Но казак, что за плетнем дверь караулил, уши, как волк, расставил и шум услышал.

– Стой! – крикнул он. – Кто идет?

Гришка – бежать. Хлопнул часовой раз, хлопнул курком два, а выстрела-то и нету.

Прибежал старшой и стал ругаться:

– Ты зачем, баранья голова, на посту с незаряженной винтовкой ходишь?

– Неправда! – заорал казак – Только что заложил я в коробку четыре патрона, пятый загнал в ствол и свернул предохранитель. Вот она, в ногах лежит, от патронов пустая обойма.

Поднял старшой обойму. Подошли тут еще казаки, сбились кучей и стали думать: «Как же оно так вышло?»

Сидела мать у окна и горько плакала. Вдруг просунулась в окно, вся в репьях, лохматая Гришкина голова.

– Ты откуда? – воскликнула мать.

– Дай спички!

– Зачем?

– Дай! – настойчиво повторил Гришка и, схватив с подоконника коробок, скрылся.

И вовремя. Вошел из сеней казак, оглянулся и спросил:

– Ты с кем это, баба, сейчас разговаривала?

– Да так, сама с собой, – отвечала мать, испугавшаяся за Гришку.

Удивился казак и позвал старшого. Удивился старшой и сказал:

– Чудны дела, казаки! Люди сами с собой разговаривают. Убитые исчезают. Заряженные винтовки не стреляют.

И тогда покосились казаки на темные окна. И каждый подумал: «А не лучше ли отсюда на ночь убраться к своему полку поближе?»

Но тут грянул в темноте выстрел. И пошел огонь, пошла канонада.

– Красные!

– Окружают!

Повскакали казаки в седла, и только окна зазвенели от конского топота.

…А когда все стихло, осторожно просунулась в хату голова Гришки:

– Никого, мама?

– Никого, Гришка.

– Пойдем открывать амбар, мама!

– Погоди, Гришка. Пусть отопрут сами товарищи.

– Какие товарищи?

– Красные! Каких ждали!

– Никого, мама, на дворе нету, – хмуро сказал Гришка. – Это я за огородом патроны разложил, завалил сеном, да и зажег спичкой. Вот тут-то они у меня и загрохотали!

Ничего не сказала мать. Вытерла слезы. Зажгла фонарь. Взяла топор. И пошли они с Гришкой сбивать замок с амбара.