Демиана сильно качнуло, но прежде, чем Кристиан успел поддержать его, он восстановил равновесие и ускорил шаг. Представать перед отцом бессильным и беспомощным ему совсем не хотелось.

Дома он даже не нашел в себе сил подняться на второй этаж и почти рухнул на диван в гостиной. Кристиан стал снимать с его руки окровавленные бинты, чтобы наложить новую повязку, но это Демиан ощущал уже крайне смутно.

– Отец?.. ― успел сонно проговорить он до того, как окончательно отключиться. ― Я так рад, что ты вернулся.

Сделав шаг через порог и оглядев большую комнату, Тристан невесело усмехнулся:

– Кажется, в Дилане такое называют госпиталем?

Рейте оставалось только развести руками. Картина и впрямь была безрадостной: на диване, завернувшись в одеяло, примостился бледный Демиан, глаза которого то и дело норовили закрыться, в одном кресле полулежал с кислой миной Балиан ― Рейта как раз заканчивала его осмотр, ― а в другом сидел Сантерил. Сату Рейта успела немного ему помочь, но все равно на него нельзя было смотреть без ужаса и сострадания из-за огромного количества устрашающих шрамов.

– Я, конечно, сказал тебе, что мне все равно и пусть само заживает, ― сказал Сантерил в ответ на пристальный взгляд Тристана. ― Но по дороге домой меня пять раз пытались схватить и отвести обратно к тебе. А потом моя мать сделала вывод, что тебе на меня наплевать, и разрыдалась.

– Буду знать, как заставлять вас лечиться, ― ответил Тристан. ― Как Эксентар, Архаил?

Архаил, старший сын Рэвенлира, в свои тринадцать лет уже был хорошим помощником медикам. Он несколько лет учился у Тристана, а в последние годы частенько заходил к Рейте, которая некогда спасла его от смертельной болезни и вернула ему голос, и пополнял свое образование ценными градеронскими познаниями. Однако пока Тристан не доверял ему ничего больше, чем присматривать за теми, кого он уже осмотрел.

Эксентара доставили к Сату Рейте ночью, он спал в гостевой комнате.

– Никаких изменений, ― сказал Архаил.

– Понятно.

Тристан опустился на свободное место и оглядел присутствующих. Архаил, Демиан, Балиан, Кристиан, Юан, Рейта, Лейан и Сантерил. Тристан и Гволкхмэй были полностью уверены, что среди них нет предателей. В круг доверенных входило еще несколько лиц, но, если подумать, их было не так много, как хотелось бы.

– Нилендер и Ангелор допрошены, ― сказал Тристан. ― Подозревать их нет веских оснований.

– Что?! ― Балиан было взвился на ноги, но Кристиан на полпути вернул его на место.

– Знаю, выглядит странно. Но если брать их под подозрение, с тем же успехом можно добавить в список подозреваемых Демиана и Рилана. Ходить в библиотеку ночью не запрещено, по крайней мере, если там есть Эксентар, что, понятно, бывает редко. Нилендер был занят правительственными делами, ему понадобились кое-какие документы ― вот он и попросил Эксентара помочь ему. Важность данных документов лично подтверждена мной, я сам велел заняться этим как можно быстрее. Что касается Ангелора, у него тоже были причины для позднего визита. Кроме того, ― жестом остановил он готовящиеся возражения, ― в последнее время Ангелор часто помогал Эксентару и смог указать, что именно пропало из библиотеки. Мы спросили еще нескольких человек ― они подтвердили слова Ангелора.

– Как вы вообще допустили этого козла до власти! ― вспылил Балиан.

– Его отец уже давно занимает видное место и ни разу не дал повода в себе усомниться. Конечно, когда Эридана приговорили к изгнанию, это стало тяжелым ударом для их семьи. Потом ― предательство Ангелора. Не в чем упрекнуть Альдерана, он постарался сделать все возможное, чтобы по мере возможностей вернуть роду прежнее положение. И, уверяю, это забота именно о роде, а не об Ангелоре. Альдеран не верит ему. Поэтому, несмотря на высокое положение, власти Ангелор не имеет ровным счетом никакой, да и к правительственным делам имеет отношение лишь косвенно.

– А что пропало из библиотеки? ― спросил Демиан. ― И что с Эксентаром?

