Канн продолжал чтение. Дождь на улице стих. Редкие капли всё ещё падали со скатов крыш, вводя в транс своей периодичностью. Помощник Но-Раха уснул прямо у входа, и мастер укутал его в свой плащ, а сам направился к пристани, чтобы проверить, всё ли в порядке с кораблем. Сосредоточенно читая книгу, ласково, как будто укладывая ребёнка спать, Канн не заметил, что в дверях его внимательно слушает настоятель.

Прошло около сорока минут. Но-Рах вернулся в храм.

– Доброй ночи, отец-настоятель, – прошептал он.

– И тебе доброй ночи, почтенный Но-Рах!

Они стояли в дверях Святилища, не смея мешать обряду. Канн продолжал чтение. Небо очистилось, и на нём вместе со звёздами показалась Сестра Церера, которая успела взойти из-за восточного края Руадильского моря. В листве кипарисов и эвкалиптов робко защебетали птицы.

– Какую стихию выбрал для себя усопший? – учтиво поинтересовался настоятель.

– Огонь, – вздохнул Канн.

Настоятель понимающе кивнул. Постояв в дверях Храма ещё несколько минут, он пошёл готовить обряд кремации, дабы исполнить последнюю волю покойного. Но-Рах троекратно низко поклонился в сторону саркофага, как бы в последний раз отдавая честь великому человеку Марса. Затем беззлобно толкнул носком глубоко спавшего помощника.

– Перед тем как отправиться, зайдите на кухню и прихватите с собой два круга хлеба и сыр. И не забудьте наполнить фляги. Как знать, сколько займёт у вас дорога.

– Благодарю вас, отец настоятель.

– Да, поступайте по воле Архитектора!

Но-Рах с помощником поклонились настоятелю и удалились. Светало. На востоке по милости Великого Архитектора вставала заря. Сонные монахи лениво складывали костёр.

Тихая жизнеутверждающая музыка летнего концерта Вивальди разбудила Михаила. Через полуоткрытые занавески в спальню проникал мягкий солнечный свет. Таков был творческий выбор Системы. Михаил лениво открыл глаза. Он решил ещё несколько минут понежиться в тёплой постели, прежде чем окончательно проснуться.

Завтрак уже был готов – из кухни, находившейся на другом конце дома, доносилось тихое позвякивание посуды и столовых приборов. Помедлив ещё несколько минут, он наконец поднялся с постели. Надел халат и направился в столовую, не забыв по пути умыться. Михаил завтракал неспешно. Ему с трудом удалось выработать у себя эту новую привычку. Там, на Земле, завтрак был не церемонией, а отчаянной попыткой набить желудок, чтобы тот до поры до времени не давал о себе знать.

Система уведомила Михаила, что Меффер заедет за ним через два часа. Добавив Меффера в список желанных гостей, Михаил пошёл одеваться. Одежду он заказал накануне поздно вечером, и уже в пять часов дрон-доставщик прибыл в его особняк. Пока Михаил спал, вещи перенесли в дом и разложили для примерки.

Михаила одолевало неподдельное любопытство. Что же приготовил ему на сегодня Атомный Император?

Через час на улице показался автомобиль Меффера.

– Сегодня, дорогой Михаил, я покажу вам, где будет построен дивный новый мир.

Дорога к границе отеля заняла без малого двадцать минут. Между платиновым и золотым уровнями к Мефферу и Севастьянову приставили телохранителей: «Господа, извините, но мы не можем отпустить вас на нижний уровень без охраны».

После короткой заминки двинулись дальше. Михаил и Эрик вплотную приблизились к внешнему периметру отеля. Эта зона была лишена великолепия внутренних кварталов. Здания простые и функциональные. В одно из них, похожее на ангар, вкатился автомобиль.

– Вот мы и приехали, – с удовольствием сообщил Меффер.

Зал, в котором они оказались, походил на терминал космопорта, где начался его долгий путь к Марсу. Правда, вместо суборбитальных самолётов и серой взлётно-посадочной полосы за окном лежала красная пустыня. На площадке, покрытой чёрными полимерными плитами, расположилось с полдюжины маленьких шаттлов. Их предназначение оставалось для Михаила загадкой. Он поймал себя на том, что за всё время пребывания в отеле ни разу не задумывался, есть ли жизнь за пределами «Адена».

