Рик Хэнсон подбежал к Мэрисону и положил руку на его плечо. Док повернул мальчонку к себе и внимательно рассмотрел с ног до головы. Он не заметил изменение цвета и формы глаз, так как Мизо старался во время осмотра не поднимать взгляд с древесного крыльца.

– Кэрол набросился на тебя с кулаками? – Рик поправил спутанные волосы Мизо. Между пальцами дока застряла маленькая веточка с частичками высохшей грязи и тот откинул её.

– Нет. Мы оба сцепились. Простите…, – неловко улыбнулся паренёк, до сих пор отводя взгляд.

– Мизо…, – тихо проговорил мистер Хэнсон-Джейл и обошёл неподвижную фигуру.

Впереди послышался уже более громко произнесённое имя его родного сына: "Кэрол!"

Восемнадцатилетний подросток наливал в свою любимую большую кружку холодную воду. Парень молча отреагировал на зов отца раздражённым взглядом.

– Мелюзга же тебе сказал, что ничего такого не произошло.

– Думаешь я поверю этим словам?! Я слишком хорошо тебя знаю, – подметил Рик.

Хорошо телом Мизо завладел Фэдерид, иначе мальчик испытал дискомфорт от неловкости. Доктор, казалось, спокойный человек, которого не берут эмоции. Только не сейчас, в последнее время он начал часто сцепляться с сыном, уже не выдерживая отвратительное поведение.

Тогда Кэрол честно ответил с неким равнодушием в голосе:

– Я выведу Мэрисона, и он уйдёт из нашего дома.

Мизо осторожными шагами вошёл в дом, закрыв за собой дверь. Топчась на пороге, парнишка не решался пройти дальше. Рид отчасти начал терять контроль над телом Мизо и всё больше ощущал внутреннее беспокойство, исходящее не от него.

– Он не человек, отец. Ему опасно находиться с нами, – парень не стал продолжать, дожидаясь, когда Мизо уйдёт в свою комнату. Спустя минуту Кэр строго проговорил: «Мелюзга, шуруй в комнату».

Рик не хотел бы, чтобы какие-то тайны были между ними, но подтвердил неуверенным кивком. Мэрисон принял указание, послушно поднявшись на второй этаж в свою комнату. Паренёк присел на кровать, его ручонки сжимали белоснежную простыню, и, всё равно он слышал громкий разговор снизу, пусть и не разбирая некоторых слов.

– Да с чего ты взял?! С выводов других врачей? – Рик и сам глубоко в душе понимал: мальчик не обычный человек. Однако он не хотел принимать это за истину, стараясь выкидывать подобные мысли из головы.

– Я сам сегодня видел! Его глаза …, – невнятно произнёс Кэр, – они изменились. Стали звериными, жуть. И, я не слетел с катушек. Оказалось, что мальчуган умеет хорошо драться, да и силы не занимать.

– Ты просто его плохо знаешь, делаешь поспешные выводы, – снова подметил док.

– Отец, ты знал о телекинезе матери! А сейчас не веришь в очевидные способности Мизо?!

– Потому что для меня они не столь очевидны, – спокойно ответил Рик, подойдя ближе к сыну.

Хэнсон заметил еле сдерживающие дрожь пальцы сына, которые до этого крепко держали ручку чашки. На все мелочи обращая внимания, чувствовал: Кэролу досталась сила матери, а Мизо связан с демонами преисподней. Мужчина знал о телекинезе и намного больших способностях Ванессы, которые она скрывала. В сверхъестественную силу Мизо док так же верил, как и Хэнсон-младший. Только выдавать свои познания в этом он не станет по просьбе значимого человека.

Даже малое расстояние не сбавило громкий тон их разговора.

– Не очевидны?! – возмущённо вскрикнул Кэрол. – Ты долго не верил в способности матери, не верил её словам, пока она тебе не доказала обратного. Может, если бы наш дорогой папаша поверил раньше, то мама была жива?!

Рик не знал, что ответить на обвинение и прикусил безжалостно нижнюю губу. В грудной клетке всё сжалось. Пускай сын и не знал о людях, убивших его мать, Хэнсон-Джейл-старший же раскрыл всю тайну, но решил её скрыть. Какой смысл создавать ненавистное чувство у Кэра, пробуждать в нём желание мести, когда ничего исправить нельзя? Мёртвых не вернёшь из мира мертвецов. Можно только отомстить виновным, однако рискованно совать нос в «берлогу» к людям в чёрном, набросивших белый халат, абы быть под прикрытием созданными вакцинами и медикаментами.

