– Трилуние. Давно таких знамений не видел я в холодных небесах. И ветер продувает мои кости… – Старик опустил глаза. Молодой пилот, сидевший с ним рядом, казалось, не слушает. Смотрит вдаль.

– Ты спрашивал о старых временах. Зачем? Ушли они. Гляди, туманность. Жёлтая звезда. Ей имя было Солнце. Мать моя, Земля, покоилась под ней. Вот так я стар…

Старик замолчал, чтобы собраться с мыслями. Прочистил горло и заговорил низко, чуть хрипло.

– Думаешь, бессмертие – это наш дар вам, потомкам? Возможно, так. Я знаю смерть. Видел, как она забирает моих родных, друзей, врагов. И остальных. Нет в этом красоты. Я рад, что больше мы ее не встретим.

Пилот исподволь глянул на старика. Чудаковатый костюм истрепался в лохмотья. На посохе – непонятные письмена. А взгляд живой, печальный и мудрый.

Ночь обещала быть длинной. Рассказ старика ее скрасит. Пилот потер глаза. Затем – уши. Чтобы не заснуть. И приготовился слушать о временах, когда человечество делало первые робкие шаги из своей колыбели, имя которой – Земля.

– Учти, это было давно. Я многое забыл. Только выкрути плазмоид на полную, а то замерзнем… Да, вот так хорошо. Так вот. Рядом с Землей, откуда я родом, была ещё одна планета, Марс. И много веков назад к ней держал путь космический корабль «Атлантика»…

Четвёртая неделя пути. Регулярный лайнер «Атлантика» приближался к конечной точке своего путешествия. Диск Красной планеты, подсвеченный солнцем, уже виден из командного отсека.

В коридорах ни души. Даже роботы-уборщики разбрелись по своим нишам, отдраив каждый сантиметр пола и стен до блеска. Горят световые треки. Жёлтые – путь на палубу, синие – в бар кают-компании.

Редкие бодрствующие пассажиры собирались на смотровой. Часами, потягивая белковый коктейль, они изучали Марс. С каждым днем он становился все ближе и рельефнее.

Дети пытали родителей: «Когда же мы уже прилетим?!» Вооружившись биноклями, они наперегонки искали среди кратеров и равнин блестящий купол отеля. Взрослые пассажиры предпочитали смотреть в туристический телескоп. Всего за десять эде[1] в час они созерцали марсианскую поверхность с 64-кратным увеличением.

«Что меня там ждет?»

Этот вопрос терзал всех, кто впервые летел на Марс. Но в разговоре пассажиры ограничивались шутками о слабой гравитации и отсутствии нормальной атмосферы. А ещё о том, что на Марсе у них наконец-то появится «лишний» час в сутках.

– В отеле и правда есть поле для гольфа? – спрашивали одни.

– Говорят, там иногда идет дождь, – отвечали другие.

– И снег… – добавляли третьи.

– Там нет синтетических продуктов, и вся еда имеет первый класс безопасности! – с чувством глубокого удовлетворения отмечали четвертые.

Но большинство пассажиров не могли ничего сказать. По собственному желанию они были заморожены и спали в криогенных камерах.

Дни на «Атлантике» тянутся медленно. Пассажиры первого и второго классов, пренебрегшие заморозкой, коротали время в виртуальной реальности.

Пиксели на цифровых часах медленно сменяли друг друга, фиксируя приближение конца маршрута. За три дня до прибытия корабельное время начали синхронизировать с марсианским.

Шли тридцатые сутки полёта. Надпись «анабиоз» на криогенных камерах потухла. Компьютер активировал режим деликатного пробуждения. Экспресс-разморозка, практиковавшаяся в первых полетах, губительно сказывалась на здоровье, и от неё решили отказаться. Это втрое увеличило длительность процедуры, но позитивно отразилось на цвете лица путешественников.

«Уважаемые пассажиры, наш полет подходит к концу! Через час корабль пристыкуется к орбитальной площадке марсианского стыковочного узла. С неё на космическом лифте вы будете доставлены на поверхность планеты. Спасибо, что воспользовались услугами космической компании “Спейс Инфинитум!”»

Прослушав уведомление, Михаил поставил его на повтор. Воспринимать информацию было тяжко. Знобило и слегка подташнивало – последствия заморозки.

