– Вечерняя звезда, – тихо произнесла Ирэн, – надо поторапливаться, леди Буво, – бал начнётся через несколько часов.

Огюстин в изнеможении опустилась в кресло. К счастью, каждой невесте выделили отдельную комнату для сбора на бал. Огюстин не видела, что происходит у Оаны.

А Стан, оказывается, смелая. Вот так запросто завести разговор с маридом…

Зачем Оане понадобился марид? Вербует лояльных сторонников?

Как бы то ни было, счёт пошёл на часы. Подходит самое главное событие в жизни Огюстин.

«Я должна выстоять, и я выстою. Если в этом столетии на роль второй доминирующей расы предназначена человеческая, победа будет за мной. Если же нет, я сделаю всё для того, чтобы стать фавориткой одного из принцев. Я обязана понравиться им, и понравлюсь им», – подумала Огюстин Буво.

Глава 11

Бал решено было провести в Малом, так называемом семейном зале. Тот, кто был приглашён на бал в семейный зал, либо делал блестящую карьеру, либо делал блестящую карьеру и пропадал без вести.

Напряжённая, как струна, Огюстин вошла в бальный зал.

Девушка хотела, чтобы поэты сказали: «Она вплыла в тронный зал, подобна хрустальному лебедю, вся в блеске юной красоты. Она затмила собой всех красавиц; все взоры были устремлены на неё. При виде Огюстин Флориан выпустил руку пэри, Нориберт равнодушно отвернулся от дриады и морганы. Принцы разом шагнули к Огюстин. Прекрасная дева уронила платок, принцы бросились поднимать его и столкнулись лбами. Раздался серебряный смех Огюстин. Нориберт покраснел. Синие глаза Флориана яростно сверкнули».

Увы, мечтам суждено оставаться мечтами. На Огюстин обратили внимание в рамках этикета.

Гостей встречал лично Его высочество наследный принц

– Рад видеть вас на балу, Огюстин Буво, – сказал Флориан.

Огюстин склонилась в глубоком реверансе.

– Надеюсь, вы с наслаждением проведёте этот вечер. Гости ждут вас, леди, – улыбаясь, промолвил Нориберт.

В глаза Огюстин бросилась невысокая девушка с очень тонкой талией, в белом в широких розовых разводах декольтированном платье. Лицо девушки обрамляли блестящие букли. Страшно представить, сколько на них изведено драгоценного бриллиантина, куда входит редкое сырьё из Королевского моря и восточных земель.

Девушка стояла в окружении пожилой матроны и молодого человека. Мать и старший брат? Но что же это получается… Человеческая невеста взамен Кати Сеймур? А почему ей разрешили привести родителей? Нет, это несправедливо, в сильнейшем смятении думала Огюстин.

Девушка с буклями обернулась, и Огюстин узнала в ней поветрулю Айку Росу.

Огюстин постаралась не выдать охватившего её изумления. Поветруля, лесная дева, и вдруг такой наряд, такая причёска?

Огюстин увидела членов совета лордов от людей: герцогиню Ядвигу Вацлавскую, канцлера Целия и круглого, узкоглазого, точно древняя статуэтка, Кэйташи Ито.

А что это за женщина стоит в компании маридов? Женщина одета в простое белое платье, у неё несоразмерно узкая талия и широкие бёдра. Судя по волосам, собранным в тугой пучок на затылке, это пэри. Другая пэри, присланная на замену Юлдуз аль-Джабир? Алые волосы этой пэри щедро отливают болезненной желтизной. А белый цвет у народа пустыни – разве не символ траура?

Огюстин подошла ближе. Эта пэри была Дильназ Эль Амир. Но что за странный облик! Хотя выглядит Дильназ необычно и эффектно, этого Огюстин не могла не признать.

Дриад, как всегда, было слишком много. Все трое, как одна, оделись в платья по последней моде, изысканно-неопределённого цвета. Золотистые волосы дриад были свободно распущены по плечам.

Огюстин услышала, как принц приветствует морган. Она дошла до стены и только тогда обернулась. Морганы не изменили себе, задрапировавшись в шелка и увешавшись драгоценностями. Но – Огюстин глазам не поверила – одеяния морских дев имели на ноге глубокие, доходящие до бедра, вырезы! Как морганы будут танцевать в таких платья? Ноги ведь полностью оголятся!

Мимо Огюстин прошли пэри и марид.

