Натали приветливо улыбнулась, а Анна смутилась: даме высшего общества было неприлично так разговаривать с представительницей полусвета, актрисой.
- Благодарю Вас, Ваша Светлость, - Анна сидела неестественно прямо.
Если Андрея она знала с детства, да и для мужчины делить ее компанию не было ни чем предосудительным, то дружеское отношение Натали ее смущало.
- Бросьте, Анна, - Наташа улыбнулась. - Зовите меня просто Натали.
- Благодарю Вас, - девушка потянулась за теплым питьем, которое ей тут же вложил в руку Корф.
- Вальдемар, - Андрей слегка хмурился, наблюдая за похудевшей и бледной Анной. - Когда Вы уезжаете на воды?
- Я еще не знаю, Андрэ, - Владимир заботливо поправил одеяло девушки и обернулся к другу. - Величайшее позволение покинуть Россию так и не пришло еще. А мне, если честно, хотелось бы уехать в Италию.
- Да, там просто чудесно, - Наташа кивнула, отпивая свой чай. - Вы могли бы поселиться в домике у моря моих родителей. Впрочем, мамА недавно приобрела особняк в Ялте. У нее слабые легкие, а Его величество, государь, недавно намекнул, что родителям пора вернуться в Россию. МамА планирует переехать в Крым, воздух Петербурга несомненно убьет ее. Вы могли бы поехать туда, я напишу управляющему.
- Благодарю Вас, Наталья Александровна, - Владимир почтительно поцеловал руку княгини.
- Не стоит благодарности, - Натали улыбнулась, но ее задумчивый взгляд устремился на Анну.
Бывшая воспитанница барона и отставная актриса Наташе нравилась. Девушка была очень мила и скромна, но тем не менее, изысканность ее манер ни чем не уступала самым благородным дамам при дворе. Кроме того, Наташа чувствовала, что Андрей частично винит себя в злоключениях девушки, что, затянутый в различные передряги здесь, в Двугорском, не помог ей, что допустил, что подруга детства отказалась в таком плачевном состоянии.
И сколько Наташа не доказывала мужу, что он не смог бы пойти против Бенкендорфа, что шантаж господина Забалуева, суета вокруг замужества Лизы и прочие заботы, ежедневно подбрасываемые благодаря его неугомонной маменьке, отнимали много времени и сил у князя, ничего не помогало. Андрей винил себя, что не помог Анне в час нужды.
В тот вечер Наташа и Андрей засиделись у Корфов. К своему величайшему удивлению, именно в компании воспитанницы барона, княгиня чувствовала себя, словно вновь оказалась в самых изысканных гостиных высшего света Петербурга. С Анной было легко и интересно, ее манеры были изысканны до совершенства, и Натали не могла поверить, что девушка не является аристократкой самой изысканной породы. Когда вечером Наташа упомянула об этом Андрею, тот лишь пожал плечами: старший барон превзошел самого себя. Анна - больше дворянка, чем многие знакомые ему барышни, включая его собственных сестер, особенно здесь, в провинции. С последним Натали не могла не согласиться: несмотря на все ее старания, сойтись с Лизой и Сонечкой ей так и не удалось, у девушек было слишком мало общего.
После первого посещения Корфов супругами Долгорукими, последовало второе и третье, и как-то незаметно, Наташа стала очень частой гостьей в имении Владимира, часами просиживая с Анной. Девушки сблизились и очень подружились, и Наташа даже стала подумывать о путешествии на море вместе с Корфами. Впрочем, внезапное известие о беременности молодой княгини нарушило ее планы, да и конечная цель путешествия Корфов оставалась неизвестной: император по-прежнему не ответил на просьбу Владимира.
Долгожданное послание на имя бывшего поручика пришло солнечным утром, когда Долгорукие, снова заглянувшие к барону на чай, вместе с хозяевами сидели за столом, наслаждаясь свежей выпечкой. Это был отказ. Корфу запретили покидать Россию, и в тот же день, барон приказал начать сборы для отъезда в Ялту. Приближалась осень, и хотя дни все еще были теплыми и солнечными, в воздухе уже пахло сыростью и дождем.
