Вместо предисловия.

В маленькой каморке под самой крышей было холодно и сыро. Едва тлел скудный огонь в печи, изредка подкармливаемый буквально тающими на глазах поленьями, в поленнице их уже почти не осталось, а новые взять будет не от куда. Маленькое окошко совсем не давало света, и в комнате постоянно был полумрак, но сидевшая в глубоком кресле, плотно закутавшись в старую шаль, молодая женщина почти не замечала, что приближаются сумерки, а и без того прохладная комната становится еще холоднее. Прижав к груди грубую кружку с кипятком, она какое-то время наслаждалась разливающимся по телу теплом, но вновь сотрясающий тело кашель заставил отпить маленький глоточек.

Тряхнув некогда роскошными светлыми волосами, девушка прикрыла глаза: сегодня пришло из театра уведомление об отставке. Отныне, Анна Платонова, бывшая прима Императорского Театра, была не просто свободна, но и практически не имела средств к существованию. Подруги по труппе собрали ей немного денег, помог и Сергей Степанович, но когда эта небольшая сумма кончится… Впрочем, при мысли о дальнейшей судьбе Анну вновь охватило полное безразличие, и поднеся тонкий платок к губам, девушка вытерла проступившую от кашля кровь. Все кончено. Ей всего двадцать пять, как же быстро она сгорела в Петербурге, оказавшемся таким немилосердным к молоденьким девушкам.

- Анна, как ты? - голос, полный сочувствия, еще пять лет назад бывшим бы неслыханным для его обладательницы, когда она обращалась к Анне, вывел девушку из размышлений.

- Полина, - Анна улыбнулась. - Спасибо, все хорошо.

- Я вижу, - бывшая завистница зашла в комнату и присела на узкую жесткую кровать. Других сидений в комнатушке не было. - Анна, мы с Карлом хотели бы спросить, если ты согласишься учить Ганса и Адель французскому. Мы заплатим…

- Спасибо, Полина, но…

- Доктор сказал, что можно. Они будут сидеть за ширмой.

Глаза Анны наполнились слезами.

- Спасибо…

Фрау Шуллер ушла, а бывшая актриса прикрыла глаза. Как же все обернулось… Кто мог бы представить…

Глава 1

В 1839 году Анне едва исполнилось двадцать лет, она была молода и красива, и когда ее благодетель, барон Иван Иванович Корф дал ей вольную и познакомил с Сергеем Степановичем Оболенским, юной воспитаннице казалось, что весь мир открывает ей объятия. Ее пение не оставляло никого равнодушным, ее игра вызывала восторг, а когда судьба свела ее с молодым поручиком Репниным, Анна готова была кружиться и петь от счастья. Миша был добрым и галантным, и с первого взгляда оказался пленен ею, Иван Иванович добродушно советовал воспитаннице “подружиться” с молодым князем, и всегда доверявшая своему благодетелю, Анна с радостью открыла себя первой любви.

Ее счастье было омрачено лишь явно недовольным таким поворотом событий сыном Ивана Ивановича, но наследник рода Корфов ее всегда недолюбливал, и Анна пыталась не обращать внимания на его хмурый вид. Узнав о вольной, Владимир ничего не сказал ей, но проходя вечером возле кабинета барона, Анна стала свидетельницей отвратительной ссоры. Прижав ладони к ушам, девушка с ужасом слушала словно гром разносящийся по особняку голос Владимира:

- Да Вы хоть понимаете, что натворили?! Вы отдали ее в театр, Вам хоть известно, что там происходит?

- У Анны талант, Володя, она просто обязана блистать на сцене, театр - это ее жизнь!

- Вот и играла бы в нашем крепостном театре! Зачем, отец???

- Ее ждет великое будущее…

- Вы хоть представляете, какова закулисная жизнь актрис?! Вы хоть знаете, что она должна будет…

- Мне жаль, что ты во всем находишь лишь пошлость, - перебил старший Корф сына. - Но если ты должен знать, то я намереваюсь сам присматривать за Анной. Более того, твой друг, Михаил Репнин, весьма увлечен ею, и я надеюсь, что при необходимости сможет предоставить нужную помощь и покровительство.