– Заки, не влюбился ли ты часом в человеческую девушку? В каждой девушке можно разбудить пэри! И это слова марида! – говорила Дильназ.

Марид многозначительно улыбался.

Огюстин пропустила тот момент, когда в зал вошла Оана Стан. Оана ступала грациозно, как лебедь. Огюстин посмотрела на неё и обомлела. На Оане были такие же туфельки, как на самой Огюстин.

Не может этого быть! Выходит, прославленный мастер, согласившийся принять мать Огюстин лишь после того, как весь его двор был осыпан золотом, сделал ещё одну пару туфель?!

Огюстин готова была нестись прочь из дворца, выцарапывать глаза хитрому обувщику.

Но уже объявили сарабанду. Танцевали её одни невесты, выстроившись в шеренгу.

Первой поставили Оану Стан. За ней стояли: Огюстин, Айка Роса, Дильназ Эль Амир, Жизель Жарр, Окин Катуавр, Идриль и Мария Каталония.

«Не смотреть на туфли Оаны, не смотреть на туфли Оаны», – повторяла про себя Огюстин.

Если она собьётся, то всё пропало. Девушки в сарабанде двигались синхронно, напоминая батарею оловянных солдатиков. И если один солдатик даст осечку, его тут же выбросят вон из зала.

Если этот солдатик будет морганой, то ещё ничего. Природное изящество морган компенсирует любые ошибки. Не страшно, если и пэри ошибется. Всё равно, все смотрят только на её формы. Идриль и Мария Каталония двигаются, как заправские танцовщицы. Кстати, а где третья дриада?

Поветруля танцует, едва касаясь паркета миниатюрными ножками. Уж кто-кто, а она, похоже, не ошибётся.

Оана Стан лучше откусит собственный язык, чем нарушит хоть одну фигуру в танце.

Значит, слабое звено – Огюстин. Только бы не ошибиться, когда на неё устремлены десятки пар изучающих глаз. Только бы не ошибиться!

«Должно быть, у меня движения, как у механической куклы. Я напряжена, потому что всё время думаю об ошибке», – решила Огюстин.

К счастью, сарабанда кончилась. К каждой девушке подошёл кавалер, и оркестр заиграл санторинскую павану.

Партнёром Оаны был сам Флориан. И почему эту заносчивую гордячку поставили первой в шеренге!

Огюстин достался Штейн Креол, смазливый молодой человек, по слухам, друг детства Нориберта.

Пару Айке Росе составил Нориберт.

Дильназ танцевала с Заки Эль Баха. Жизель Жарр скучала в компании Шеннара Корлей, заведующего императорской библиотекой. Окин Катуавр танцевала в паре с Орони. В пару Марии Каталонии достался Шарль Крайт, в пару Идриль – Иво Запад.

– Вы сегодня очаровательны. Не каждой девушке к лицу пунцовый, – галантно молвил Штейн Креол.

Огюстин показалось, что Креол произнёс две фразы. Первая, льстивая, предназначалась для тех, кто ненароком мог её услышать. Вторая же…

– Талию Айки Росы можно обхватить пальцами одной руки. Морганы изящны, подобно струям воды в фонтане. Пэри блистательна. Дриады удивительно живые. Оана Стан держится, как императрица. Что вы можете противопоставить им, милое дитя, помимо этого до неприличия яркого платья?

О да, вторая фраза предназначалась только для ушей Огюстин. Она мило улыбнулась. Её безмятежный взгляд показал, что неуместная колкость Креола не достигла цели.

– Бедная маленькая инженю в пунцовом платье. Зачем Фабрис поставил её в пару с этим Штейном Креолом? – спросила Ядвига Вацлавская Кэйташи Ито.

– Наш император и раньше вёл себя странно, а сейчас и подавно. Его поведение становится совершенно непредсказуемым, – ответил Ито.

– Как вы думаете, господин Ито, с чем это связано? – учтиво улыбаясь Гайтанке Ясень, поинтересовалась Ядвига.

– С невестами, – подумав, ответил Кэйташи.

– Вы немногословны, господин Ито, – вздохнула Ядвига, глядя на Оану, – эта леди Стан – очень энергичная особа. Вдобавок похожа на жену императора, которую Фабрис очень любил.

– Внешне не похожа, – покачал головой Кэйташи.

– Я не об этом. Я имею в виду поведение, то, как она ступает, держит голову. Её выражение лица, взгляд, улыбка. Как вы думаете, леди Стан догадывается о том, что её сравнивают с покойной императрицей Евангелиной?