Кэр не стал дожидаться слов от отца, тихим голосом сказал:

– Не хочу тебя потерять, если те отбросы прознают о мальчугане и заинтересуются им…

Рик мотнул головой, подметив, что нельзя так.

– Мизо ни в чём не виноват. Я хочу помочь мальчику, пойми меня. Просто не могу его бросить в жестокий мир, где того ожидают не только беспощадные сверхъестественные существа с параллельного мира, но и безжалостные люди. Дай мне хоть его жизнь спасти, – сдавленным голосом умолял Рик.

Старший сын снова крепко ухватил ручку чашки, по ободку которой пошёл раскол. «Я понимаю тебя, но ты мне дороже», – подумал парень, не высказав своих беспокойных мыслей. Кэрол посмотрел на кружку, сильно нагревающуюся от рук.

– Раз ты хочешь помочь ему, то мне стоит уехать прямо сейчас, чтобы люди в чёрном увязались за мной, – резко вымолвил Кэр и со звоном поставил расколотую кружку на кухонную тумбу. Из трещинок чашки немного стекала вода. Вполне с такой же скоростью утекали нервы паренька.

– О чём ты? Ещё лето. До твоего переезда в университет пару месяцев. Ты поступил в Стэнфорд неподалёку от нашего города, Сан-Хосе, поэтому некуда дёргаться – спокойно переедешь в конце июля.

– Я передал документы в балтиморский университет Джонса Хопкинса пару недель назад. Комиссия быстро отреагировала и меня приняли. Уезжаю завтра утром, не собираюсь больше выносить эти ссоры, а принимать мальчишку в нашем доме тем более, – Кэрол умчался в свою комнату, игнорируя недовольство отца и просьбы передумать. Дыхание перехватило, поэтому сложно продолжать разговор. У парня пронеслись мысли в голове, от которых создавалось впечатление, будто сердце замерло и сжималось с большей силой от каждого удара: «Ты же не передумал рисковать собственной жизнью, помогая чужакам».

Понятное дело, Рик не желал, чтобы сын уезжал далеко и отказывался от места в одном из самых престижных университетов, где он учился сам. К сожалению, ему ничего не оставалось, кроме как смириться.

На следующее утро Кэрол, не попрощавшись ни с отцом, ни с Мизо, собрал небольшой чемодан шмоток и других нужных вещей на первое время и уехал на своём новеньком чёрном Lexus RX IV. Багажник был заброшен и другими вещами. Кэр скинул ещё вчера вечером: матрас, учебники и книги по художественной литературе, тетради с школьными лекциями и подготовками к экзаменам, с которыми сложно было распрощаться после окончания старшей школы, – вдруг пригодится. Парня переполняло тревожное чувство, растущее от отдаления с каждый метром от дома. Если бы он прощался с отцом, то явно не выдержал бы, не пропустив слезы. Близкий человек в опасности – Кэрол не хочет его оставлять, однако силы, переданные по наследству от матери, начали проявляться, а это создаёт большую угрозу.

Рик проснулся позже. Отец не успел проводить взглядом даже отъезжающую чёрную пантеру от дома. Доктор был зол, узнав о тихом отъезде сына. Злость переплеталась с нотками грусти, от чего доктор тихо метался по своей комнате из угла в угол. Не хотелось выходить и раскрывать свою эмоциональность перед приёмным сыном. «Малой не должен чувствовать себя виноватым», – считал док.

Прошли первые два месяца после отъезда Кэрола и сегодня настала студенческая пора. Мизо запрещено идти в школу без повторного обследования психотерапевта, поэтому в первый день учёбы паренёк с Риком направились на приём вместо школы.

Приехали они в ту же больницу. У Мэрисона нахлынули неприятные воспоминания, от чего он начал перебирать нервно длинные рукава тёмно-синей толстовки. Парень так часто это делал, что уже вытянул на всех новых вещах рукава. Рик заметил тревожность Мизо и взял его за руку. В глазах дока искажалась поддержка – на мгновение успокоило мальчика, однако, когда Рик отпустил дрожащую ручонку, то мимолётное тепло ускользнуло не только с рук, но и душевного состояния.