– Я делал, ― тихо проговорил Демиан. ― Их было всего трое, они не могли их надолго задержать…

– Хорошо. Теперь я слушаю непосредственно отчет, ― Тристан снова сел за стол и взялся за перо.

– Есть основания полагать, что кто-то все-таки вышел из Эндерглида, ― сказал Рэвенлир. ― Отступники напали на нас за горой Солфорджа. Сам знаешь, в последнее время они предпочитают там не появляться, а тут целых четверо. Демиан считает, что тот, с цепью, и был тем, кто пришел из Дилана.

– Почему?

– У нас же теперь стена… ― Демиан еле ворочал языком от усталости и боли. Рука стала совсем тяжелой и онемевшей. ― Он не мог просто выйти… А я видел, у него туника… Как у стража, но темнее…

– В общем, версия здравая, ― сказал Рэвенлир. ― Если он подготовился к переходу, то обзавестись одеждой, похожей на нашу форму, это неплохая идея. Он мог подать знак снизу, страж бы открыл.

– Но такая система была разработана уже после бегства отступников. И это возвращает нас к мысли, что в Эндерглиде снова есть предатель.

– Конечно, есть! ― бросил Аррон. ― Никто не поднял тревогу, когда открылись Врата! Это этот Эгрендерл!

– Не стоит бросаться такими обвинениями, Аррон, ― нахмурился Тристан. ― Мы проверили всех, кто стоял у Врат последние дни.

– И как можно было проверить, кто отступил в нужный момент, а кто нет? ― хмыкнул Аррон.

– Проверять ― наше дело, а не твое, ― отрезал Тристан.

– Что касается отступников, ― вернулся к главной теме Рэвенлир, ― мы с Арроном опознали тех троих, с кем сражались. Приходилось встречаться прежде. А вот этот, с цепью… Насчет него я не уверен.

– Он ушел?

– Да. Аррон его ранил, но он сбежал на Запретную территорию. Мы не стали его преследовать.

– И правильно. Только конфликта с Руэдейрхи нам не хватало. Ладно. Ты останься, нужно составить план и послать преследователей и воинов на поиски… У того, кто вернулся в Этериол, вполне может быть жезл, нельзя это так оставлять. Демиан, Аррон, вы можете идти.

Юан помог Демиану подняться и повел его к выходу из башни. Демиана слегка шатало, но он здорово держался, учитывая, сколько крови потерял и как долго шел.

– Вы все вернулись? Все?..

– Все, все! ― весело проговорил Юан. ― Кристиан тебя очень ждет. Правда, не уверен, что он тебя узнает. Я сам насилу узнал. Ты так вырос! ― он потрепал его по волосам и удивился, какими густыми они стали.

Демиан с трудом улыбнулся. В голове было мутно: мелькали размытые воспоминания об отце и его братьях, перед глазами изредка вспыхивали фрагменты минувшей битвы, его первого серьезного сражения… Лицо отступника с цепью в руках прочно въелось ему в память.

Он был уверен, что видел его прежде.

Пока принимали отчет Рэвенлира и оказывали Демиану медицинскую помощь, Балиан с восхищением осматривал дом Лейан. Она не решилась сказать ему, что это, собственно, их общее жилище. И уж тем более она ни за что на свете не смогла бы рассказать, как вероломно поступил Гволкхмэй: заявив, что Балиан «законченный мерзавец», и что он «должен поплатиться», правитель Эндерглида велел списать огромные средства на постройку дома исключительно с его счета. А вот сам дом лично записал в собственность Лейан. Она отчаянно возражала, требовала, чтобы хозяином был Балиан, но тщетно. Предусмотрительный Гволкхмэй сообщил ей о своем решении уже когда все закончилось.

Потом разыгралась небольшая драма. Маленькая Этель ни в какую не желала мириться с наличием в доме Балиана и закатила самую настоящую истерику. Девочка не понимала, почему ее мать так тепло относится к этому незнакомцу. Слова о том, что этот незнакомец ― ее отец, нисколько ее не тронули.

– Это наш дом! ― бушевала малышка. ― Наш! Твой и мой! Пусть уходит! Уходи, уходи, уходи! ― она с громким криком набросилась на Балиана и стала бить его крепко сжатыми кулачками.

Лейан пыталась ее успокоить, но куда там! Этель трясло от злости и обиды, и в конце концов она расплакалась. Такие сильные эмоции было не под силу сдержать ни одному ребенку на свете.