Видя замешательство Михаила, Меффер сказал:

– Постояльцев сюда не пускают. Это переходный терминал. Внизу, под нами, находятся шлюзы. Они ведут на площадку для шаттлов. Хотите прокатиться по Марсу?

По телу Михаила пробежали мурашки. Он чувствовал себя как мальчишка, которого внезапно сняли с уроков и взамен предложили полетать на сверхзвуковом истребителе по границе стратосферы.

– Сэр, разрешите, – сказал один из охранников, – согласно внутреннему распоряжению администрации объекта, мы не можем отпустить вас без сопровождения.

– Уважаемый… Как вас?

– Златан.

– Златан, я сам участвовал в написании большинства этих правил. Думаю, вы знаете, что я вхожу в совет управляющих гранд-отеля? Меффер провёл браслетом по ридеру возле шлюза.

– Видите? Тут написано: «Проход разрешён».

– А ваш спутник?

Не оборачиваясь, Эрик взял Михаила за руку и приложил его браслет к сканеру.

– А2. Какой это допуск?

– Преднаивысший, но… – растерялся охранник.

– Хватит глупых вопросов! – Меффер изобразил вспыльчивость. – Я прохожу. Господин Севастьянов тоже.

Спустившись вниз, они надели лёгкие скафандры.

– Господа, свободны! – приказал Эрик телохранителям. Те послушно удалились.

– Сейчас мы персонализируем костюмы, и можно двигаться дальше. Повторяйте за мной: «Начать синхронизацию с носителем».

Михаил послушно повторил фразу, и в скафандре раздался голос бортового компьютера:

– Здравствуйте, гость Михаил Севастьянов! Вас приветствует бортовой компьютер скафандра модель «СМ-2130»[27]. Пожалуйста, дождитесь окончания процедуры адаптации скафандра к вашим физиологическим параметрам. Считывание завершено, норма потребления кислорода – завершено, сканирование на заболевания – завершено. Начало адаптации.

Скафандр шевелился и ворочался как живое существо. Изгибы его менялись, пытаясь подладиться под тело носителя. Через десять секунд костюм сидел на Михаиле как элегантно подогнанный смокинг, заказанный им однажды для юбилея корпорации.

– Приём, приём. Проверка связи, – Михаил услышал в шлемофоне голос Меффера.

– Отлично слышу! Приём!

– Вот и славно. Хорошие стали делать скафандры. В свое время мне посчастливилось надеть на себя антикварный скафандр лунных астронавтов. Его спроектировали аж в 1960-х годах. Не очень приятный опыт. Наши – совсем другое дело.

Путешественники вошли в тесную камеру. Массивная дверь, отделявшая её от основных помещений, закрылась. С характерным шипением воздух начал покидать шлюз.

Михаил услышал: «Начата процедура адаптации к изменению давления. Если вы хотите отключить уведомления, пожалуйста, выберите соответствующую опцию в голосовом меню».

Выкачав из камеры максимальное количество воздушной смеси и убедившись, что скафандры путешественников исправны, Система дала команду на открытие внешнего люка. Массивная металлическая дверь бесшумно отошла в сторону, и солнце ударило Михаилу в глаза. Он рефлекторно прищурился, хотя иллюминатор скафандра мгновенно адаптировался к условиям освещенности.

– Наш номер B-12!

Белая обшивка шаттла с черной надписью «B-12» поблескивала в полуденном свете. Меффер приложил перчатку к углублению на входном люке, и они вошли внутрь. Дверь закрылась за ними. Зажёгся дежурный свет.

– Вас приветствует бортовая система шаттла. Через одну минуту сорок пять секунд атмосфера шаттла будет соответствовать земной. Ведется поиск летной лицензии для Марса. Если лётная лицензия не будет найдена, полёт пройдёт в автоматическом режиме. Лётная лицензия обнаружена. Пожалуйста, господин Эрик Меффер, займите место пилота. Ведётся идентификация пассажира. Пожалуйста, господин Михаил Севастьянов, займите любое пассажирское место и пристегните ремни. Атмосфера стабилизирована. Можете снять скафандры.