– Думаю, его отравили, ― ответил Тристан. ― Никаких физических повреждений нет. Из библиотеки взяли старые наброски карт. Ничего особенного важного.

– Для вас ― ничего, ― откликнулся Сантерил. ― Для отступников, наверное, тоже. Многие и так помнят, как здесь и что. Зато Ретилос давно бредит картами Эндерглида, Градерона и Этериола в целом.

– Это правда, ― подтвердил Юан.

– И все же, ― Тристан сохранял спокойствие. ― Пусть они узнают точное расположение башен и так далее, как это им поможет? Если им удастся пройти через Врата, так или иначе будет битва. А карты ― это просто предусмотрительность.

– И все-таки из-за них Сантерила знаешь, как! ― сжал кулаки Балиан.

Все взгляды тут же устремились на Сантерила. Тот, не меняясь в лице, показал далеко не приличный жест, подхваченный в Дилане. Всеобщее внимание порядком его раздражало.

– Сейчас я тебе пальцы переломаю, ― пригрозил Балиан.

– Скажи это своей дочери, ― сказал Сантерил, указывая вперед: Этель, подглядывающая за происходящим из коридора, смотрела на свою ладошку, старательно складывая пальцы так же, как Сантерил.

Балиан, недолго думая, вынул из-за спины подушку и с размаху запустил ей в девочку. Этель с визгом метнулась в сторону.

– Балиан, так нельзя! ― немедленно вмешался в воспитательный процесс Тристан.

– А по мне, это самое… ― Балиан не договорил: подушка вернулась к нему, попав точно в голову.

Все засмеялись. Этель прошла мимо с победоносным видом, и Кристиану и Юану пришлось хорошенько постараться, чтобы удержать Балиана от мести.

– Так или иначе, ― сказал Тристан, когда все успокоились, ― сейчас главное ― привести Эксентара в чувство и выслушать его. Мы с повелителем полагаем, что из библиотеки могло пропасть еще что-нибудь. Но даже если все это связано с Ретилосом, главной нашей задачей было и остается охранять Врата Рассвета.

На этом разговор завершился.

Следующие дни прошли без особых происшествий, разве что атмосфера в Главной башне стала еще более гнетущей. Однако Балиан, Кристиан и Юан этого не заметили. Балиан был освобожден от дежурств из-за травмы, Юан, вытребовав себе право на одиночную разведку, умчался, как подозревали братья, к Градерону, ну а Кристиан давно разучился обращать внимание на подобные вещи.

Зато Лейан приходилось совсем несладко. Помимо всего прочего, она очень беспокоилась из-за Эксентара, рассеянность Балиана и его видимая отстраненность вызывали самые нехорошие подозрения, и, кроме того, его возвращение Ангелора совсем не смутило, он продолжал заступать ей дорогу всякий раз, как только выдавался случай. Он стал заметно настойчивее, а имя Балиана всегда пропускал мимо ушей. Когда Лейан после подобных разговоров возвращалась домой и видела Балиана, равнодушно сверлящего взглядом стену, настроение падало сразу на несколько градусов.

Прошло больше недели после возвращения, и теперь можно было совершенно точно сказать: что-то не так. Балиан действительно был сам на себя не похож. Раньше бы он, презрев запреты Тристана и Рейты, попытался схватиться за меч, отвечал бы на выходки Этель возмущением, вел бы себя оживленно. Но он делал лишь робкие попытки, встречал поражение и тут же сдавался ― вставал с намерением поймать Этель, которая терроризировала его в надежде, что он оставит ее и Лейан и уберется куда-нибудь подальше, но, вдруг изменившись в лице, снова ложился в кровать и затуманенным взором созерцал стену или окно. Вскоре даже неугомонной Этель это надоело, и она стала, как прежде, убегать на улицу или в гости к Демиану. Балиан вспоминал о ней, когда ловил себя на мысли, что вокруг слишком тихо, а это бывало редко.

В конце концов Лейан не выдержала и втайне ото всех спросила Кристиана:

– Что творится с Балианом? В Дилане что-то случилось… Да?

Кристиан некоторое время молчал, глядя в сторону. Потом перевел взгляд на Лейан и мягко, понимающе улыбнулся.