– Кто через площадку? – рассеянно переспрашивает Нина, закрыв глаза, и, сразу опомнившись, вскакивает и бежит к двери:

– Нельзя через площадку!..

На ёлке веселье в полном разгаре. Тимур и Саша сидят рядом.

– Мы вам крепость восстановим, отремонтируем и тогда начнём войну сначала, – говорит Саша.

– Нет. Возьмите эту крепость себе. Это хорошая, надёжная крепость, и она вам послужит ещё долго…

– А вы?… Что же у вас тогда останется?

– А мы… Мы себе найдём. – Тимур поворачивается к Коле Колокольчикову и хлопает его по плечу: – Что, старая гвардия? Мы себе найдём ещё дело?

Нина, не обращая ни на кого внимания, пробирается к Саше. Кругом раздаются голоса: «Тише, тише!» Саша порывисто тянет Нину за руку и усаживает её с собой рядом.

На эстраду выходит раненый красноармеец с забинтованной рукой. Звучит гордая музыка, и раненый поёт:

– Если бы меня пустили… приняли… – взволнованно шепчет Тимуру Саша. – Я бы пошёл служить только в четвёртую роту. И ты тоже?

– Нет. Я бы в пятую.

– Почему?

– Наша пятая ещё лучше вашей четвёртой будет! – задорно отвечает Тимур.

Саша вспыхнул, он хочет что-то возразить, но тут глаза его широко раскрываются. У дверей в дымчатом платье со звёздами, в белокурых локонах, стянутых обручем, от которого расходятся мерцающие лучи, стоит Женя Александрова.

Саша хватает Нину за руку:

– Это она! «Голубая звезда»! Пойдём спросим про письмо.

К Жене Александровой быстро подходит Женя Максимова.

Они внимательно оглядывают одна другую и вдруг разом улыбаются и берутся за руки.

– Скажи, кто тогда со снега моё письмо поднял? – спрашивает Саша.

– Кто? – Женя Александрова улыбается и повёртывается к Коле Колокольчикову, но лицо у того смущённое, а Тимур строго смотрит на Женю, и в его глазах приказ: «Не говори». И, глядя в упор на оробевшего Колю, Женя отвечает: – Я того человека не знаю.

– Гей-ля-ля! – увидав Колю Колокольчикова, торжествующе кричит Вовка. – А всё-таки дохлую кошку вам в крепость бросил я!

Он взмахивает палочкой, и джаз в бешеном темпе играет весёлый танец.

Растерянная, подавленная, Нина отходит к окну. Опирается о широкий, заваленный игрушками подоконник и отворачивается, чтобы никто из гостей не увидел её слёзы.

Сверкает огнями ёлка. Мчатся танцующие пары, мелькают маски.

В сторонке, дружно разговаривая, стоят Саша, Тимур, Женя Александрова и Женя Максимова. К ним вдруг подбегает запыхавшаяся Катя.

– Стойте! Радуйтесь! – кричит она. – Вы сейчас увидите…

И в ту же минуту в дверях появляется нянька. А за ней, опираясь на палку, входит военный – шофёр Коля.

Нина смотрит на него почти с ужасом:

– Не бойтесь! Капитан жив, – говорит Коля, – и даже не ранен… Его в лесу нашла наша разведка. – Он протягивает оцепеневшей Нине письмо и добавляет: – Письмо запоздало, но вы ему будете очень рады…

Как завороженная берёт Нина конверт. На нём адрес: «Ленинград, Красноармейская, 119, Максимовым. Для моей жены Нины». В конверте развёрнутая телеграмма: «Саша волнуется, почему не пишешь, все целуем. Жена Нина».

– Это ошибка, надо: Женя, Нина… – растерянно говорит Нина.

– Всё правильно, – отвечает Коля. – Ваша телеграмма летала по телефону с батареи на батарею… Но капитан сказал, что ошибки нет и текст передан совершенно точно.

Коля Башмаков и Саша отходят к окну. Там, на подоконнике, среди игрушек, приготовленных для подарков, выстроились оловянные солдатики. Коля достаёт из кармана солдатика и ставит его на подоконник перед строем. Солдатик поцарапан, помят, но глядит весело.

Саша быстро выдвигает знаменосца, двух солдат с шашками на караул и командира, отдающего вернувшемуся солдату честь.

Коля смотрит на висящую на стене картину Нины.

– Что? Не та дорога? – смущённо спрашивает Нина.

– Прямо скажу, не обижайтесь: дорога не та. Круче повороты. Твёрже люди. – Коля кладёт руку на плечо раненому, который пел песню четвёртой роты, и показывает на картину: – Не знаю, что они там поют, но, наверное, это мелодия для боя совсем неподходящая. Так ли я говорю, мой неизвестный товарищ?

– Я знаю сама. Я нарисую другую…

– Хотите, я вам дам идею? – улыбается Женя Александрова. – Нарисуйте вот их. – Она показывает на Сашу, Колю, Юрку, Тимура. – У них каждый день мелодия самая боевая!

Вовка подбегает и быстро просовывает свою голову между Сашей и Колей.

– Да, но только не рисуй, пожалуйста, этого кошкометателя и пролазу Вовку, – поспешно добавляет Женя Максимова.

Тимур кладёт Вовке на плечо руку:

– Почему? Ты погоди. Он будет славным гранатомётчиком.

– Ну, если… так говорит бывший комендант самой лучшей снежной крепости, – разводит руками Женя Александрова, – то это будет совершенно точно.

Сверкает ёлка. Звенит весёлая музыка. Кружатся вокруг ёлки в танце дети.

И вот через эту блестящую ёлку под нарастающий гул проступает другая – большая чёрная ель на снежной поляне. На нижних ветвях её висят два котелка, три винтовки, белый халат, сигнальный флаг.

Чуть правее ели стоит батарея.

Командир поднимает руку – раздаётся залп.

Командир смотрит в бинокль и видит, как из снега встала и пошла пехота. Идёт твёрдым шагом. Он снова поднимает руку – могучий залп. Командир быстро поворачивается. У него простое, энергичное, чуть усталое лицо; сдёрнув перчатку, он вытирает оборотной стороной ладони влажный лоб.

Это капитан Максимов.

Последний раз перед зрителем возникает стройная снежная крепость. Над крепостью развевается флаг нового гарнизона.

Войско Саши у стен крепости прощается и с почётом провожает куда-то уходящее на лыжах войско бывшего коменданта Тимура.

1940

Детский сад на прогулке

Дети зимой на улице в деревне

Санки

Дети во дворе

Занятия юных фигуристов на катке

Занятия юных фигуристов на катке

Обложка детиздатовской книги «Тимур и его команда». Книгу держит Коля Колокольчиков. Заикаясь и показывая на книгу, он говорит Квакину: