показалось, или ты предложил помощь? — елейно уточняет Ривай, от души веселясь выражением вселенской скорби на красивом лице. Что ж, Эрен хотя бы брал в руки лук, уже неплохо.

— Понял, понял, — отмахивается Эрен и послушно ведет поисковые работы в недрах шкафчика. — Сколько надо-то?

— Покажи размер, — командует Ривай. Эрен издевательски вскидывает бровь.

— Что, вот так сразу?

— Луковицы, извращенец, — недовольно шипит Аккерман. Эрен ухмыляется, окидывая его взглядом а-ля «да, конечно, я так и поверил», но все же достает на свет божий луковицу, протягивая на вытянутой руке Риваю.

— Бери две, — после придирчивого изучения, выносит вердикт Ривай. — Чистить умеешь? — интересуется, со снисходительностью глядя на то, как Эрен нерешительно смотрит на лук, не в силах решить, что с ним делать дальше.

— Знаешь, ты будешь смеяться, но до этого самого момента я думал, что знаю, как это делать, но теперь не уверен.

— Ну, Ханджи даже яйца жарить не умела толком, так что меня ничем не удивить, — спокойно сдает подругу Ривай, но немного кривит душой — в душе он хохочет. Вид озадаченного луком Эрена определенно станет одним из любимых его воспоминаний.

— Кто такая Ханджи? Ты ее уже второй раз упоминаешь. Неужели твоя девушка? — недоверчиво спрашивает Эрен, и Риваю чудится в его интонации напряжение, словно его ответ действительно важен для Эрена. Бред какой-то. Он переводит взгляд на кастрюлю и понимает, что пора солить воду.

— Нет, она моя подруга, — нет, вздох облегчения ему определенно мерещится. Мотнув головой, отгоняя странные мысли, Аккерман принимается командовать. — Так, бери доску, вон она стоит. Ага, молодец. Теперь становись рядом. Ближе, я детей не кусаю.

— Ну хоть не врешь, что безобидный, — бормочет под нос Эрен, пропуская мимо ушей часть про детей.

— Могу сделать исключение, — в шутку предупреждает Ривай и, достав нужный нож из подставки и вручив Эрену, продолжает инструктаж. — Клади луковицу на доску, а теперь отрезай верхнюю и нижнюю часть. Зачем так много? Меньше бери. Да, вот так. Теперь режь пополам. А теперь чисти.

Ривая немного умилило то, с каким старанием и детской непосредственностью Эрен режет и чистит лук. В нем словно жили два разных человека: взрослый хам и ребенок.

— Почистил, что теперь?

— А теперь мелко его нарезай. Смотри, не оттяпай себе палец, ножи острые, я недавно их наточил.

— Спасибо за совет, — ядовито благодарит Эрен, но немного осторожней обращается с ножом.

Пока Эрен измывается над луком, Ривай успевает забросить в кастрюлю спагетти, подготовить остальные продукты и даже немного полюбоваться процессом. Но он хочет есть, так что надолго его не хватает.

— Понимаю, что первое знакомство с кухней всегда волнительно, тем более с таким явлением, как лук, но я желаю есть в этом веке. Смотри и учись.

Ривай в несколько быстрых, четко отработанных движений нарезает луковицу вдоль, а затем точно так же измельчет ее поперек. То же самое проделывает и с оставшейся второй половиной, до которой Эрен добраться не успел. Последний с восторгом наблюдает за процессом нарезки лука, часто моргая — от слишком близкого знакомства у него немного покраснели глаза, и из-за этого он то и дело пытается смахнуть выступающие против воли слезы.

Нарезав лук, Ривай привычным жестом заправского фокусника наливает оливковое масло на сковороду и высыпает туда радостно зашкварчавший лук. Ему льстит такое внимание со стороны Эрена.

— Ты где так научился? — в раскосых глазах в кои-веки отражаются истинные эмоции без тени фальши.

— Гений-самоучка, — гордо отвечает Аккерман, на что Эрен фыркает.

— Нет, серьезно, ты где-то работал поваром?