Балиан, как ни странно, на эту бурю отреагировал довольно спокойно. Ни расстройства, ни злости на его лице не отразилось. Когда Этель отступила от него и, сев на пол, оглушительно разревелась, он нагнулся и несильно стукнул ее по макушке. Этель от удивления икнула и притихла.

– Вот научишься меч держать ― тогда поговорим! ― заявил Балиан и, возмущенно фыркнув, стал подниматься по лестнице на второй этаж.

Этель смотрела вслед Балиану, приоткрыв рот. Лейан подхватила ее на руки. Следовало дать понять, что подобное поведение неприемлемо, но Лейан знала, что сейчас это бесполезно. После такого плача Этель, без сомнения, провалится в сон и не запомнит ни одно из наставлений.

Около четверти часа ушло на то, чтобы приготовить ее ко сну. Этель уже не плакала, но, не переставая, сонно бормотала «пусть уйдет, пусть уйдет». Лейан уложила ее в кровать с тяжелым сердцем. Умом она понимала, что Балиан для Этель сейчас совершенно чужой человек, но столь сильная реакция заставляла думать о самом плохом. Что, если так будет всегда?

Когда Лейан вошла к себе в комнату, Балиан лежал на кровати с закрытыми глазами, но не спал. На его лице застыло нечто вроде тревоги, и это чувство явно не имело никакого отношения к Этель. Балиан был напряжен, казалось, он с минуты на минуту ожидает нападения и только притворяется безмятежным. Или что его что-то терзает, и он боится вопросов. Лейан не решилась спрашивать, в чем дело. К ней подкралось пока еще совсем робкое, неясное предчувствие, но оно было немедленно отогнано прочь. Слишком долго она ждала Балиана, чтобы в чем-нибудь сомневаться.

– Балиан?..

– Ты учишь ее обращаться с мечом? ― спросил он, приоткрывая глаза и глядя в потолок.

– Еще нет, но она сама делает успехи. Особенно с ветками, ― добавила Лейан, вспомнив, как браво Этель бросилась сегодня на ее защиту.

Балиан усмехнулся.

– Мы Юана с двух лет обучали… Надо заняться… Нет, это ж надо! ― недоумевал он. ― И в голову не залетало, что может…

– Никому не залетало, ― улыбнулась Лейан. ― Если верить записям, в роду Розенгельд никогда не рождалось девочек. Но что насчет вас, Балиан? ― перевела она тему. ― В Дилане теперь все в порядке? Как король Роланд? Артур, Ричард?

– Да чего им сделается, ― проворчал Балиан. ― У Артура еще один сын родился. Ричард все носится где-то, поручения Роланда выполняет… А Роланд, у него… Лейан, ― вдруг без перехода сказал он. ― Помнишь связующий пергамент? Ты никогда не думала о том, почему мы ничего не пишем?

Лейан села за стол и с силой сцепила руки.

– Конечно. Но что мы могли сделать? Оставалось только надеяться на лучшее. Я думала, вы слишком заняты и находитесь вдали от замка. Я была уверена, что если бы с вами что-то случилось, нам непременно сообщили бы об этом.

– Вообще-то, ― Балиан приподнялся на локте и посмотрел в окно, ― мы очень даже часто были в замке. А последние месяцы Кристиана вообще там заперли. Долгая история, потом расскажу… ― он оглянулся, увидел побледневшую Лейан, снова плюхнулся на кровать и торопливо закончил: ― Короче, мы не виноваты. Этот дурацкий пергамент давно украли.

– То есть… То есть как это украли?

– Откуда я знаю, ― проворчал Балиан. ― Но украли, так что плакала наша связь с Диланом. Надеюсь, Гволкхмэй на своем ничего не писал? Эй… Лейан?

Лейан расширенными глазами смотрела в одну точку. Первым ее порывом было бежать в Главную башню и предупредить Гволкхмэя или Тристана. Но она вспомнила о том, что они за эти годы написали на связующем пергаменте всего пару строчек, и обе эти строки были вопросами о военных действиях в Дилане, на которые спустя день исправно появились ответы. Значит, ничего страшного произойти не могло. Да и сообщения были только о том, что происходило между Асбелией и Ретилосом. Однако если пергамент был украден у Роланда, кто мог передавать эту информацию?

– Но надписи появлялись, ― прошептала Лейан едва слышно. ― Появлялись все это время.