- Вы уже выбрали ей покровителя?! - темная бровь насмешливо поползла вверх, а в глазах мелькнуло раздражение… - А саму Анну Вы не хотели бы спросить?

- Не мели чушь. Никто не собирается заставлять ее делать что либо против ее воли. К тому же, Миша ей весьма симпатичен.

- Ну, раз Вы все уже решили, - мужчина резко выпрямился и Анна невольно отпрянула от двери. - Тогда честь имею откланяться.

И с этими словами Владимир вихрем вылетел из кабинета, но тут же столкнулся взглядом с предметом ссоры - ею самой.

- Мадемуазель…

Презрение, которым окатили девушку глаза цвета холодной стали было практически осязаемо, и Анна невольно содрогнулась, словно на нее холодом повеяло. А мужчина, заложив руки за спину, лишь демонстративно отвесил ей почти шутовской, пренебрежительный поклон и, резко развернувшись на каблуках, вышел вон. Проводив его взглядом, девушка убежала к себе, и лишь когда дверь в спальную молодой барышни плотно захлопнулась за спиной, смогла унять бешено бьющееся в груди сердце. Бросившись на постель, девушка сжала в пальцах подушку, пытаясь успокоиться.

В ту ночь Анна так и не смогла заснуть. Впервые в жизни мечта о театре не казалась ей спасением и искуплением, впервые в девичью душу закрались подозрения. Что имел ввиду Владимир? О чем он говорил, на что намекал? Почему слова о Мише вызвали такую бурю негодования и презрения, что вообще ждет ее в театре? Ах, если бы она только знала… Но узнать ей было неоткуда, а когда она попробовала завести разговор за ужином, Иван Иванович лишь отмахнулся и сменил тему. Наконец, порешив открыто спросить обо всем самого Владимира, Анна, проворочавшись до утра, а с зарей поднялась с кровати, но даже прогулка в саду не помогла ей успокоиться.

Целый день прождала она Владимира, но он так и не вернулся в особняк. Он вообще больше не вернулся, тот раз в библиотеке был последним, когда она его видела: в тот же вечер на балу он затеял ссору и вызвал на дуэль какого-то дворянина, оказавшегося наследником престола, и сразу же после бала они с князем Репниным были арестованы, а вскоре высланы на Кавказ без права возвращения до высочайшего позволения.

Больше Анна их никогда не видела. Из разговоров офицеров позже, уже в театре, актриса Платонова узнала, что князь Репнин был назначен адъютантом наследника, и разгневанный император наказал его за одно с бароном.

А через неделю у Анны начались репетиции в театре.

========== Часть 2 ==========

Жизнь театра закружила Анну, завертела в колесе бесконечных репетиций, но ничего ужасного в первые месяцы в ее судьбе не приключилось, и постепенно, девушка расслаблялась. Она по-прежнему жила в особняке Ивана Ивановича Корфа, и благодетель, всегда относившийся к ней с отеческим вниманием, продолжал окружать девушку заботой. На репетиции она ездила в экипажах старшего барона, они же и привозили ее домой по вечерам, и ничего не предвещало проблем и неприятностей. Письма с Кавказа приходили регулярно, но исключительно редко, и молодой барон, сдержанно отписываясь о своих делах, никогда не осведомлялся о ней. Порой, Анна думала о нем, волнуясь о Владимире, как о названном брате, но постепенно, он становился все дальше и дальше, словно бы оставаясь в другой жизни.

Долгожданная премьера в театре поистине перевернула ее жизнь. Анна навсегда запомнила яркие огни, освещающие зал, тысячи свеч, играющие бриллиантами благородных дам, сквозь дорогие веера переговаривающихся между собой и кокетничавших с кавалерами. Слегка отодвинув рукой занавес, девушка затаив дыхание наблюдала за теми, кто отныне вершил ее судьбу, и чей вердикт в этот вечер решал, быть ли ей примой, или молодая провинциалка так и останется на вторых ролях. Анна наблюдала за благородными дамами и господами, такими близкими ей по духу и воспитанию, но тем не менее, отделенными от нее бездонной пропастью.