Через неделю все было улажено, Карл Модестович вновь простился с молодыми хозяевами, а его жена Полина крепко обняла Анну. Им было тяжело сказать “прощай”, слишком многое связывало их теперь, но Полина от всего сердца, искренне желала ей счастья. Когда карета, запряженная шестеркой лошадей, и сопровождающая их повозка с вещами тронулись в путь, госпожа Шуллер еще долго смотрела им вслед.
Комментарий к
Если что-то ООС, значит, оно ООС.
Но хочется именно так.
========== Часть 7 ==========
Дорогу Анна практически не заметила. Когда-то, в далеком детстве, юная воспитанница барона Корфа так мечтала путешествовать, увидеть новые места, познакомиться с новыми людьми. Возвращающиеся из-за границы соседи и знакомые с восхищением рассказывали о жизни, такой отличной от жизни в России, порой, хмурясь, рассуждали об отсутствии крепостного права, о французской революции. Анна внимала каждому их слову, но сейчас должна была признать: девушка никогда даже не задумывалась о несправедливости. Просто ей хотелось уехать туда, в прекрасный и далекий Париж, Иван Иванович мечтал о гастролях по Европе, и девушка с благоговением внимала его планам о путешествиях, славе и свободе, о том, как когда она станет актрисой, никто и не вспомнит о ее происхождении, и мечтала быть равной благородным дворянам.
А для этого ей нужно быть безукоризненной во всем, ее манеры должны быть так совершенны, что ни у кого не должно закрасться и подозрения о ее происхождении, она должна играть так чисто, что никто не смог бы увидеть фальши, ее голос должен звучать так, чтобы никто не услышал неверно взятую ноту. И Анна работала над собой дни и ночи, но постепенно становилась совершенством, и благородные барыни их уезда ставили ее в пример своим нерадивым дочерям.
Она часто впоследствии задумывалась, что именно Иван Иванович знал о судьбе актрис, а что стало для него неожиданностью, а потом просто перестала. Какая, в сущности, разница? Ей легче было верить, что благодетель все-таки желал ей добра, иначе все становилось с ног на голову, иначе она не могла верить в его любовь, а этого так не хотелось. Наверное, она так и не научилась полностью не верить людям, предпочитая видеть в них добро, даже в тех, кто прилагал все усилия к обратному.
Многое изменилось за это время… Изменилась и она сама. Когда-то она верила, что вольная сделает ее свободной, а теперь поняла, какая это чушь. Никто в этом мире не свободен, даже барон Корф, что уж говорить о бедной актрисе Анне Платоновой. Никто не сможет защитить тебя, всегда найдутся более сильные, более могущественные. Интересно, а свободен ли делать все, что пожелает, сам император? Анна все больше склонялась к мысли, что нет. Во всяком случае, если судить по его сыну, цесаревичу Александру, слухами о котором полнился полусвет, порой и он делает вещи против своей воли.
Когда-то, в детстве, выслушивая придирки злобного барчука, молча выполняя его нелепые приказы, девушка так мечтала быть свободной от него! Улететь далеко-далеко, уехать, никогда больше его не видеть, быть независимой. Судьба даровала ей это желание, только вот крылья оказались химерой, да и счастья свобода не принесла. Но преподав бедной ученице суровый урок, фортуна сжалилась над ней, и сейчас, рядом с Владимиром, девушка понимала, что впервые в жизни ей действительно покойно и тепло. Как жаль, что для этого ей потребовалось столько много времени, да и ничего теперь уже не вернешь.
А судя по тому, как хмурился своему отражению в окне кареты барон Корф, Анна понимала, что и он думает о том же. И тогда она тянулась рукой к его ладони и переплетала свои пальцы с его, ощущая в ответ нежное, но крепкое рукопожатие.