— Разве что у себя на кухне, — невеселая улыбка ненадолго трогает губы Ривая. Он перемешивает лопаткой лук и помешивает спагетти, чтоб не пристали к кастрюле.

Эрен ему явно не верит, но больше не спрашивает. Пронзительно свистит чайник, и Ривай выключает огонь, заливая кипяток в заварник.

— Разве не лучше пить в пакетиках? — недоуменно интересуется Эрен, глядя на Ривая как на динозавра, которому удалось выжить после падения кометы.

— Притворюсь, что не слышал этого.

Спустя какое-то время к луку отправляются грибы, и Ривай включает вытяжку, которая хоть и работает почти что бесшумно, но все же немного гудит. Эрен, заняв один из стульев, молча наблюдает за тем, как Ривай сливает воду, а затем отбрасывает спагетти. Затем спустя минут десять он заливает грибы с луком сливками. Спагетти он раскладывает на тарелки, аккуратно формируя что-то навроде гнезда. Когда соус закипает, он убирает его с огня и, немного остудив, поливает сверху спагетти. Затем дергает из горшка на подоконнике несколько листиков базилика и кладет сбоку возле соуса. Почти ресторанная подача.

— Так и быть, в виде исключения и чисто по доброте душевной накормлю сегодня сирого и убогого, — шутливо произносит Ривай, опуская тарелку у Эрена перед носом и с внутренним удовлетворением отмечая, как алчно тот принюхивается. — Бон аппети.

Ужинают они в тишине — оба слишком увлечены едой и своими мыслями. Ривай думает о том, что жизнь все же очень странная штука. Несколько лет он сох по харизматичному продавцу из телемагазина с глазами, как у лемура из Мадагаскара, потом несколько недель от души его ненавидел и проклинал, а теперь сидит рядом с ним и ест почти вместе приготовленную еду, словно они пара. Притом, что еще чуть больше двух месяцев назад и подумать не мог о том, что повстречает свою «голубую мечту» более одного раза. Пусть обстоятельства и были весьма неприятными, впрочем, как и сама мечта. Жизнь полна горьких разочарований.

Закончив, Ривай откидывается на спинку стула, чувствуя себя сытым и вполне довольным жизнью. Вот бы еще Эрена спровадить и завалиться спать.

— Пожалуйста, — царственно кивает Ривай, когда Эрен, покончив со своей порцией отодвигает тарелку.

— Ага, — отрешенно бормочет он, не глядя на Ривая. Последний задается прелюбопытнейшим вопросом касательно того, кто воспитывал этого придурка. В конце концов, Зик же был вполне адекватным и воспитанным, тогда что с этим не так?

Ривай встает, подхватывая свою тарелку, и идет к раковине. Пришла пора наводить чистоту, хотя на самом деле Аккерман почти готов пойти на сделку с совестью и оставить это все до завтра. Но чересчур яркая фантазия о том, как он завтра будет отдирать присохшие остатки, живо прогоняет ленцу. Он настолько увлекается, что совершенно не замечает, когда Эрен подходит сзади. Когда он заканчивает и оборачивается, то практически утыкается носом в Эрена. От него приятно веет теплом и пахнет каким-то цитрусовым одеколоном. Брови сами собой съезжаются к переносице.

— И что ты делаешь? — интересуется хмуро, поднимая голову вверх и заглядывая Эрену прямо в глаза. Они находятся ненормально близко, и все в Ривае вопит, что сейчас непременно что-то должно произойти, что надо поскорее бежать, пока не случилось то, о чем они оба пожалеют, но… Глаза Эрена влажно блестят, завораживая своей глубиной, зрачки расширены, и он неотрывно смотрит прямо Риваю в глаза. А затем осторожно кладет уже теплую ладонь ему на лицо, невесомо проводя большим пальцем по скуле, словно пробуя на ощупь кожу. И эта легкая нежная ласка настолько не вяжется со всем Эреном, что Ривай даже забывает возмутиться и оттолкнуть. Он просто застывает, не в силах пошевелиться, обреченный только наблюдать за развитием событий.