Три первых шага были мучительны. Михаил с облегчением погрузился в уютное белое кресло с красными подлокотниками. Огляделся – в остальных камерах пусто. Вот и хорошо, можно не торопиться, собраться с мыслями. Мысли – как рваное лоскутное одеяло…

Земля, космопорт имени Достоевского. Пассажиры бизнес-зала откровенно скучают, одни читают или спят, другие возятся с детьми. Мальчик лет четырех наворачивает круги по залу и кричит: «А я йечу на Ма-а-ас!» Потом был Международный Орбитальный Узел[2]. Санобработка перед анабиозом, холод и темнота. Что-то еще гудело за стенкой. Неприятно вспоминать. Не буду.

Капельки талой воды стекают по волосам и мгновенно впитываются в кресло. Михаил взял со столика полотенце, стал неторопливо обтираться. Тем временем интеллектуальная система корабля считала его биологические показатели и заключила, что помощь медперсонала не требуется. Но если бы системе пришло на ум узнать мнение самого Михаила, ответ её удивил бы.

Михаил бросил полотенце на пол и рухнул в кресло. В дверях появилась молодая девушка в форме «Спейс Инфинитум». Стюардесса или что-то вроде того.

– Не хотите ли чего-нибудь выпить, сэр? – спросила она. Не дождавшись ответа, улыбнулась и добавила. – Чай, кофе, соки?

Михаил повернулся. Пустыми глазами уставился на стюардессу. Девушка терпеливо повторила вопрос.

– Да… Да, пожалуйста, чай…

Через минуту она вернулась с чашечкой.

– Хорошего чаепития, сэр, и добро пожаловать на Марс! – стюардесса поставила чай на парящий в воздухе плексигласовый столик и исчезла в дверях.

– Спасибо… чай, – невнятно пробормотал Михаил полминуты спустя.

Дрожащей рукой он взял чашку и сделал первый глоток. Горячая волна захлестнула пустой желудок, и на секунду сделалось почти больно. Михаил всем телом ощутил тепло, которого в последние тридцать дней ему так не хватало. Держать чашку больше не было сил, и он поставил её на блюдце. Кажется, провалился в сон.

– Ваша одежда, господин Севастьянов! – Робот подвёз вешалку на колёсиках, – вам требуется помощь, чтобы одеться?

Как и стюардессе, роботу пришлось повторить вопрос.

– Нет, я сам.

Михаил медленно допил подостывший чай и принялся одеваться. Слава богу, все на молниях и липучках. Спасибо тебе, Миша из прошлого.

Спортивный костюм ещё хранил запах родной планеты. Интересно, как пахнет Марс? Мысль сама собой возникла в голове и развеселила Михаила. Вот он, первый марсианский вопрос. Про запах… Эх, Миша.

– Сэр, пожалуйста, удостоверьтесь, что все вещи из ручной клади были вам возвращены. Если не имеете претензий к компании, распишитесь на дисплее.

Михаил скользнул руками по одежде и, все еще пребывая в состоянии легкого транса, приложил палец к планшету. Экран учтиво подмигнул бирюзовой галочкой и потух.

– Благодарю вас, сэр!

Еще полчаса потребовалось, чтоб окончательно прийти в себя. Надо размяться. Куда бы пойти?

Будто услышав мысли, умный пол активировал световой трек на смотровую площадку.

– Почему бы и нет?

Михаил вышел в коридор. С удивлением он рассматривал картины первых марсианских художников, висевшие на стенах коридора. По задумке «Спейс Инфинитум», на пути к Марсу выставляются пейзажи Марса, а на обратном пути повесят земные, чтобы помочь пассажирам настроиться на встречу с планетой.

– Уважаемые пассажиры, через сорок минут наш корабль пристыкуется к орбитальной площадке космического лифта. Прямо сейчас вы можете воспользоваться возможностью лицезреть прекрасную панораму планеты Марс с расстояния двести пятьдесят километров. Ждем вас на смотровой палубе B-4. Спасибо! Прослушайте краткую информацию: Марс назван в честь римского бога войны. Такой выбор обусловлен красноватым оттенком планеты, что, в свою очередь, связано с большим содержанием оксидов железа в грунте. Краткие данные об атмосфере…